Вина К. в совершении преступлений, изложенных в приговоре, помимо показаний подсудимого подтверждена показаниями потерпевшей, свидетелей, заключением фоноскопической экспертизы и другими материалами дела.
Из показаний свидетеля К. видно, что в октябре 1998 г. К. неоднократно приходил к нему и склонял к хищению имущества у Ш. Всего между ними в октябре состоялось не менее восьми встреч.
Вначале он воспринимал предложение К. как фантазию, а потом убедился в серьезности его намерений. 28 октября 1998 г. К., вооружившись ножом, разбил оконное стекло, пытался проникнуть в помещение детского сада, который он. К., охранял, при этом К. заявил, что хочет быстрее осуществить план нападения на Ш. Ночью он, К., позвонил А. - менеджеру Ш. и сообщил о намерениях К. 30 октября они обратились в милицию, где ему дали записывающее устройство.
Через несколько дней, 2 ноября, К. снова стал ему предлагать совершить нападение на Ш., и он весь этот разговор записал на пленку. Планируя преступление, К. предложил 3 ноября пойти на ее квартиру около 8 час., вооружившись пистолетом или ножом. Поскольку Ш. знает К., она откроет ему дверь. К. после этого ворвется в квартиру с угрозами и с применением физической силы заставит Ш. выдать ему деньги и выписать чек на предъявителя, указав его фамилию.
Суд обоснованно эти показания признал достоверными, поскольку они подтверждены другими доказательствами.
Косков как на предварительном следствии, так и в судебном заседании показывал, что в октябре 1998 г. он предложил К. ограбить Ш. в ее квартире, считал, что для ее устрашения ему будет нужен пистолет, и просил К. предоставить ему оружие. В ходе разбойного нападения Косков намеревался напугать Ш. оружием и получить не менее 1500 долларов США и банковский чек на предъявителя, получить по нему деньги в банке и уехать из города.
Свидетель В. подтвердил, что 2 ноября 1998 г. его знакомый К. заранее договорился о встрече с К. Между последними состоялся разговор, в ходе которого обсуждался план совершения хищения у Ш.
Кроме того, вина осужденного подтверждена показаниями свидетеля Б. о том, что к нему обратились Ш. и К. и сообщили, что К. склоняет К. совершить нападение на Ш.
Факт предложения К. совершить преступление подтвержден магнитной записью. По заключению фоноскопической экспертизы голос и речь одного из мужчин принадлежат К.
Как видно из показаний К. и К., в предложенном плане оговаривались предварительный сговор и незаконное проникновение в жилище. О том, что оружие будет неисправным, речи не было[18].
Из этого следует, что предметом сознания при умысле являются, во-первых, фактическое содержание совершаемого деяния и, во-вторых, его социальное значение.
Итак, первым признаком интеллектуального элемента прямого умысла является осознание общественно опасного характера совершаемого деяния, т.е. хотя бы общей характеристики объекта посягательства, а также фактического содержания и социальных свойств всех составных элементов действия или бездействия.
Вторым интеллектуальным признаком прямого умысла является предвидение общественно опасных последствий совершаемого деяния. Под предвидением подразумевается отражение в сознании тех событий, которые произойдут, должны или могут произойти в будущем. Поэтому предвидение общественно опасных последствий следует понимать как мысленное представление виновного о том вреде, который будет причинен его деянием общественным отношениям, находящимся под охраной уголовного закона.
Судебная практика свидетельствует о том, что для прямого умысла характерным является предвидение неизбежности наступления общественно опасных последствий.
При совершении преступления с прямым умыслом предвидение не неизбежности, а лишь реальной возможности наступления общественно опасных последствий возможно лишь тогда, когда избранный виновным способ осуществления преступления может с примерно равной степенью вероятности вызвать разноплановые последствия. Например, сбрасывая жертву из тамбура движущегося поезда, преступник понимает, что закономерным результатом падения будет смерть или любой другой вред здоровью потерпевшего. Желаемый результат (смерть) является закономерным, но заведомо не единственно возможным, поэтому она предвидится не как неизбежное, а лишь как реально возможное
Волевой элемент прямого умысла, характеризующий направленность воли субъекта, определяется в законе как желание наступления общественно опасных последствий.
На основе рассмотренного материала можно сделать вывод, что в уголовном праве обнаруживается избыточность в описании умысла: субъект сознает общественную опасность своего поведения, сознает свою потребность в виде желания, которое им владеет, направляя все его поступки, и желает действовать. Здесь мы налицо имеем излишества в определении.
