Третья глава повествует о крахе нацизма. Изучение вопросов, затронутых в этой главе, носит скорее не исследовательский, а повествовательный характер – будут вкратце описаны исторические события, которые в конечном итоге привели к падению нацистского режима, после чего речь пойдет о программе искоренения нацизма – денацификации – "мероприятия, проводимые после крушения Третьего рейха, по очищению государственной, общественно-политической и экономической жизни Германии от последствий нацистского режима".
Четвертая глава посвящена изучению наследия идеологии. Ведь утверждать о том, что после краха своих основоположников она канула в вечность вместе с ними, будет не совсем верно, поскольку нацистская теория вовсе не ушла полностью в небытие, она лишь трансформировалась в немного иные формы. Таким образом, если говорить конкретнее, то эта глава посвящена явлению неонацизма.
В заключение будут подведены итоги. Будет дан общий анализ зарождения, эволюции, краха и наследия идеологии. Вместе с тем будет уточнено, за счет чего же нацисты достигли своих целей, и было ли обретение ими власти случайностью или вполне закономерным явлением? И если второе, то что же тогда жило в умах немцев, если они "посадили на трон" тех людей, приход к власти которых в современном обществе являлся бы, по сути, немыслимым явлением?
На защиту, в качестве основных тезисов, выносятся следующие положения:
а) закономерность появления идеологии такого типа
б) достоверность гипотез идеологии
в) закономерность прихода к власти сторонников идеологии
г) перспективы неонацизма в Германии
Официально нацистская теория называется национал-социализм – монопольно господствующая идеология в Германии времен Гитлера. Сам термин "национал-социализм", как видно из названия, характеризует как политико-социальную жизнь общества, так и экономическую. Однако в обиходе этот термин обычно заменяется на иное, более краткое название – нацизм. Эта замена не случайна. Она связана со взаимоотношениями Советского Союза и Третьего Рейха – "официальное нацистское название режима правления, существовавшего в Германии с января 1933 по май 1945", и заключается в следующем: "до начала Великой Отечественной Войны, Третий Рейх не был врагом СССР, более того, это государство скорее воспринималось как союзническое. <…> А дело было и в том, что и в Третьем Рейхе, и в СССР был социализм. В первом — национал-социализм, во втором – интернационал-социализм. Но суть одна – декларировалось социальное государство, а такие государства не могут быть врагами. Когда же армия Третьего Рейха вероломно перешла границы СССР, советскому агитпропу необходимо было решить задачу по дискредитации политического строя Германии. Так и возникло сокращение — "нацизм", к которому пото́м добавился термин "фашизм" в его неправильном понимании". Таким образом, после нападения Германии на СССР потребность в указании на сходство двух экономических систем отпала, с чем и связана такая замена. При этом закрепившееся позже наделение немцев эпитетом "фашисты" связано, вероятно, с тем, что в русском языке это слово имеет в фонетическом плане оттенок презрения.
В основном тексте данной работы для удобства чаще будет использоваться понятие "нацизм", хотя это и является не совсем корректным. Употребление же этого термина в названии работы производится для наглядного акцентирования на политико-социальной составляющей исследуемой идеологии.
В обиходе распространена гипотеза об "уникальности нацизма". Согласно ей, нацистская теория была кардинально новым явлением для своего времени. Однако так ли это на самом деле? Если ознакомиться с трудами немецких и зарубежных мыслителей и публицистов, то перед нами предстает вполне ясная картина, опровергающая эту гипотезу.
Можно сказать, что нацизм был оригинален именно как властвующая политическая идеология, поскольку никогда ранее настолько радикальные теории, основанные на откровенном расизме, не смогли добиться власти. Но первыми, кто высказывал подобного рода идеи, на которых основаны положения нацизма, были вовсе не нацисты – они, а если вернее, то лично Гитлер, придумали лишь методы реализации: "В его ранних выступлениях и статьях не найти никаких оригинальных идей. Все они уже были довольно широко известны, но Гитлер радикализировал их в своем толковании и превратил в политическую веру".
