Проблематичен вопрос о возможности самостоятельного иска о запрещения совершения правонарушения в дальнейшем. Российское процессуальное право не предусматривает возможности, так называемых, «судебных запретов», которые используются в ряде стран. По всей видимости, обоснованно считается, что решение суда о запрете, если этот запрет и так установлен законодательством, бессмысленно. Публикация судебных актов о защите личных прав не является способом защиты, поскольку такие способы должны предусматриваться в самом судебном решении, которое опубликуется.
Вынесение общественного порицания или выговора, взыскание денежного штрафа в доход государства, а также отстранение от должности или запрещение занимать соответствующие должности относится к административно-правовым и уголовно-правовым санкциям.
Такая санкция, как обязание принести публичное извинение, на сегодняшний момент предусмотрена в случае реабилитации лица, которого незаконно задержали, заключили под стражу, временно, устранили от должности, применили к нему принудительные меры медицинского характера, осудили или применили к нему иные незаконные действия в уголовно-процессуальной сфере (ст. 136 УПК РФ), Согласно этой статье, прокурор от имени государства приносит официальное извинение реабилитированному[77]. В случае же посягательства на честь, достоинство и деловую репутацию применение такой санкции, как публичное извинение, в законе не предусмотрено. Это подтверждается и судебной практикой[78]. Вместе с тем, в литературе предлагается внести соответствующие изменения, добавив в ст. 152 ГК РФ норму о возможности лица, честь, достоинство и деловая репутация которого были опорочены, требовать от нарушителя принести извинения в форме, определяемой судом[79]. Если учесть, что извинение выступает непосредственным способом заглаживания морального вреда, который, по общему правилу, компенсируется лишь в личной неимущественной сфере, следует согласится с предлагаемыми нововведениями и закрепить рассматриваемую санкцию как общий способ защиты личных неимущественных интересов. М.М. Агарков в качестве одного из главных способов защиты личных неимущественных прав называл иск о прекращении нарушения и созданного им состояния[80].С.Н. Братусь к числу таких способов относил право требовать:
1) признания личного права, если последнее нарушено или кем-то оспаривается;
2) прекращения действий, нарушающих право;
3) совершения положительных действий, направленных на устранение последствий нарушения и обеспечивающих восстановление нарушенного права[81].
По мнению О.Н.Иванова, к способам защиты личных прав следует относить пресечение действий, нарушающих право; опровержение определенных действий; отмену незаконного акта государственного органа с публичным объявлением об этом; материальное возмещение, которое может рассматриваться как в качестве самостоятельного, так и дополнительного способа защиты[82]. Гражданский кодекс не называет способы, используемые при защите неимущественных благ личности, лишь указывает на возможность применения любого из способов, перечисленных в ст. 12 ГК, а также иных способов, установленных кодексом и другими законами, если существо нарушенного нематериального блага и характер последствий этого нарушения допускают такую защиту. Представляется, что при защите неимущественных благ, опосредующих эти блага, допустимо применение следующих общих способов защиты:
1) признания личного неимущественного блага;
2) восстановления положения, существовавшего до нарушения неимущественного блага и личного неимущественного права;
3) пресечения действий, нарушающих нематериальное благо или личное неимущественное право либо создающих угрозу нарушения;
4) признания недействительным акта государственного органа или органа местного самоуправления;
5) неприменения судом акта государственного органа или органа местного самоуправления;
6) самозащиты права (неимущественного блага);
7) возмещения убытков;
8) компенсации морального вреда. Необходимость использования такого способа защиты как признание судом определенного субъективного права на личное нематериальное благо может возникнуть в тех случаях, когда наличие данного права подвергается сомнению, оспаривается, отрицается или имеется реальная угроза таких действий. В качестве примера К.Б.Ярошенко приводит признание права на собственное изображение в целях предотвращения его неправомерного использования (без согласия лица)[83]. Л.О. Красавчикова считает, что в значительной массе случаев защита права на неимущественное благо совпадает с охраной связанного с ним права имущественного: «Например, признание субъективного права на неприкосновенность вполне определенного жилища не может быть не соединено с установлением соответствующего имущественного права на данное жилище: лицо, не имеющее хотя бы временного (но законного) жилья, не может претендовать на охрану его права, на неприкосновенность жилища». Восстановление положения, существовавшего до нарушения нематериального блага или личного неимущественного права, применяется в случаях, когда нарушенное нематериальное благо (личное неимущественное право) не прекращает своего существования и может быть реально восстановлено путем устранения последствий правонарушения[84].
