На долю восточных провинций приходилось 10% государственных и 2,7% частных предприятий обрабатывающей промышленности. Здесь было размещено 18% мощностей сахарных заводов, 14% - цементных и не менее 10% всех мощностей прядильных веретен и ткацких станков. Но главное место в экономике курдских районов принадлежало сельскому хозяйству. Здесь выращивали около 40% мелкого рогатого скота. Турецкий Курдистан давал 15% всей сельскохозяйственной продукции страны. К началу 90-х годов в Турции продолжали проводить механизацию земледелия. В целом Турецкий Курдистан вносил в общенациональный фонд 8% промышленной продукции и 19% сельскохозяйственной.
Согласно переписи 1980 г., самостоятельное население в Турецком Курдистане включало 3 575 600 человек, что составляла 39% всех его жителей. 74% (2 643 200 человек) всего самодеятельного населения трудилось в сельском хозяйстве, 26% (932 400 человек) работало вне сельского хозяйства. Сюда относились: добыча руды, обрабатывающая промышленность, строительство, энергосистема, газ, водопровод, туризм, питание, гостиница, финансовые службы, страхование, транспорт и связь, социальные службы, частные услуги .
Турецкий Курдистан богат полезными ископаемыми: нефтью, хромитами, фосфатами, железными рудами и другими минералами, а также энергетическими ресурсами, разработкой которых активно занималось правительство. По этому поводу хочется отметить треугольник Гарзан – Гереник – Раслан одно из крупнейших месторождений нефти в Турции находящееся непосредственно на территории Курдистана. Для Турции курдистанская нефть - единственный её источник. Поэтому запасы Курдистана играли и играют значительную роль в региональной геоэкономике. Совокупные запасы жидких углеводородов в Турецком Курдистане (как и в целом в Турции) составляют 66 миллионов тонн. В 1990 году здесь добывалось 3,7 миллиона тонн нефти, 1992-м - 4,3, в 1994-м - 3,7, в 1996-м - 3,5 миллиона тонн. "Курдистанское" "черное золото" покрывало нужды Турции почти на 10%.
Для привлечения представителей интеллигенции, госслужащих в регион были предусмотрены льготы разного плана, надбавка к заработной плате. Однако усиление военных действий и конфликтной ситуации в 80-90-ых гг. в целом влияло на отказ многих государственных служащих и даже военных работать в регионе и в целом сводило на нет экономические достижения.
В области образования правящие партии проводили линию на более тесное сотрудничество с религиозными организациями в вопросах воспитания молодежи. При этом особый акцент делался на привитии ученикам в курдских школах духа ислама, который, как известно, не признает деления адептов по национальному признаку. В период 1984–1985 годов половина всех строящихся за государственный счет мечетей приходилась на курдские районы. Открывались школы и университеты.
Подводя итог можно говорить о том, что, не смотря на все меры правительства в области решения проблемы в социально-экономическом плане, юго-восток страны оставался и остается наиболее отсталым, что порождает известные различия во взглядах на проблемы региона со стороны центральной власти и общества.
2.2 Турецкое законодательство о правах национальных меньшинств. Эволюция правового положения курдского населения в Турции
После государственного переворота 12 сентября 1980 г. укрепление позиций национализма, поднятие национального духа на всей территории страны явилось одной из основных задач новой власти. Показательным, в данном случае, может послужить "Обращение к турецкой нации", подписанное председателем СНБ генералом К.Эвреном, сразу же после государственного переворота. В данном документе говорилось о неуважении к атрибутам национального единства Турции, подчеркивалась необходимость объединения всех граждан вокруг "национальных идеалов" как непременного условия обеспечения внутреннего мира и порядка. Во главу угла СНБ ставил "неукоснительное следование идеям и реформам Ататюрка".
В 1982 году была принята новая конституция, а также ряд законов политического характера, которые были призваны внести значительные изменения в функционирование политической системы страны. Юридическое несовершенство турецкого законодательства, по мнению военных, стало одной из причин внутриполитической нестабильности.
Новая конституция была принята 7 ноября 1982 в результате национального референдума. Конституция была разработана под строгим контролем СНБ и Консультативного меджлиса. Как и следовало ожидать, в новой редакции конституции многие статьи явились реакцией на сложную внутриполитическую обстановку, сложившуюся в стране к концу 70-х годов. В них говорилось о необходимости укрепления традиций кемализма, единства нации, воспитания национального духа.