Как известно, отличительной чертой нацизма была его расовая концепция, важнейшими пунктами которой были: принцип борьбы между расами за существование, необходимость расширения "жизненного пространства" (нем. "Lebensraum") для немцев и расовая теория с акцентом на антисемитизм.
"Обо всем этом говорили еще в конце XIX- начале XX в. На первый взгляд, может показаться, что те, кто пропагандировал такие лозунги, были эксцентричными одиночками, которых всерьез можно не принимать. Но на самом деле у них было много сторонников <…> Речь идет о весьма уважаемых в свое время людях, которые пользовались влиянием и авторитетом не только в Германии, но и в других странах Европы <…> В. Шалльмейер, который в Германии считается основателем расовой гигиены <…> требовал стерилизации "физически или душевно неполноценных" людей и высылки из страны всех инвалидов. Еще радикальнее были настроены некоторые его современники <…> В книге "Основы расовой гигиены" (1895) врач А. Плётц настаивал на необходимости "выпалывания" больных и слабых людей <…> Землевладелец А. Тилле в своей анонимного изданной книге "Народная служба" (1893) писал, что следует беспощадно выбраковывать детей с дурной наследственностью <…> Тилле громогласно требовал "жизненного пространства для немцев" и обосновывал право более сильной расы уничтожать слабейшую <…> Уже в конце XIX в. в научной литературе можно встретить положения, которые в будущем войдут в гиммлеровскую программу "выведения" идеальной человеческой расы – "Лебенсборн". Так, пражский профессор философии Х. Эренфельс предлагал воспользоваться для этого методом искусственного оплодотворения и узаконить для расово безупречных мужчин полигамию <…> Идеей превосходства германской расы над остальными были пропитаны необычайно популярные на рубеже веков исторические романы Ф. Дана и Г. Фрейгата… П. Лагарда и… Ю. Лангбена <…> К началу XX в. широкое распространение получила концепция о вековой расовой борьбе между германцами и славянами <…> Понятие "антисемитизм" ввел в оборот в 70-е годы XIX в. журналист В. Марр <…> проявления враждебности к евреям известны с незапамятных времен <…> в книге "Евреи и индогерманцы" (1887) Лагард уже резко обвинял евреев в расовом высокомерии и сравнивал их с вредными существами, которых "нельзя перевоспитать, а следует уничтожить как можно быстрее и основательнее" <…> Последовательным антисемитом был и знаменитый композитор Р. Вагнер <…> Откровенным антисемитом был и широко известный экономист и социалист О. Дюринг <…> Г. Альвардт… в своей книге "Отчаянная борьба арийских народов против еврейства" (1890) обвинил евреев в заговоре с целью захвата господства над миром. Выступая в рейхстаге… Альвардт открыто потребовал "искоренения" евреев <…> В 1892 г. журналист К. Пааш писал… что… всех их следует депортировать на остров Новая Гвинея. Пааш буквально предвосхитил план нацистов выселить евреев из Европы, правда, на другой остров – Мадагаскар <…> В 1912 г. лидер Пангерманского союза Г. Клас выпустил… книгу "Если бы я был кайзером" <…> В книге "Если бы я был кайзером" впервые в основных чертах была изложена концепция тоталитарного государства XX в., едва ли не дословно воспроизведенная Гитлером. При встрече с Класом в 1920 г. будущий диктатор почтительно заметил, что в его программе содержится все самое важное и необходимое для возрождения немецкого народа и самой Германии".
Теперь ясно, что о концепции расовой борьбы и расового превосходства, о программе выведения безупречной расы, об эвтаназии ("нацистская программа уничтожения неизлечимо больных, а также представителей "неполноценных" народов – евреев, цыган, поляков и русских") и необходимости завоевания жизненного пространства для немцев, получившей название "Lebensraum" ("концепция германской экспансионистской политики") говорили еще задолго до нацистов. Да и крайне радикальный антисемитизм не был новинкой для немецкого общества, а модель тоталитарного государства была и вовсе почти дословно скопирована из книги Г. Класа.
