В результате действий турецких карательных сил с 1984 по 1996 год были выселены жители более 2500 курдских деревень, подверглось бомбежке 30 городов, погибло при этом от 8 до 10 тыс. граждан. Более 500 пропали без вести после того, как были взяты под стражу турецкими войсками и спецслужбами, 600 человек умерли под пытками в тюрьмах, 110 курдских политиков, 25 журналистов, 15 докторов, 15 юристов, 6 профсоюзных деятелей, более 30 религиозных лидеров были убиты. О государственном терроризме свидетельствовал тот факт, что 5 млн. курдов[40], граждан турецкого государства, вынуждены были покинуть обжитые места и эмигрировать в другие районы страны, в том числе и страны Запада в которых по разным оценкам проживало 600-800 тысяч.[41], спасаясь от расправы со стороны собственных властей. По мнению российского исследователя Ш.Ашири: «целью этих военных операций являлся разгром,удушение не только сторонников партии рабочих Курдистана, но и всех левых, действующих в Восточной и Юго-Восточной Анатолии»[42].
Таким образом, Турецкая Республика обеспокоенная тезисом о так называемом курдском сепаратизме, продолжала массовое непризнание и подавление курдского народа и считала, что такими методами она решит проблему.
По этому поводу, хотелось бы отметить интервью, в котором видный политический деятель Турции Исмаил Джем излагает логику турецкого руководства по отношению к Курдистану: «Мы всегда серьёзно относились к вопросам национальной и территориальной целостности страны. И этот принцип является частью нашей внешней политики... Мы готовы его защищать.... Если у наших границ будет создано курдское государство, мы получим опасный очаг напряженности и конфликтов, подобный тому который наблюдаем между израильтянами и палестинцами... Столкновения между арабами и курдами станут неизбежными»[43].
Особенно жесткую позицию в курдском вопросе заняло турецкое правительство в период кризисной ситуации в Персидском заливе. В этот период Турция увеличила численность своих войск, дислоцированных в юго-восточных районах страны, до 180 тыс. человек . До иракского вторжения в Кувейт в августе 1990 г. турецкое правительство держало в этих районах около 65 тыс. военнослужащих, действовавших при поддержке 35 тыс. жандармов и полицейских[44].
Турция принимала меры для обеспечения репрессивных мер и против зарубежных курдов. Она предложила Ираку, Ирану, Сирии разрешить турецким войскам переходить границы с этими странами для преследования и разгрома поселений курдов в приграничных районах. Власти Ирана и Сирии не согласились с этим. Однако между Турцией и Ираком быладостигнута договоренность, по которой турецким вооруженным силам было разрешено преследовать курдских борцов повоздуху и суше на иракской территории, в районе границы на расстоянии 10-15 км от нее. Такие операции проводились неоднократно, и в результате турецкие войска свободно пересекали границу с Ираком, чтобы разгромить приграничные населенные пункты курдов, где располагались отряды ПКК[45].
За время ведения войны в Курдистане, власти не сумели создать маломальский авторитет среди местного населения. Регулярные войска, находившиеся на востоке страны, во многом были деморализованы. К примеру, по данным министерства обороны «за декабрь 1998г. 250 тысяч военнообязанных отказались служить в армии, поэтому не случайно был принят закон о продлении на три месяца срока действительной службы»[46]. Следует учесть и то, что экономическое положение страны ухудшилось, а внешний долг в 1990 году вырос до 60 млрд. долларов США , продолжая расти он в 1995 году достиг отметки в 70 млрд.[47]. Это означало, что рост инфляции в стране был прямо связан с войной в Курдистане. Тем не менее, война против курдов была продолжена. Итогом войны стало вовлечение турецкой экономики в пучину кризиса, выход социальной сферы за рамки нормальных процессов.
Правительство, объявляя «террористами» курдских партизан, само проводило государственную политику террора и геноцида по отношению к многомиллионному народу, что вызывало протест и возмущение даже союзников по НАТО (см. Приложение №3).
Что бы оправдать антикурдские военные меры, турецкие правящие круги с помощью средств массовой пропаганды проводили дискредитацию курдского движения, выдвигая против курдов ряд обвинений. Главным изних было обвинение в стремлении курдов расчленить Турцию и установить в стране коммунистический режим. Обвиняя курдское движение в подрывной деятельности, власти не только искали повод для расправы с борьбой курдов, но и стремились отвлечь массы от борьбы за свои права.
