В книге «Последние дни Гитлера» известный английский историк X. Трейвор-Ропер писал: «Немцы, воевавшие против Г.К. Жукова, признавали — он самый талантливый во всем русском генералитете. Где Г.К. Жуков, там поражение вермахта неизбежно!» [51, с. 313]
К вечеру 14 января Гудериан потребовал остановить операции на Западе и бросить все на Восточный фронт. 15 января Гитлер покинул свою штаб-квартиру на Западном фронте и поездом отправился в Берлин спасать рейх[16, с. 336].
На второй день операции Г.К. Жуков ввел в действие 1-ю и 2-ю гвардейские танковые армии, которые с большой скоростью пошли на запад, перекатываясь через немецкие войска, нарушая не только коммуникации, но и связь. Немецкий генштаб не мог доложить ставке фюрера о том, что точно происходит на фронте.
Тем временем 1-й Белорусский фронт много западнее Варшавы вышел на одну линию с 1-м Украинским фронтом и продолжал стремительный марш с боями на запад.
Раннее утро 16 января. Магнушевский плацдарм уже в тылу советских войск, ушедших на запад. Г.К. Жуков лично инструктирует командиров передовых отрядов армии — вперед и только вперед. Не допустить чтобы противник успел занять подготовленные рубежи.
К исходу 16 января 2-я гвардейская армия с боями прошла до 90 километров. Вечером штаб армии настигает приказ Г.К. Жукова, ускорить продвижение, выйти на намеченный рубеж не к 18 января, а к 17-му. Значит, до 100 километров за полдня. Г.К. Жуков подчеркнул, «при наличии благоприятных условий». К сожалению, это не удалось. Немцы успели взорвать мосты через Бзуру.
Ночью 20 января приказ: к исходу 22 января пройти еще 150 километров. Только там можно было бы предоставить время для технического осмотра машин и пополнения запасов.
Каждая оперативная директива Г.К. Жукова, отдававшаяся в январе 1945 года танковым армиям или корпусам, заканчивалась аналогичным во всех этих документах указанием: «Учитывая необходимость непрерывного преследования с целью не дать возможности противнику организоваться для обороны на новых рубежах, принять решительные меры к подтягиванию артиллерии, тылов и своевременному пополнению запасов».
К вечеру 22 января танкисты, продвинувшись за семь дней на 350 километров, дрались в 120 километрах впереди главных сил фронта. В ночь на 23 января Г.К. Жуков ориентирует командование танковой армии — по северному берегу реки Негде и западному берегу Одера враг имеет сильные укрепленные полосы.
«Упреждение противника в занятии этих позиции, — диктует Г.К. Жуков, — обеспечит успешное и быстрое проведение Берлинской операции. Если резервы противника успеют занять указанные мною позиции, Берлинская операция может затянуться»[40, с.201].
Наконец советские войска вышли к реке Нетце. Разведка донесла, гитлеровцы кое-где уже засели в укреплениях. Но все же советские танки отыскали слабые места, перегруппировались и утром 26 января сделали бросок через Нетце. Советские войска вступили на территорию Германии. Разыгралась метель, видимость — несколько десятков метров. Под прикрытием метели танки устремились к Одеру. Для удара собралась вся танковая армия.
29 января 1945 года за подписями Г.К. Жукова и К.Ф. Телегина пошло донесение И.В. Сталину: «Ваш приказ – мощным ударом разгромить противостоящую войскам группировку противника и стремительно выйти к линии польско-германской границы выполнен».
В 10 часов утра 31 января танкисты форсировали Одер, положив начало созданию Кюстринского плацдарма. До Берлина осталось менее 100 километров.
В ночь на 2 февраля на Одер вышли части 1-й гвардейской танковой армии. К 15.00 2 февраля передовые танковые бригады армии форсировали Одер. 3 февраля реку в районе Геритц форсировали части 8-й гвардейской армии.
Форсирование советской армией Одера — последней крупной водной преграды перед Берлином — очень встревожило гитлеровское руководство. Враг судорожно собирал резервы, стремясь сбросить с плацдарма советские войска. Завязались исключительно тяжелые бои. Немцы не думали о потерях.
Так на исходе пятисоткилометрового наступления советские войска с ходу вступили в тяжелый бой.
8 февраля Г.К. Жуков докладывает И.В. Сталину: «С выходом войск фронта на р. Одер резко повысилась активность авиации противника. В летные дни массированные полеты его авиации для прикрытия города Берлина достигли 2800–3000 самолето-вылетов в сутки». Г.К. Жуков просит выделить для его фронта две зенитные дивизий за счет 2-го и 3-го Белорусских фронтов, на которых активность авиации противника незначительна. И.В. Сталин отдает нужное распоряжение.
Г.К. Жуков ожидал, что плацдарм будет расширен по фронту хотя бы на 20 километров. Плацдарм был расширен до 44 километров.
