Среди ведомственных нормативных актов, регламентирующих вопросы экстрадиции, следует выделить указание Генерального прокурора Российской Федерации от 20 июня 2002 г. № 32/35 "О порядке рассмотрения ходатайств иностранных государств об экстрадиции в связи с введением в действие УПК Российской Федерации" (далее - указание Генерального прокурора Российской Федерации № 32/35). В нем разрешены вопросы применения международного и национального законодательства при исполнении поступивших запросов о выдаче, порядок и компетенция принятия решений о выдаче, полномочия территориальных прокуроров по месту задержания и заключения под стражу лиц, подлежащих выдаче, а также прокуроров субъектов Российской Федерации по проверке законности принимаемых территориальными прокурорами решений. В указании Генерального прокурора Российской Федерации № 32/35 определена также компетенция отделов Генеральной прокуратуры Российской Федерации в федеральных округах при исполнении поступивших запросов о выдаче. Положения, регулирующие экстрадицию, содержатся также в постановлениях Правительства Российской Федерации, приказах МВД России и Национального центрального бюро Интерпола (далее - НЦБ Интерпола).
В настоящее время назрела необходимость разработки и принятия новых международных договоров Российской Федерации, которые бы дополнили и упростили применение имеющегося законодательства, а также устранили возникающие в процессе их исполнения проблемы с тем, чтобы адаптировать старые договоры к потребностям современности с целью повышения эффективности всего международного сотрудничества государств в борьбе с преступи остью.
Отсутствие федерального законодательства, регулирующего экстрадиционную деятельность, создало предпосылки для завышения значимости международных договоров Российской Федерации, в то время как их применение невозможно без российских уголовно-процессуальных норм, предназначенных по условиям этих же договоров для исполнения поручений иной страны по уголовным делам.
Извечный спор о том, к какой отрасли права - уголовному праву или уголовному процессу относится институт выдачи, продолжается, и эта проблема находит отражение в законодательстве и поныне.
В новом УПК 2001 г международному сотрудничеству в сфере уголовного судопроизводства посвящены три специальные главы (52-54). Глава 54 регламентирует выдачу лиц для уголовного преследования или исполнения приговора. Изложенные в ней нормы вступают в действие с 1 июля 2002 г.
Статья 31 УПК РСФСР 1960 г, регулировала взаимодействие судов и органов предварительного следствия и дознания РСФСР с соответствующими органами других республик. Однако она не могла быть применима к случаям выдачи лиц иностранным государствам или оказания иной правовой помощи по уголовным делам. Не определяла порядок сношений с иностранными государствами и ст. 32 УПК РСФСР, отсылая его регламентацию к международным договорам, заключенным СССР и Россией. Лишь правило, изложенное в ст. 33 УПК РСФСР 1960 г., касалось процессуальных действий в отношении лиц, обладающих правом дипломатической неприкосновенности.
Аналогичная норма УПК РФ 2001 г. (ч. 2 ст. 3) в отношении этой категории лиц, как и прежде допускает производство процессуальных действий с их участием и только по их согласию, которое испрашивается через Министерство иностранных дел РФ.
Норма действующего УК РФ о выдаче (ст. 13) не раскрывает понятия дипломатической неприкосновенности. В данной статье воспроизведены изложенные выше конституционные принципы Невыдача собственных граждан составляет содержание ч. I ст. 13 УК РФ. Предусмотрена возможность выдачи иностранцев и лиц без гражданства, совершивших преступление вне пределов Российской Федерации и находящихся на ее территории, для привлечения к уголовной ответственности или отбывания наказания в соответствии с международным договором Российской Федерации (ч. 2 ст. 13 УК) Норма о выдаче названных лиц не определена и отсылает к правилам международных договоров страны, оставляя вне поля зрения проблему выдачи при отсутствии договорных обязательств.
В приказе Генерального прокурора РФ «Об организации международного сотрудничества прокуратуры Российской Федерации» от 3 августа 1998 г № 50 приведены весьма общие положения: подтверждена координирующая роль Генеральной прокуратуры в осуществлении этой деятельности, изложены дальнейшие задачи подчиненных прокуроров и ведомств, требование усиления надзора. Но этот документ не раскрывает механизма применения процессуальных норм международных договоров на основе сложившейся в России практики выдачи и оказания правовой помощи по уголовным делам.