Таким образом, гипотеза об "уникальности нацизма" не является верной, поскольку очевидно, что важнейшие положения нацистской идеологии были заимствованы из предшествующих идей и учений.
В процессе освещения вопроса состоятельности данной гипотезы были указаны основные источники нацистских идей. Но в чем же причина роста в немецком обществе конца XIX – начала XX веков таких крайне радикальных идей?
Начало зарождению германского национализма было положено еще на рубеже XVIII и XIX веков: "14 октября 1806 г…. Наполеон наголову разбил прусский корпус князя Гогенлоэ. В тот же день около Ауэрштедта его маршал Даву нанес сокрушительное поражение главным силам прусской армии под командованием герцога Брауншвейгского <…> Прусские войска обратились в паническое бегство. <…> Прусской армии больше не существовало. Ее остатки капитулировали через несколько дней. <…> 27 октября Наполеон вступил в Берлин и встретил горячий прием горожан. Как писал Генрих Гейне, "Наполеон дунул - и Пруссии не стало". Спустя год король Фридрих Вильгельм III подписал жесткий Тильзитский мир, наполовину сокративший территорию Пруссии, обложенной огромной контрибуцией. Она могла бы исчезнуть вообще <…> Шок от поражения, чувство унижения и бессилия, бремя непосильной контрибуции, опустошительные марши французской армии, рост цен, вызванный французской таможенной системой, - все это привело… зарождению немецкой нации. <…> Первыми носителями национализма стали интеллектуалы, остро ощущающие потребность в новой ориентации и новой идентичности, особенно после краха "Священной империи". При этом в немецком, как и в любом другом, национализме воедино слились два идейных направления. С одной стороны, миф о грандиозном прошлом, истолкованном с национальных позиций, с другой - миф о национальном возрождении и об уготованном немецкой нации блестящем будущем. "Немецкая нация" и "немецкий народ" стали потенциально могучими историческими силами, хотя еще на рубеже XVIII-XIX вв. они существовали только в политических фантазиях узкого круга интеллигенции. Совсем неслучайно, что этот круг образовывали прежде всего протестантские теологи, историки, писатели, чиновники, учителя. Они были свободны от церковных догм и помещали в центр своей псевдорелигии нацию, а это, в конце концов, привело к тому, что национализм приобрел черты "политической религии". <…> Ранний немецкий национализм являлся либеральной и оппозиционной по отношению к "старому порядку" идеологией. Он стремился подчинить власть монархов в отдельных германских государствах интересам нации. <…> На первом этапе своего развития, с 80-х гг. XVIII в. до 1820 г., он носил интеллектуально-элитарный характер и был представлен малочисленной группой. <…> У раннего немецкого национализма к требованию единства с самого начала примешивалось… весьма сильное сознание особого предназначения немцев. <…> Поборники национализма усматривали основу преодоления всех трудностей в создании немецкого национального государства, в единении всей германской народности. В этот же ряд входили имперская мифология и призыв к возрождению империи". Мечты немцев о создании после победы над Наполеоном единого германского государства не оправдались – на Венском конгрессе даже не стали рассматривать план объединения немецких земель, предложенный прусским представителем – Германия осталась раздробленной. Естественно, это еще больше усилило национальный пессимизм немцев и обострило националистические настроения. Поскольку долгое время так и не появилось единого немецкого государства, то националистические настроения еще более усиливались, и приобретали, вместе с тем, некий мифологический характер: "Ввиду затруднений в движении к политическому объединению, немцы напряженно искали национального единства в культурной сфере. Это стремление обнаружилось еще в конце XVIII века, когда писатели предромантического движения "Буря и натиск" обретали немецкую верность себе в народных песнях, обычаях и старой литературе. Идеализированный образ средневековой Германии взывал к духовному единству, если уж политические его формы не были досягаемы. Этот упор на прошлое и традиции придавал причинам объединения глубоко мифологический характер".