Демократия "по-турецки" подразумевала равенство всех граждан страны и гарантию их прав независимо от пола, вероисповедания, политических убеждений и социального статуса. Подразумевала она и "равенство всех этнических групп" (а помимо курдов, это еще лазы, черкесы, армяне, греки), являющихся гражданами Турции. В этом кроется та особенность, которая и делает этническую ситуацию в Турции весьма специфической, поскольку гражданин страны должен именоваться турком, если он живет в Турции. То есть особенность национальной идеологии, которая, собственно, и является краеугольным камнем кемализма, заключается в том, что гражданин страны является турком не по этническому своему происхождению, не в силу своего воспитания и знания турецкого языка в качестве родного, а в силу того, что он родился в Турции. То есть гражданин как бы отказывается от своей этнической идентичности во имя идентичности общенациональной.
Несмотря на декларирование равенства всех граждан перед законом, в конституции имелся ряд положений, которые, по сути, являлись законодательной основой для продолжения политики национальной ассимиляции. Характерная черта конституции – усиленный акцент на национальном единстве турок при непререкаемом авторитете идеологии кемализма. Турецкая система, этнического государства, не признавала существования ни этнических, ни религиозных меньшинств. Гражданство основано на человеке, а не на этнической или религиозной идентичности. Это одна из доктрин кемализма, которая и определяла в свою очередь шовинистическую политику турецкого правительства.
Так в преамбуле провозглашалось "неделимое единство Турецкого государства, в соответствии с концепцией национализма, принцип неразрывного единства турецких граждан со своей страной и территорией, историческими и духовными ценностями Турции или национализмом, принципам и реформам Ататюрка". Далее в статье №3 турецкой конституции говорилось: "Турецкое государство, его территория и нация – единое неделимое целое. Официальный язык – турецкий". Здесь также можно привести выдержки, характеризующие отношение в основном законе страны к проблеме курдского языка. В частности, в конституции появилась новая статья №42, ясно указывавшая на то, что после переворота культурная ассимиляция курдов будет продолжаться: "Никакой язык, кроме турецкого, не должен преподаваться в качестве родного языка турецким гражданам в любых образовательных учебных заведениях". Исходя из данного положения, курдам было запрещено получение образования на курдском языке.
Юридические акты, на которые ссылается конституция и по которым использование курдского языка в Турции запрещено, также были приняты вскоре после военного переворота. Это в первую очередь закон № 2932 "О запрещенных языках". Согласно этому закону, родным языком этнических курдов в Турции считается только турецкий. "Турецкие граждане могут получать образование только на турецком языке в качестве родного… Иностранные языки, разрешенные к преподаванию, определяются решением министерства образования через Совет национальной безопасности" (статьи 2а и 2с).
Конституция 1982 года ограничивала права курдов на периодические издания на родном языке: "Публикация не должна быть сделана на каком-либо запрещенном законом языке" статья №28, "Ни один из запрещенных законом языков не может быть использован для выражения идей. Печатная продукция, аудио и видеозаписи, или любая подобная продукция может быть конфискована, если она противоречит данному положению конституции" статья № 26.
В аналогичных тонах был выдержан Закон о прессе, принятый 10 ноября 1983 года, а также Закон о радио и телевидении". В итоге с 1983 года по сегодняшний день в Турции действовали около 152 законов, ограничивающих свободу слова. Значительная часть из них косвенно ущемляла права курдов как этноса.
По этому поводу справедливо подметил французский исследователь С. Эдмундз "сегодня курдам запрещают иметь свои школы, учиться на родном языке, выпускать книги, газеты и журналы, создавать очаги культуры, организовывать радио- и телепередачи, создавать национальные общественные и политические организации, делать все то, что напоминало бы о курдском происхождении".
125 статья Уголовного кодекса республики предусматривала наказание вплоть до смертной казни за нанесение вреда "нерушимому единству государства", т.е. за сепаратизм. В статье 312 УК до трех лет заключения было предусмотрено за "разжигание вражды на почве различий языка, культуры и расы". Следует отметить, что военная, а впоследствии и новая гражданская администрация обращалась с этими двумя статьями весьма вольно: при всей двусмысленности под 125 статью попадали дела о "пропаганде целей политических групп, осуществлявших деятельность по подрыву единства государства". Показателен в этой связи один пример: В 1985 году в Турции был подготовлен справочник для чиновников, которые должны были проводить перепись. На вопрос: "Какой еще язык вы знаете кроме турецкого?" предлагались в качестве примера ответа английский, арабский, французский и курдский языки. На основании этого прокуратура Суда государственной безопасности расценила присутствие в списке курдского языка как посягательство на национальные чувства. Она привлекла к судебной ответственности 11 человек, составлявших справочник, и потребовала приговорить их к тюремному заключению сроком от 5 до 8 лет.