Другим объектом террора стала буржуазия. При этом не делалось особого различия между сельской и городской буржуазией, зачастую к ней причислялось даже духовенство и интеллигенция. По сравнению с офицерством расстрелы коснулись этих категорий в меньшей степени. В основном террор коснулся буржуазии в виде мер изоляции: концлагерей и заложничества, а также в виде многочисленных контрибуций, налогов и других денежно-товарных поборов.
Политика красного террора распространилась также и на другие группы населения, в том числе интеллигенцию (профессура, студенты, фельдшеры, учителя) и священнослужителей. Процентное выявление этих категории затруднительно, в виду того, что в советской печати подобные данные чаще всего опускались, либо в них фигурировали расплывчатые понятия «белогвардеец» и «контрреволюционер». Священнослужителей, по опубликованным в прессе данным ЧК, расстреляно в сентябре 44 (по итогам года— 83), студентов— 7, учителей -4, врачей — 8.
В еще большей мере это касалось крестьянства. Для осени 1918 г. характерны жестокие подавления крестьянских выступлений. Массовые аресты и расстрелы крестьян-мятежников имели место по всей России, в том числе газетами фиксировались случаи расстрелов заложников из числа кулаков. Одновременно на селе проходят расстрелы помещиков. Так, в Смоленске расстреляли 34 крупных помещика. Особый размах красный террор приобрел в традиционно крестьянских губерниях — Тамбовской и Пензенской. Значительная часть расстрелов в период красного террора приходилась здесь на сельское население, а большое количество злоупотреблений провоцировало крестьян на вооруженные выступления. В Тамбовской губернии против крестьян использовались денежные поборы, наказания плетьми и прямой военный нажим. Всех сопротивлявшихся объявляли контрреволюционерами и жестоко карали за всякое неповиновение. В целом на селе карательная политика была направлена против тех же социально опасных для советской власти слоев населения, что и в городе: буржуазии, торговцев, священнослужителей, а также крупных и средних землевладельцев.
Следующая социальная группа, которой уделялось много внимания при освещении красного террора советской печатью, — преступный элемент. Здесь очевидно преследование двух политических целей: стабилизации внутреннего положения и оправдания красного террора в глазах населения. Возможно, что достаточно большой процент расстрелов уголовников связан с подменой ими определенной части контрреволюционного элемента.
Заложников чаще содержали в обычных тюрьмах, в том числе уездных. В Тверской губернии помимо 150 заложников, взятых в Твери, они также имелись в Бежецке, Волочке, Кимрах, Красном Холме, Осташкове и других уездных городах. В Астраханской ЧК числилось 300 заложников из белогвардейцев, 7 человек в скором времени были расстреляны. Общее количество заложников и концлагерей было относительно небольшим. В условиях стабилизации положения молодой советской республики осенью и зимой 1918 г. удалось справиться с максималистскими требованиями, и концлагеря применялись реже, чем это предусматривало «Постановление о красном терроре». В ходе осенней дискуссии о ВЧК прежние планы по строительству концлагерей были пересмотрены. Для их воплощения не хватало ни тюрем, ни персонала, ни денег, а главное, подобные действия подорвали бы экономику страны, так как неизбежно были бы затронуты квалифицированные научные и рабочие кадры. Показатели за 1918 г., выглядят следующим образом:
Концентрационный лагерь— 1791 человек;
Тюрьмы — 21 988 человек;
Заложники — 3061 человек;
Всего арестовано — 42 254 человека.
Относительно небольшое количество арестованных в 1918 г. было обусловлено тем, что
значительная часть дел проходила по линии трибуналов, а также народных судов.
К ноябрю 1918 года красный террор был частично закончен. Об этом наглядно говорит статистика: Если в сентябре 1918 г. чрезвычайные комиссии приговорили к смертной казни свыше 5 тысяч человек, то в любом из последующих месяцев число жертв ЧК не превышало тысячи. От политики нейтрализации середняка советское руководство постепенно переходило к союзу с ним. Существенно изменяется отношение к буржуазным и военным специалистам. Изменившаяся внутриполитическая обстановка позволяла уже в октябре 1918 г. существенно ослабить карательно-репрессивную политику ЧК. Косвенным подтверждением этого может служить отпуск председателя ВЧК Ф. Э. Дзержинского в октябре 1918 г. и его нелегальная поездка в Швейцарию к семье. Об этом же свидетельствовало начало подготовки уже в первые октябрьские дни 1918 г. к широко-масштабной политической амнистии, приуроченной к годовщине революции.