Помимо содержания важным показателем прямого умысла является его направленность, которая во многих случаях определяет квалификацию преступления. Под направленностью умысла понимается мобилизация интеллектуально-волевых усилий виновного на совершение деяния, посягающего на определенный объект, совершаемого определенным способом, причиняющего конкретные последствия, характеризующегося наличием определенных смягчающих и отягчающих обстоятельств.[19]
Вторым видом умысла, выделяемым в законе по психологическому содержанию, является косвенный умысел.В соответствии с законодательным определением он заключается в том, что лицо, совершающее преступление, осознает общественную опасность своих действий (бездействия), предвидит возможность наступления общественно опасных последствий, не желает, но сознательно допускает наступление этих последствий либо относится к ним безразлично.
Волевое содержание косвенного умысла может проявляться не только в сознательном допущении общественно опасных последствий, но и в безразличном отношении к их наступлению. Оно по существу мало, чем отличается от сознательного допущения и означает отсутствие активных эмоциональных переживаний в связи с общественно опасными последствиями, реальная возможность наступления которых отражается опережающим сознанием виновного. В этом случае субъект причиняет вред, что называется, «не задумываясь» о вредных последствиях совершаемого деяния, возможность причинения которых представляется ему весьма реальной.
Прямой и косвенный умысел – это разновидности одной и той же формы вины, поэтому между ними много общего. Различие между прямым и косвенным умыслом по содержанию интеллектуального элемента состоит в неодинаковом характере предвидения общественно опасных последствий. Если прямой умысел характеризуется предвидением, как правило, неизбежности, а иногда — реальной возможности их наступления, то косвенному умыслу присуще предвидение только реальной возможности наступления указанных последствий. Но основное различие между прямым и косвенным умыслом заключается в том, что волевое отношение субъекта к вредным последствиям проявляется в различных формах. Положительное отношение к ним при прямом умысле выражается в желании, а при косвенном умысле – в сознательном допущении либо в безразличном отношении.
Помимо закрепленного в законе деления умысла на виды в зависимости от особенностей их психологического содержания, теории и практике уголовного права известны иные классификации видов умысла. Так, по моменту возникновения преступного намерения различаются заранее обдуманный и внезапно возникший умысел.
Заранее обдуманный умысел характерен тем, что намерение совершить преступление осуществляется через более или менее значительный отрезок времени после возникновения. Принято считать, что такой умысел опаснее внезапно возникшего. Но опасность деяния не всегда повышается при заранее обдуманном умысле. Сам по себе момент возникновения намерения совершить преступление – обстоятельство, в значительной мере случайное, и по своей сути не может оказать большого влияния на степень общественной опасности деяния или личности виновного. Гораздо важнее те причины, по которым лицо осуществило свой замысел не сразу. Если это объясняется его нерешительностью, колебаниями, отрицательным эмоциональным отношением к результатам преступления, то заранее обдуманный умысел нисколько не опаснее внезапно возникшего. Но если разрыв во времени между возникновением и реализацией преступного замысла обусловлен особым коварством субъекта или изощренностью способов достижения преступной цели, то заранее обдуманный умысел существенно повышает опасность преступления и личности виновного.
К особо изощренным способам совершения преступления можно отнести, например, систематическое подмешивание в пищу жертвы медленно действующего и трудно обнаруживаемого в организме яда; применение взрывных устройств, замаскированных под безобидные предметы и срабатывающих при физическом контакте с ними; использование поддельных документов или формы работников милиции при совершении мошеннических действий и т. Д. При наличии указанных признаков заранее обдуманный умысел, разумеется, опаснее внезапно возникшего.»[20]
Внезапно возникшим является вид умысла, который был реализован в преступлении сразу же или через незначительный промежуток времени после возникновения преступного намерения. Он может быть простым или аффектированным.
Простым, внезапно возникшим умыслом, называется такой умысел, при котором намерение совершить преступление возникло у виновного в нормальном психическом состоянии, и было реализовано сразу же или через очень короткий отрезок времени после возникновения.
Аффектированный умысел, в отличие от простого, внезапно возникшего, характеризуется не столько моментом, сколько психологическим механизмом возникновения намерения совершить преступление. Поводом к его возникновению являются неправомерные или аморальные действия потерпевшего в отношении виновного или его близких либо систематическое противоправное или аморальное поведение потерпевшего, создавшее длительную психотравмирующую ситуацию.[21]