В Индии в начале XVI в. образовалось государство Великих Моголов. Это удалось сделать сильной феодальной афгано-тюркской группировке под предводительством выходца из Средней Азии Бабура в борьбе против индийских феодалов. Ее идеологическим знаменем был ислам, противопоставлявшийся религии индуизма.
При Акбаре, царствовавшем в империи Моголов с 1556 по 1605 г., происходили движения, представляющие интерес для истории религии в целом и для истории ислама в частности.
Совершив ряд завоевательных походов, Акбар сильно расширил пределы своей империи, включив в нее почти весь Индостан и большую часть Афганистана. На территории этого государства оказалось разноплеменное население, в значительной своей части исповедовавшее не ислам, а индуизм, джайнизм и парсизм. Среди иноверных были не только крестьяне, ремесленники и мелкие торговцы, но и богатые феодалы. В борьбе с сепаратизмом вновь присоединенных племен и народов, в частности, со стремлением феодальной знати к восстановлению или сохранению своей независимости, Акбар неминуемо должен был столкнуться с тем, что все эти тенденции облекались в религиозную форму. В такой же форме развертывались и народные революционные движения, направленные против феодального гнета. В XVI в. на территории империи Моголов происходили по меньшей мере три таких движения — роушанитов, махдистов и бхактистов. Последнее возникло среди индуистов, а первые два охватывали мусульман.
В лозунгах бхактистского движения провозглашалось равенство всех людей перед богом независимо от их кастовой принадлежности и приверженности к индуизму или исламу; в названии движения (бхакти — «преданность богу») подчеркивался его религиозный характер. Движение роушанитов (по имени их руководителя, провозгласившего себя «старцем-светочем» — Пиром Роушаном) развернулось среди афганских племен северо-западной части империи. Оно проповедовало «царство справедливости», главным принципом которого было равенство; в практику этот принцип воплощался при помощи обращения имущества феодалов и духовенства в собственность общины верующих. Роушаниты не ограничивались проповедью, они организовали крупные вооруженные силы и вели военную борьбу как против Моголов, так и против местных феодальных князей. Наконец, в движении махдистов нашел выражение популярный среди шиитов мотив ожидания махди-мессии, к приходу которого следует подготовить существующие в обществе порядки. В ожидании скорого конца света махдисты во главе с шейхом Алаи также конфисковали имущество богатых и делили его между нуждающимися; существовало и общее достояние которое пополнялось за счет регулярно взимавшейся с верующих десятины.
Моголы вели вооруженную борьбу с демократическими сектантскими движениями. Бхактисты ограничивались мирной проповедью, поэтому внешнее подавление их деятельности не составляло особого труда, — конечно, этим не достигалась ликвидация самой идеологии. Военная же борьба с роушанитами и махдистами приняла затяжной характер; хотя Алаи и другие руководители махдистов были взяты в плен и казнены, волнения под махдистским знаменем продолжались еще даже в XVII в. Роушаниты были окончательно разгромлены войсками моголов лишь в начале XVII в.
С начала своего правления Акбар стал проявлять необычайную для того времени веротерпимость. Сам он перешел из суннизма в шиизм, который отличался тогда несколько большей широтой в отношениях с иноверцами. После этого был издан ряд указов, разрешавших употребление вина и свинины. Глава государства делал публичные заявления, в которых отрицалась вечность адских мук на том основании, что у грешника есть возможность избежать их при помощи перевоплощения после смерти; это было прямым заимствованием у индуизма и буддизма. Акбар находился в дружеских и родственных связях с раджпутанскими князьями, исповедовавшими индуизм. Главной ударной силой его войск была раджпутанская конница, тоже состоявшая из индуистов.
Акбар разрешил свободный обратный переход в индуизм тем, кто при его преемниках был насильственно обращен в ислам. Не удовлетворившись, однако, перечисленными актами веротерпимости, Акбар в 1582 г. провозгласил полную реформу религии и культа. Он учредил синкретическую «божественную веру», объединявшую в своем учении общие элементы ислама, индуизма, джайнизма, парсизма и даже христианства. Основным требованием новой религии было благоговение перед божеством, символом которого следовало считать солнце на небе и огонь на земле. Сам царь тоже должен был быть объектом почитания в качестве «праведного правителя». Обрядам и бытовым предписаниям разных религий не придавалось никакого значения. Главный же смысл реформы заключался в игнорировании вероисповедных различий и разногласий.
Если бы начинание Акбара увенчалось успехом, империя Моголов выиграла бы чрезвычайно много в своей централизованное, социальном и политическом единстве. Этого, однако, не произошло. Акбару не удалось распространить новую религию в широких народных массах. После смерти Акбара его преемники на троне не сумели возвыситься до его интеллектуального и политического уровня и вернулись на старый, мусульманский путь.
Начало XVIII в. ознаменовалось сложными религиозно-политическими событиями в Иране. Полководец шаха Тахмаспа II Надир, родом туркмен, в 1736 г. занял место шаха. Находясь уже у власти, Надир заставил своих царедворцев в течение месяца умолять его стать шахом. А условием своего согласия диктатор поставил готовность иранской аристократии перейти в суннизм.
Разумеется, в основе такого поворота Надира лежали вовсе не богословские соображения. Шах получал возможность нанести решающий удар шиитскому духовенству, которое при последних Сефевидах имело большую силу; таким способом он мог, помимо того, оправдать в глазах народа свое обращение с Сефевидами, которые оказывались уже шиитскими еретиками и раскольниками; и наконец, обнаруживалась возможность мирного присоединения к империи соседних суннитских племен афганцев и узбеков. Правда, была опасность того, что шиитское население империи воспротивится смене веры, но Надир был в то время очень популярен в народе благодаря военным успехам и победам, поэтому он с полным основанием рассчитывал на покладистость своего народа. Действительно, суннизация Ирана прошла без особых осложнений.
Тем не менее от перехода иранской правящей верхушки вместе с Надиром в суннизм религиозные распри не прекратились. В мусульманском, ранее шиитском, населении страны осталась вначале скрытая, а потом все более открытая шиитская оппозиция. Сам Надир до конца своей жизни в каждом проявлении недовольства народных масс и феодалов подозревал шиитское зерно и подавлял его жестокими мерами. Это не мешало ему культивировать проекты объединения всех направлений ислама. Больше того, падишах был готов выступить даже в роли проповедника— основателя новой синкретической религии, которая объединяла бы все существующие.
Здесь главную роль также играли не соображения абстрактно-идеологического порядка. В составе созданной Надиром огромной империи оказались территории, населенные не только мусульманами, но и христианами Армении и Грузии, индуистами Северного Индостана, парсистами и иудеями. В дополнение к системе военного подавления и беспощадно свирепых репрессий, Надир хотел создать и религиозно-идеологическую систему, способную играть объединяющую роль. Попытка его была обречена на неудачу, как это было раньше и с проектом могольского властителя Акбара. И социально-экономические и военно-политические условия феодализма вели к раздроблению, а не к объединению и централизации. Идеологическими средствами преодолеть эту тенденцию было невозможно. А когда в 1747 г. Надир был убит заговорщиками, созданная им империя почти сразу распалась.