Одним из средств восстановления положения, существовавшего до нарушения нематериального блага, является опровержение, которое вправе потребовать потерпевший в соответствие со ст. 152 ГК РФ. Под опровержением понимается сообщение о несоответствии ранее распространенных сведений действительности. Гражданский кодекс не раскрывает содержание термина опровержение, лишь косвенно указывает на функцию опровержения - обоснованное отрицание распространенных сведений, порочащих честь, достоинство и деловую репутацию определенного лица и соответствующих действительности. Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации «О некоторых вопросах, возникших при рассмотрении судами дел о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц» от 18.08.92г. №11 разъясняет, что следует понимать под порочащим характером сведений и под их распространением[85].Порочащими являются такие не соответствующие действительности сведения, содержащие утверждения о нарушении гражданином действующего законодательства или моральных принципов (о совершении нечестного поступка, неправильном поведении в трудовом коллективе, быту и другие сведения, порочащие производственную и общественную деятельность, деловую репутацию и т.п.), которые умаляют честь, достоинство или деловую репутацию лица. Под распространением сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию следует понимать опубликование таких сведений в печати, трансляцию по радио и телевидеопрограммам, демонстрацию в кинохроникальных программах и других средствах массовой информации, изложение в судебных характеристиках, публичных выступлениях, заявлениях, адресованных должностным лицам, или сообщение в иной, в числе устной, форме нескольким лицам или хотя бы одному лицу.
Сообщение таких сведений лицу, которого они касаются, не может признаваться их распространением. А.В.Белявский и Н.А.Придворов полагают, что для усиления охраны чести и достоинства граждан было бы целесообразно предусмотреть защиту распространения сведений, хотя и соответствующих действительности, выраженных в оскорбительной форме[86].
Установив при разрешении таких споров факт распространения соответствующих действительности и не порочащих чести, достоинства, деловой репутации истца сведений о его частной жизни, а также факт отсутствия согласия на распространение этих сведений, суды обоснованно удовлетворяли иски, поскольку неправомерное вторжение средств массовой информации в частную жизнь, в том числе и публичных лиц, является нарушением требований п. 5 ст. 49 Закона Российской Федерации от 27 декабря 1991 г. N 2124-1 "О средствах массовой информации", в силу которых журналисты обязаны получать от граждан согласие (за исключением случаев, когда это необходимо для защиты общественных интересов) на распространение в средстве массовой информации сведений о личной жизни гражданина от самого гражданина или его законных представителей. Кроме того, при осуществлении профессиональной деятельности Закон обязал журналистов уважать права, законные интересы, честь и достоинство гражданина. На ответчика в указанных случаях судом возлагалась обязанность компенсировать моральный вред, причиненный распространением такой информации (ст. ст. 150, 151 ГК РФ).
Так, например, поступил Останкинский районный суд г. Москвы при вынесении 15 ноября 2006 г. решения по иску граждан Ш. и Г. к ЗАО "Проф-Медиа-Пресс" о защите тайны личной жизни, взыскании компенсации морального вреда, причиненного публикацией биографического досье истцов, а также статьей в газете "Экспресс газета". Согласия на публикацию сведений, носящих личный характер, истцы не давали и непосредственно ответчику указанных сведений не сообщали. Кроме того, в заголовке статьи использовано имя одного из истцов не в связи с профессиональной деятельностью. Учитывая это, суд правомерно признал, что данной публикацией нарушено право истца на личное имя. При определении размера компенсации суд учел степень нравственных страданий истцов.
Этим же печатным изданием было допущено неправомерное вторжение в частную жизнь гражданина А. двумя публикациями, в которых без согласия истца распространены сведения о нем, его бывшей жене и других близких знакомых. Останкинским районным судом г. Москвы 17 мая 2006 г. вынесено решение, которым признано, что данными публикациями нарушена тайна личной и семейной жизни истца. С ответчика в пользу истца взыскана компенсации морального вреда.