Все эти предложения вряд ли были уместны, так как конвенция была подписана и исправлять ее задним числом без причин, обязательных для второй стороны, фактически означало односторонний пересмотр двустороннего соглашения. Но эти предложения были неуместны и тактически, так как русское правительство вообще не спешило с ратификацией конвенции.
Франции пришлось отказаться от своих предложений, но и это теперь не помогло. В самой Франции в то время разразился крупный политический кризис, вызванный знаменитыми панамскими разоблачениями. Именно к 1892 году относится кульминация панамского дела. В результате началось именно то, чего так опасались в России: кабинеты сменялись во Франции с калейдоскопической быстротой.
Лишь в первой половине 1893 года ситуация изменилась. Во Франции у власти оказалось правое правительство Казимира Перье, обстановка стала более или менее стабильной. Новое правительство проявило готовность пойти на обсуждение вопроса о ратификации конвенции.
В октябре 1893 года в Тулон с ответным визитом (ответом на Кронштадт) прибыла русская эскадра под командованием адмирала Авелана. Визит русских моряков во Францию превратился в демонстрацию русско-французского союза[57].
Произошли важные изменения в соотношении сил на международной арене. 3 августа 1893 года в Германии вступил в силу новый военный закон. По подсчетам французского генерального штаба, новый закон должен был привести через определенное время к увеличению германских вооруженных сил на 1 млн. 500 тысяч штыков, и «они возрастут с 2 млн.800 тысяч … до 4 млн. 300 тысяч солдат после введения нового военного закона в действие»[58].
То есть сама внешняя обстановка подталкивала Россию к ратификации соглашения. Гирс не мог более затягивать окончательное решение данного вопроса, хотя очень хотел этого. 6 декабря 1893 года он был вынужден одобрить проект конвенции.
27 декабря 1893 года - 4 января 1894 года состоялся обмен письмами между Монтебелло и Гирсом, по которому военная конвенция вступила в силу и приобрела обязательный характер. Тем самым было завершено оформление русско-французского союза.
Франко-русский союз возник как союз двух государств в период их перехода к империализму. Он был вызван стремлением Франции, а также России, хотя и в меньшей степени, выйти из состояния изоляции. Он стал возможен благодаря отсутствию серьезных антагонистических противоречий между Францией и Россией, в то время как франко-германские и русско-германские противоречия продолжали непрерывно нарастать.
Ослабленная франко-прусской войной Франция особенно нуждалась в поддержке России. «Мы прилагали в течение 20 лет все усилия, — отмечал В. Н. Ламздорф в 1892 г., — чтобы покровительствовать Франции, защищать ее против всякого нападения Германии и способствовать ее восстановлению»[59]. Несмотря на постоянную поддержку Россией Франции, заключение союза между ними явилось следствием создания Тройственного союза и его особо агрессивной политики. Конечно, истинные цели франко-русского союза были далеко не мирными, однако политика германской группировки носила куда более агрессивный характер. И пока не возник Тройственный союз, для России не было надобности в формальном союзе с Францией.
История франко-русского союза свидетельствует, что Россия стремилась задержать развязывание войны не в силу какого-то особого миролюбия, а потому, что не была к ней достаточно подготовлена. Именно вследствие этого Александр III так упорно настаивал на сохранении союза в глубокой тайне. В тот период и вплоть до урегулирования спорных вопросов с Англией в 1907 г. Россия стремилась использовать франко-русский союз и как опору против Англии. Англо-русские колониальные противоречия достигали тогда такой остроты, что в некоторые моменты обе страны находились на волосок от войны. Очень напряженные отношения создались у России и с Австро-Венгрией, тогда как русско-германские отношения улаживались, хотя и временно, рядом дипломатических соглашений.
Но для Франции с самого начала главным во франко-русском союзе была его направленность против Германии, хотя он в не меньшей степени усилил ее позиции и в борьбе с Англией за раздел колоний. Союз с Россией дал возможность Франции более открыто и решительно продолжать восстановление своих вооруженных сил. В 1892 г. был принят новый военный закон, согласно которому все французы, годные к военной службе, должны были нести действительную службу в армии в течение трех лет, в резерве действующей армии — в течение 10 лет, в территориальной армии — в течение 6 и в резерве территориальной армии — в течение 6 лет. Благодаря действенной поддержке России Франция окончательно оправилась от последствий поражения.
Канцлер Бюлов, оценивая позже франко-русский союз, писал: «Подавляющее большинство французов боялось войны, но Эльзас и Лотарингия, Мец и Страсбург не были забыты». По словам Бюлова, Германии же не оставалось иного выхода, как в рамках этого союза и невзирая на него поддерживать с Россией такие отношения, «которые предохранили бы нас от столкновения с ней»[60].
Союз с Россией создал для Франции новое, неизмеримо более выигрышное и выгодное положение в системе международных отношений, она вновь стала обретать статус великой державы. Этот союз был одним из важных этапов на пути к первой мировой войне, так как был образован как противовес Тройственному союзу Германии, Австро-Венгрии и Италии.
