Было бы неверным представлять Александра III просто глупым человеком. Точнее будет сказать, что он был неограничен, необразован, туп и обладал небольшим умом, который был способен мыслить только прямолинейно. Он мог замечать глупости других, но не видел своих.[19] Но с другой сторон он был прям, честен, искренен, нечестолюбив, добр, благожелателен к близким и одновременно неловок, застенчив, неуклюж. К тому же он обладал большим чувством ответственности. Это последнее и было в полной мере мобилизовано им и во время, когда он был наследником престола, и во время царствования.[20]
§ 2. Образование Александра Александровича и начало общения с К. П. Победоносцевым.
До апреля 1865 г. Александр был полковником и флигель-адьютантом, а титул наследника принес ему производство в чин генерал-майора с зачислением в свиту императора и назначением атаманом всех казачьих войск. В это время он был уже сложившимся человеком, но не подготовленным к новым обязанностям и лишенным задатков государственного человека. Последнее исправлению не поддавалось, подготовку же (равную слабой гимназической) можно было восполнить.[21]
Учителей подбирали руководивший образованием граф С. Г. Строганов, человек весьма консервативных взглядов. Среди них – Ф. И. Буслаев, Я. К. Грот профессора Московского и Петербургского университетов К. П. Победоносцев, С. М. Соловьев, Ф. И. Буслаев, Я. К. Грот; военное дело преподавал наследнику генерал М. И. Драгомиров.
Отношения с профессурой были, разумеется, особого рода. Он мог по своей воле перенести или вовсе отменить лекцию, ссылаясь на свои высокие обязанности. Мог – с той же ссылкой, а то и без объяснений – не выполнить задание. “Я прошу Вас сегодня ко мне не заходить, так как я решительно не успел приготовить к сегодняшнему дню”[22] - сообщал он К. П. Победоносцеву, и тому ничего не оставалось, как принять это к сведению.
Орфография наследника вызывала невольную улыбку. Он упорно некоторые слова делил, из одного делал два и смело писал: “при нимая”, “при дерзкие”, ”а вось”. А однажды в своем дневнике (1869 г.), высказав свое огорчение по поводу незаслуженно оказываемого ему “недоверия”, наследник российского престола присовокупил с благородным негодованием: “Я могу это заявить всем и не побоюсь сказать не правды”.[23]
Таким образом, пробелы первоначального образования Александр не стремился заполнить знаниями и профессорские лекции не могли поправить дела. Александр Александрович на всю жизнь остался полуграмотным человеком.
С Константином Петровичем Победоносцевым, преподававшим гражданское право, у наследника установились отношения близкие и доверительные. И дело не только в том, что правоведение занимало особо важное место в образовании будущего императора. Умный, тактичный профессор-цивилист умел “разговорить” ученика, ненавязчиво, незаметно многое ему подсказать. Он в значительной мере руководил выбором его чтения, приобщая Александра русской истории и литературе. Уже тогда Победоносцев берет на себя своеобразные обязанности секретаря наследника, подготавливая для него официальные письма и заявления. Основой их сближения консервативные симпатии обоих, растущая неприязнь к преобразованиям, проводимым Александром II.
Александр Александрович по-своему привязался к наставнику, уважал и ценил его, не подозревая, сколь невысоко ставил его способности. “Сегодня, - записал Победоносцев в дневнике в декабре 1865 года после первых занятий с цесаревичем Александром, - я пробовал спрашивать вел. кн. о пройденном, чтобы посмотреть, что у него в голове осталось. Не осталось ничего – и бедность сведений, или, лучше сказать, бедность идей, удивительная ”.[24]
§ 3. Семейные взаимоотношения Александра Александровича.
Надо сказать, что Александр Александрович унаследовал от покойного цесаревича Николая не только учителей, но и невесту. Юная принцесса Дании Дагмара, обручившись с ним, в 1865 году, осенью 1866 года становится его женой, приняв имя Марии Федоровны.
Как и все династические браки, этот брак был заблаговременно продуман и тщательно подготовлен. Он, по сути, был предрешен, даже если бы между молодыми и не возникло взаимной симпатии: заинтересованность в нем правящих династий России и Дании была обоюдной. Союз Александра Александровича с принцессой Дагмарой укреплял и расширял династические связи Романовых в Европе, усиливая тем самым их влияние.[25]
Жизнелюбивая, жизнерадостная, Мария Федоровна казалась многим царедворцам легкомысленной. Как, например, А. А. Половцеву: “Какая глупая, бездарная женщина” – говорил он в своем дневнике.[26] “Больше занимают ее величество сплетни и юбки”- замечает Половцев и в другой записи.[27]
Но как бы о ней не говорили, цесаревич безумно любил свою Минни (так он ее ласково называл) и один за другим в семье наследника появлялись красивые и здоровые дети.[28] Первому ребенку Александр Александрович радовался с таким же энтузиазмом, как и последнему.