Окончательно красный террор ослабил свою силу весной 1919 года. Ф. Э. Дзержинский в феврале 1919 г. писал: «Красный террор был ни чем иным, как выражением непреклонной воли беднейшего крестьянства и пролетариата уничтожить всякие попытки восстания против нас. В настоящее время положение совершенно отлично от того, что было раньше. Теперь нет той массы бывшего государства, которая устраивала против нас заговоры, мы их распылили и разбросали. С уничтожением их, той массовой борьбы, которая проявлена ЧК раньше, тех условий, при которых необходимо было создать органы с чрезвычайными полномочиями на местах, в уездах, тех условий теперь нет».
Раскулачивание
В ходе насильственной коллективизации сельского хозяйства, которая была проведена в СССР в период с 1928 да 1932 года, одним из направлений государственной политики стало подавление антисоветских выступлений крестьян и «ликвидация кулачества как класса», иными словами - «раскулачивание». Оно предполагало насильственное и бессудное лишение зажиточных крестьян всех средств производства, земли и гражданских прав, и последующее выселение их в отдаленные районы страны.
Таким образом, государство уничтожало основную социальную группу сельского населения.
Попасть в списки кулаков, мог любой крестьянин. Масштабы сопротивления коллективизации были настолько велики, что захватили далеко не только кулаков, но и многих середняков, противившихся коллективизации.
Протесты крестьян против коллективизации, против высоких налогов и принудительного изъятия «излишков» зерна выражались в его укрывательстве, поджогах и даже убийствах сельских партийных и советских активистов.
30 января 1930 года Политбюро ЦК ВКП (б) приняло постановление «О мероприятиях по ликвидации кулацких хозяйств в районах сплошной коллективизации». Согласно постановлению, кулаки были разделены на три категории:
1.Контрреволюционный актив, организаторы террористических актов и восстаний
2.Остальная часть контрреволюционного актива из наиболее богатых кулаков и полупомещиков
3.Остальные кулаки
Главы кулацких семей первой категории арестовывались, и дела об их действиях передавались на рассмотрение спецтроек в составе представителей ОГПУ, обкомов (крайкомов) ВКП (б) и прокуратуры. Члены семей кулаков первой категории и кулаки второй подлежали выселению в отдаленные местности СССР или отдаленные районы области, края, республики на спецпоселение.
Кулаки, третьей категории, расселялись в пределах района на специально отводимых для них землях.
2 февраля 1930 года издается приказ ОГПУ СССР № 44/21, который предусматривал немедленную ликвидацию «контрреволюционного кулацкого актива», особенно «кадров действующих контрреволюционных и повстанческих организаций и группировок» и «наиболее злостных, махровых одиночек».
Семьи арестованных, заключенных в концлагеря или приговоренных к расстрелу, подлежали высылке в отдаленные северные районы СССР.
Приказ предусматривал также и массовое выселение наиболее богатых кулаков, т.е. бывших помещиков, полупомещиков, «местных кулацких авторитетов» и «всего кулацкого кадра, из которых формируется контрреволюционный актив», «кулацкого антисоветского актива», «церковников и сектантов», а также их семей в отдаленные северные районы СССР. А также первоочередное проведение кампаний по выселению кулаков и их семейств в следующих районах СССР.
В связи с этим, на органы ОГПУ была возложена задача по организации переселения раскулаченных и их трудового использования по месту нового жительства, подавления волнений раскулаченных в спецпоселениях, розыск бежавших из мест высылки. Непосредственно руководством массовым переселением занималась специальная оперативная группа под руководством начальника Секретно-оперативного управления Е.Г. Евдокимова. Стихийные волнения крестьян на местах подавлялись мгновенно. Лишь летом 1931 года потребовалось привлечение армейских частей для усиления войск ОГПУ при подавлении крупных волнений спецпереселенцев на Урале и в Западной Сибири.
Всего за 1930—1931 годы, как указано в справке Отдела по спецпереселенцам ГУЛАГа ОГПУ, было отправлено на спецпоселение 381 026 семей общей численностью 1 803 392 человека. За 1932—1940 гг. в спецпоселения прибыло еще 489 822 раскулаченных.