18 июня 1895 г. на праздновании по случаю открытия Кильского канала в Германии французская эскадра присоединилась к русской, и они вместе вошли в Киль. За день до этого министр иностранных дел Франции Г. Аното впервые открыто заявил о существовании франко-русского союза. После заключения союза Франция и Россия выступали совместно в своей политике на Дальнем и Ближнем Востоке, где германская дипломатия стремилась обострить англо-русские и англо-французские противоречия. Особенно тесно увязывалась политика Франции и России в период кабинета Мелина. Франция стремилась содействовать России в вопросе о Болгарии. Приняв министерство иностранных дел, Аното поспешил согласовать политику своей страны и России в отношении Англии и ее позиции в Турции и Персии, а также в отношении Суэцкого канала и Египта.
Следует отметить, что, несмотря на серьезные разногласия по колониальным вопросам между Англией и Францией, в конце 1896 г. появилось мнение о желательности заключения «параллельного союза с Англией, подобно франко-русскому союзу»[61]. В Великобритании тогда было создано общество «Сердечное согласие», поставившее своей целью содействие развитию «более сердечных отношений между Соединенным Королевством и Францией». Большое впечатление по обе стороны Ла-Манша произвела в то время статья в газете «Матэн» бывшего французского министра Трарье, озаглавленная «Почему бы и нет?». В ней говорилось о благожелательных в последнее время выступлениях английских государственных деятелей по отношению к Франции и о ряде фактов того же порядка. Из этого автор делал вывод о возможности найти разрешение причин конфликтов, которые в течение многих лет лежат тяжелым грузом во франко-английских дипломатических отношениях. Однако автор считал необходимым условием такого улучшения непременное участие в нем России. В апреле 1897 г. английское общество «Сердечное согласие» организовало в Париже собрание с участием английских и французских парламентариев, представителей торговых и промышленных кругов, где был создан организационный комитет. Но попытка создания во Франции аналогичного английскому общества оказалась преждевременной, поскольку еще очень сильны были противоречия по колониальным вопросам.
Зато франко-русские отношения продолжали укрепляться. Поездка Николая II во Францию с 5 по 10 октября 1896 г. прошла как демонстрация франко-русского сближения. Для его встречи в Шербур прибыли президент республики и министры. Ему были представлены военные силы Франции, а 7 октября он заложил первый камень в строительство нового моста имени Александра III. Во время этих торжеств слово «союз» не произносилось, но говорилось о связующих оба государства «драгоценных узах», упоминалось о «неизменной дружбе» и «глубоком чувстве братства по оружию» русской и французской армий[62].
Со своей стороны и русская дипломатия стремилась укрепить отношения с Францией. В 1897 г. был организован ответный визит в Россию президента Фора, которого сопровождали Аното, Буадефр, Жерве и ряд других лиц. Прибывший президент был встречен в Кронштадте, и его визит в Россию прошел как демонстрация франко-русской дружбы. При отъезде Фор заявил, что Франция и Россия — «союзные и дружественные нации». Те же слова прозвучали и в ответной речи царя. Упоминание о союзе особенно восторженно встретила парижская печать. В конце 1897 г. было решено сменить русского посла в Париже. В ноябре был запрошен агреман на князя Урусова и получено согласие. В середине февраля 1898 г. Урусов прибыл в Париж и через несколько дней вручил Фору свои верительные грамоты.
Ни одна политическая партия во Франции не подвергала критике союз с Россией. В мае 1898 г., когда вставал вопрос о возможности сформирования первого кабинета радикалов во главе с Бриссоном, президент Фор говорил новому послу: «...мы ставим выше всего, в политическом отношении, союз с Россией. Союз этот есть догмат неприкосновенный. Министерства меняются, но политическая стезя остается та же... и какие бы лица ни находились во главе правительства, иностранные наши отношения не изменяются». На это Урусов ответил, что союз Россия заключала не с какой-либо партией, а с французской нацией и он, как посол, «не вправе оказывать предпочтение никаким личностям», внутренняя политика страны чужда кругу его действий. «Мы горячо желаем видеть Францию сильной и мирной»,— добавил он. Для отношений с Россией, как и для внешней политики и вопросов, связанных с военной подготовкой Франции, весьма характерно, что ожесточенная внутрипартийная борьба не касалась этих проблем. Все партии считали франко-русский союз основой внешнеполитической линии Франции. «Никакая партийная комбинация, — писал Урусов, — не может в настоящее время изменить основного направления иностранной политики Франции». И как только был сформирован кабинет Бриссона, новый министр иностранных дел Делькассе поспешил заверить русского посла в неизменной преданности союзническим обязательствам. «Все члены нового министерства, — сообщал посол, — при первом свидании со мной горячо удостоверили меня в подобных же чувствах с их стороны»[63]. Кроме того, Делькассе сумел установить наилучшие отношения с Ватиканом и в качестве посла направил туда Низара, слывшего горячим сторонником союза с Россией. А поддержка французского посла при Ватикане имела известное значение и для России, где проживало 11 млн. католиков.