Семейные интересы были одними из самых существенных, которыми жил наследник российского престола. Семейные радости в глазах Александра Александровича покрывали все. Так в 1868 году, когда разразился над русским крестьянством столь частый для него голод. Но в этом же году у цесаревича родился сын первенец, «которого», пишет Александр “мы ждали с таким нетерпением” и Александр Александрович 31 декабря 1868 года желал только одного, “чтобы и новый год бал бы столь же счастливым для нас, родных и Матушки России”.[29] Сначала – для семьи и родных, а потом уже счастья хотя бы даже с голодом пополам, можно пожелать и для родины.[30]
Мария Федоровна, как известно, оказывала немалое влияние на своего мужа. Ненависть к Германии она пронесла через всю свою жизнь и сумела привить Александру ее тоже, несмотря на то, что его отец Александр II был явным германофилом. Также вскоре после свадьбы Александр Александрович порывает свою дружбу с кн. Владимиром Мещерским. Она недолюбливала Победоносцева, и, возможно, это оказало, в конце-концов какое-то влияние на охлаждение императора к своему любимому учителю. [31]
Александр II не особенно доверял умственным способностям своего сына-наследника и не слишком торопился допускать его к важным государственным делам, как бы последний не стремился, что очень его огорчало.[32]
Наследник престола был не в таких отношениях с отцом, чтобы публично с ним спорить или тем более открыто противодействовать, но уж слишком часто они оказывались в противоположных лагерях и не только потому, что взгляды их рознились (это-то несомненно!), но еще и оттого, что Александр II, обладавший качествами государственного деятеля, часто поступал вопреки своим желаниям и взглядам, по государственному расчету.
Отец и сын по-разному смотрели на национальную политику. И если Александр II смотрел на чрезвычайные меры, принимаемые в Царстве Польском и западных губерниях, как на временные, в Финляндии и Прибалтике пытался проводить компромиссную линию, стараясь не вызвать обострения неприязни к России, то наследник престола был сторонником жестких мер. Для Александра II“приличие” политических решений, мнение Европы имели большое значение, цесаревич же был склонен к их игнорированию.[33]
§ 4. Влияние войны на Александра Александровича.
Манифест об объявлении войны Турции Александр II подписал в апреле 1877 года, но приближение войны ощущалось в русском обществе задолго до этого.
Проходивший военную службу командиром гвардейского корпуса он был назначен командующим Рущукским сорокатысячным отрядом, созданным для охраны тыла действующей армии. Назначение это вызвало у него не только разочарование, но и обиду. Он рассчитывал на большее.
Здесь, на войне, Александр Александрович яснее, чем из Аничкова дворца, разглядел недостатки и просчеты управления армией, организации ее сближения. Ужасаясь огромным потерям русской армии, наследник с удовлетворением отмечал, что его отряд лишился всего трех тысяч солдат. Но, принимая во внимание, что эта потеря понесена не в боях, а в их ожидании, ее надо признать немалой. Особого следа в истории он не оставил.
И все же, несмотря на этот весьма ограниченный военный опыт, трудно переоценить значение русско-турецкой войны в судьбе будущего императора. Здесь, в местечке Берестовец, в долине реки Янтры, он, впервые увидев войну лицом к лицу, постигал ее как «страшный кошмар». [34]
Наследование престола буквально свалилось на Александра Александровича, никогда о нем не помышлявшего. Он был огорчен смертью брата, которого очень любил, ошеломлен своим новым предназначением. Несмотря на горе всей семьи, не состоявшиеся еще похороны, Александр приступил разного рода церемоний и процедур приемов и представлений, связанных со статусом цесаревича.
В силу отсутствия должных умственных способностей и образования Александр понимал, что не готов вступить на престол. А вот его окружение считало, что он на это просто не способен. Хотя на его обучение и были назначены лучшие профессора, включая К. П. Победоносцева, но и они не смогли помочь Александру заполнить пробелы в его знаниях. Может из-за отсутствия желания цесаревича чему-либо учиться, а может из-за отсутствия способностей к восприятию такого рода информации. Но, скорее всего и из-за того, и другого. Таким образом, Александр на всю жизнь остался полуграмотным человеком.
Зато цесаревич преуспел в роли хорошего семьянина и предавал рождению детей большее значение, чем происходящему в стране, при этом считая себя истинным патриотом.
Огромное влияние на Александра оказывал К. П. Победоносцев. Основой их сближения стали консервативные симпатии обоих, растущая неприязнь к преобразованиям, проводимым Александром II. Но и мнение жены, Марии Федоровны, которую он безумно любил, играло для него далеко не последнюю роль.