Указание Генерального прокурора РФ «О порядке рассмотрения ходатайств других государств об экстрадиции» от 23 июня 1998 г. № 42/35 содержит требование о соблюдении конституционных норм (ст.ст. 61-64 Конституции РФ), а также правил международных договоров и российского законодательства. В Указании предлагается не применять выдачу, если лицо совершило преступление, наказуемое лишением свободы на срок менее одного года, при назначении по приговору наказания менее шести месяцев лишения свободы, если лицо преследуется в порядке частного обвинения; если истек срок давности привлечения к ответственности и исполнения наказания (п. 1.1), что отражено в каждом международном договоре Российской Федерации и в силу этого подлежит обязательному исполнению.
Приведенные в данном Указании Генерального прокурора РФ основания отказа в выдаче необоснованно сужены, так как исключаются иные мотивы, изложенные в международных договорах, например зафиксированные в Договоре о выдаче с Индией. Российско-индийский договор основания для отказа в выдаче не ограничивает перечисленными выше ситуациями и наделяет исполняющую сторону правом отклонять экстрадиционные требования в связи с неправосудностью выдвинутого обвинения (п.п. 1, 2, 3 ст. 5 Договора) и по другим основаниям.
Следуя конституционным предписаниям (ч. 4 ст. 15 Конституции РФ), указанный Закон закрепил частный принцип применения международных договорных норм и их приоритет над внутригосударственными, распространив на действие норм публичных отраслей права (п. 2 ст. 5). Но в правовую систему страны входят неравные по своей юридической силе международные договоры Российской Федерации: ратифицированные, имеющие статус федеральных законов, и нератифицированные - в качестве иных правовых нормативных актов. Это различие международных актов является следствием их заключения не только Российской Федерацией или от ее имени, но и иными органами. Неравенство статусов договоров уже исключает одинаковый принцип их применения.
Международная практика выдачи послужила основой для принятия современными государствами специальных законов о выдаче. Ключевым правилом таких законов является развитие собственного уголовно-процессуального законодательства и смежных отраслей права с целью наиболее полного отражения в них национальных интересов, защиты собственных правовых систем. Специальные законы о выдаче действуют в Бельгии, Франции, Финляндии и ряде других стран.
Проблема преступности приобрела международный характер. Именно это обстоятельство заставило государства объединить усилия и прибегнуть к взаимной помощи в розыске и выдаче укрывающихся за границей преступников в целях их уголовного преследования.
В настоящее время Российская Федерация обладает достаточным опытом по осуществлению выдачи. В действующих на ее территории международных договорах закреплены унифицированные экстрадиционные правила, принимаются некоторые меры, направленные на развитие внутригосударственного законодательства, совершенствование договорных правил и приведение их в соответствие с внутренним законодательством и интересами страны. Но законотворчество в этой области продвигается крайне медленно и значительно отстает от темпов развития договорных международных отношений по вопросам экстрадиции.
Российская Федерация осуществляет сотрудничество с иностранными государствами на основе взаимного соблюдения международных договорных норм и руководствуясь принципом законности. В этом сотрудничестве Россия является равноправным, суверенным, независимым субъектом международных отношений.
Правовым средством решения своих внутренних проблем по уголовным делам добровольно избрано оказание помощи на основе международных договоров на равных согласованных условиях для всех участников. Вытекающие из договора права и обязанности взаимны. Это правило содержится во всех международных договорах СССР и Российской Федерации. Смысл его в том, что только по просьбе государства на основе договора осуществляется взаимодействие российских судов и следственных органов с другими государствами[66].
Право и законность как самостоятельные принципы сотрудничества государств специально международными договорами о правовой помощи, содержащими правила о выдаче, не выделены. Но выполнение договоров основано на точном соблюдении внутреннего закона и условий договора, что относит право и законность к главным принципам международного сотрудничества по уголовным делам. Понятие законности в международных отношениях вытекает из общих принципов межгосударственного сотрудничества и законодательства каждой договаривающейся страны.
Принцип законности, неразрывно связанный с господством права в уголовном судопроизводстве, на международном уровне имеет разное толкование. Особенно велико расхождение в его понимании и применении между российским и американским уголовным судопроизводством, а также уголовным процессом некоторых западноевропейских стран .