26 января Военный совет 1-го Белорусского фронта вошел в Ставку с предложением: после форсирования Одера подтянуть отставшие войска, пополнить запасы боеприпасов, горючего и стремительным броском 15–16 февраля взять Берлин. 27 января Ставка утвердила это предложение. Тогда Г.К. Жуков не сомневался в его реальности. Берлин был относительно слабо прикрыт, и едва ли разношерстные соединения, поспешно подброшенные против 1-го Белорусского фронта, удержали бы лобовой удар в направлении города.
В эти же дни поступили сведения о серьезной концентрации войск противника севернее, в Померании. Эта группировка нависла над обнаженным правым флангом фронта. Еще 23 января немецкие войска в Померании и у Берлина объединились в группу армий «Висла». Командовать ею Гитлер поставил шефа СС, всех карательных органов рейха Гиммлера [26,с. 277].
Но даже эти меры не могли заставить толпы истощенных, потерявших оружие солдат остановить советские танки[52, с. 318].
Так случилось, что намерение Г.К. Жукова овладеть Берлином в середине февраля не осуществилось и война затянулась еще на несколько месяцев.
Ставка не так быстро ответила на донесение Г.К. Жукова, ибо как раз в что время И.В. Сталин готовился к конференции глав правительств СССР, США и Англии, которая проходила в Ялте с 4 по 11 февраля.
Г.К. Жуков осмотрительно руководил своим фронтом, памятуя, что в любой момент враг может попытаться броситься на Кюстринский плацдарм на Одере. Несмотря на отчаянное сопротивление, сильнейшая группировка в Померании была разгромлена. В этих сражениях к ранней весне была полностью освобождена Польша[26, с. 278-280].
К середине апреля войска 2-го Белорусского фронта вышли на восточный берег Одера до Балтийского моря и обеспечили северный фланг 1-го Белорусского фронта.
Главной и завершающей задачей Красной Армии оставалось взятие Берлина. Г.К. Жуков не прерывал работы над планом овладения столицей Германии с конца ноября 1944 года. В марте 1945 года его дважды вызывали в Ставку для уточнения деталей грандиозной операции. И.В. Сталин ввел маршала в курс решений Ялтинской конференции, на которой были утверждены границы зон оккупации Германии, Берлин после войны должен был находиться в пределах советской зоны.
И.В. Сталин ознакомил Г.К. Жукова с согласованной линией в Германии, где предстояло встретиться советским и союзным войскам. Во время Ялтинской конференции советские войска находились примерно в 70 километрах от Берлина, англо-американские — в 500 километрах. Западные союзники, несмотря на обещания, не торопились с наступлением. Положение изменилось только в самом конце марта, форсировав Рейн, союзники начали довольно быстрое продвижение. Генерал Эйзенхауэр сообщил в Москву, что намерен идти на севере восток и юго-восток Германии, а на Берлинском направлении остановиться на согласованной линии, проходившей по Эльбе.
На совещаниях в Ставке в конце марта 1945 года И.В. Сталин познакомил Г.К. Жукова с документами, полученными советскими разведчиками. Из них следовало что не исключалась возможность открытия гитлеровцами путей союзным войскам на Берлин.
Эти документы неизбежно сопоставлялись на совещаниях с тем, что происходило на Западном фронте, — войска западных союзников практически не встречали сопротивления, если не считать отдельных схваток, когда они натыкались на части под командованием фанатичных нацистов[49, с. 404].
2 апреля 1945 года И.В. Сталин в присутствии Г.К. Жукова подписал директиву 1-му Белорусскому фронту: «Подготовить и провести наступательную операцию с целью овладеть столицей Германии городом Берлин и не позднее двенадцатого — пятнадцатого дня операции выйти на р. Эльба». Начало операции — 16 апреля.
Одновременно южнее открывал наступление 1-й Украинский фронт; 2-й Белорусский фронт, еще не закончивший подготовку, должен был выступить 20 апреля. «Конечно, — подчеркивал Г.К. Жуков, — было бы лучше подождать пять-шесть суток и начать Берлинскую операцию одновременно тремя фронтами, но, учитывая сложившуюся военно-политическую обстановку, Ставка не могла откладывать операцию на более позднее время». Западные союзники крались к Берлину. Сопротивление гитлеровцев на западе оставалось символическим[4; т.3, с. 77].
В районе Берлина противник имел свыше миллиона человек войск, 10400 орудий и минометов, 1500 танков и самоходных орудий, 3300 самолетов. С советской стороны в войсках трех фронтов — 2,5 миллиона человек, 41 600 орудий и минометов, 6250 танков и самоходных орудий, 7500 самолетов. Из них на сравнительно узких участках прорыва Г.К. Жуков сосредоточил 68 стрелковых дивизий, 3155 танков, 22 тысячи орудий и минометов. Плотность орудий и минометов на километр фронта, где наносились решительные удары, превышала 300 стволов.