Наряду с военными акциями, турецкие правящие круги применяли административно-полицейские меры, которые, по их мнению, должны были содействовать подавлению национально-освободительной борьбы курдов. При этом власти пытались использовать неоднородность движения и раскол в нем. Так, 4 апреля 1985г. были приняты два дополнения к Закону о деревнях, в соответствии с которым были созданы так называемые «сельские стражи», официально обязанные защищать жителей села от посягательства на их жизнь и имущество[48]. Однако вскоре эти новоявленные «стражи» под видом поисков «террористов» стали совершать различные насилия и издевательства над мирным населением. «Сельские стражи» действовали как военная сила в дополнение к жандармерии, армейским «коммандос» и полиции. В каждой деревне имелись два или три «сельских стража», численность которых уже к марту 1987 г. составило 6 тыс. человек. В конце 1992г. число «временных сельских стражей» достигло примерно 35 тыс., из коих восемь-десять тысяч относились с симпатией к ПКК .
Согласно инструкции, «сельский страж» имел право применить оружие:
- против лиц, напавших на него, либо угрожающих его жизни;
во время своей работы, если он не видит других способов спасения члена общины;
если он хочет арестовать подозреваемого, который оказывает сопротивление;
если убийца, который был арестован, попытается сбежать;
- если какое-либо лицо появится в запретной зоне;
- если он неожиданно натолкнулся на «бандитов» .
В начале 1990-х гг. турецкие власти пытались доказать международному сообществу, что уважают самобытность нетурецких народов, например, легализовав в 1991 г. курдский язык как средство общения, а также разрешив частным и государственным каналам радио- и телевещание, помимо турецкого, и на других языках и наречиях. И хотя турецкий язык, будучи государственным, все еще продолжает быть единственно допустимым языком преподавания и обучения в государственных школах, парламент разрешил открывать частные курсы по изучению языков, потребляющихся гражданами страны в быту, а также включать их в программы частных школ. Из законодательства был изъят запрет на ношение определенных имен, за исключением тех, которые, по закону, противоречат общей морали и оскорбительны для общества. Возможно, таким образом, были реабилитированы курдские имена. Были внесены изменения в статьи, касающиеся судебной системы, снижения возрастного ценза с 21 до 18 - на право стать членом политической партии, с 30 до 21 года - на право быть избранным в различные государственные органы и т.д. Немалую роль в этом процессе играло и играет стремление турецкого правительства привести свое законодательство в соответствие с требованиями ЕС .
Однако всё вышесказанное не означает, что официальная политика турецкого правительства, в основе которой лежит силовое решение курдского вопроса, за последнее время претерпела какие-либо существенные изменения. Захват турецкими спецслужбами лидера РПК А. Оджалана в 1999г.З и вынесение ему смертного приговора - яркое тому свидетельство. Но необходимо понимать, что в арсенале турецких правящих кругов все же имеются и политические возможности решения затянувшейся и очень опасной по своим последствиям проблемы, которая снекоторых пор все более перестает быть чисто турецкой. Так, быстрое решениекурдской проблемы может существенно повлиять на выбор путей прокладки стратегических трубопроводов, которые в наступившем столетии будут снабжать энергоносителями значительную часть населения Земли. Известно, что в случае стабилизации положения в курдских районах именно через них может пойти нефть иракского Курдистана и Каспия . Турция уже давно мечтает о превращении страны в связующий элемент между восточными и западными цивилизациями, возрождении «шелкового или нефтяного» пути из Азии в Европу . По этому поводу хочется заметить, что именно этот фактор становится определяющим в решения курдской проблемы, а так же и её обострения. Выгодное экономико-географическое и стратегическое положение Курдистана это та основа, в которой кроется суть политики, при этом немалую роль играют отголоски традиционной политики панисламизма и пантюркизма.
Турции предстоит еще пройти длинный и трудный путь, прежде чем (и если) она станет полноправным членом ЕС. Турецкому правительству необходимо провести законодательные реформы, прежде всего в сфере прав человека в плоскость практических дел, главные из которых обеспечение прав национальных меньшинств, в первую очередь курдов, и прав женщин, прекращение пыток в турецких тюрьмах, гарантии свободы слова и вероисповедания, а также реальные перемены в судебной системе страны.
Глава III.Национально-освободительная борьба курдского народа
Медленные темпы социального, экономического и политического развития восточных вилайетов Турции, двойственность политики правительства в регионе, низкий жизненный уровень курдского населения предопределили курдское сопротивление в стране.
Оценивая роль курдов в политической жизни Турции в 80-90 гг. XX века можно с уверенностью говорить, что уже с середине 80-х годов наступил качественно новый этап в развитии курдского национально-освободительного движения. Он прежде всего характеризуется массовостью и ростом самосознания, так как в выступлениях принимали участие практически все слои курдского общества, объеденённые ненавистью к национальному гнёту, господству турецкой буржуазии и бюрократии. По мере развития этого национально-освободительного движения всё большую роль в нем стала играть курдская интеллигенция, которая выступая от имени своего народа, выдвигала лозунги независимости Северного (Турецкого) Курдистана, что, по её мнению, должно было бы объеденить все слои курдского общества в борьбе за национальные права[49].