Руководители защиты Белого Дома, некоторые участники, а также множество лиц, не участвовавших в противостоянии, были арестованы, и, по сведениям правозащитников [13], подвергнуты избиениям и унижениям. При этом правозащитным центром "Мемориал" "зафиксирован случай, когда есть серьезные основания подозревать что гибель человека… наступила в результате побоев в милиции".
Сторонников законодательной власти в правительственных и проправительственных СМИ называли "красно-коричневыми", "коммуно-фашистами", "путчистами" и "мятежниками".[14] Сами они себя называли "защитниками Конституции" и "защитниками Парламента". Они также высказывали возражения против того, чтобы называть их "оппозицией", так как представляли высшую (согласно Конституции) государственную власть (Съезд), и две из трех существующих ветвей власти - законодательную (ВС РФ) и судебную (КС РФ).
В англоязычных СМИ основная ось конфликта обозначена между supporters of parliament (сторонники парламента) или defenders of the Parliament (защитники парламента) с одной стороны и part of Moscovites, who supported Yeltsin (часть москвичей, поддерживавшая Ельцина), police (полиция) и elite divisions of Russian military forces (элитные подразделения русских вооруженных сил) - с другой.[15]
Большую роль в конфликте приписывают "провокаторам" и "снайперам Коржакова" (по другой версии - снайперы Руцкого, ветераны "горячих точек"), которые стреляли по милиционерам с целью спровоцировать их на решительные действия.
В 2004 году, в годовщину событий, около 20 партий и общественных объединений левого фланга подписали обращение к народу, где расстрел Белого Дома назван "крупнейшим в истории терактом", который "породил множество подражателей". Авторы обращения утверждают, что "почерк ельцинских головорезов" прослеживается во взрывах домов, самолётов и убийствах детей в Беслане.[16] Стоит отметить, что ответственность за взрывы самолётов и теракт в Беслане взял на себя чеченский террорист Шамиль Басаев, а взрывы жилых домов, как установил суд, были осуществлены по заказу исламских экстремистов, связанных с международными террористическими организациями[17]
23 сентября правительство Черномырдина издало постановление, передающее в ведение правительства издания, учредителем которых являлся Верховный Совет, такие как "Российская газета", "Юридическая газета России", журнал "Народный депутат", теле - и радиопрограммы "РТВ-Парламент", а также издательство "Известия Советов народных депутатов Российской Федерации". [37] Издание "Российской газеты", бывшей печатным органом ВС РФ, приостановлено. Некоторые газеты выходили с белыми пятнами или рекламными объявлениями на месте материалов, снятых цензурой. [38]
Несколько газет, таких, как "Советская Россия", "Правда", "День" и "Гласность", высказывались в поддержку Верховного Совета. После штурма Белого Дома эти газеты были запрещены, однако, через несколько месяцев, после принятия новой Конституции и выборов в Думу, получили возможность возобновить деятельность.
На центральном телевидении, руководство которым находилось в руках сторонников Б. Ельцина, сразу после начала конфликта была закрыта телепрограмма ВС РФ "Парламентский час" (РТР), а также еженедельные авторская программа В. Политковского "Политбюро" и ток-шоу А. Любимова "Красный квадрат" (ГТРК "Останкино"), "Времечко" и др., в которых высказывались критические замечания в адрес Ельцина. Только одна телепрограмма, "600 секунд", выходившая на телевидении Петербурга, освещала деятельность сторонников Верховного Совета в неотрицательном свете. Эта программа была закрыта сразу после штурма Белого Дома. По словам члена совета директоров телекомпании "Останкино" А. Малкина, председатель компании В. Брагин заявил ему, что "нам вся правда сейчас не нужна, а когда будет нужна, я скажу". По заявлению члена президентского совета А. Миграняна, Ельцин не знал о введении цензуры, и от него никаких цензурных инициатив не исходило. Бывший пресс-секретарь Ельцина П. Вощанов сказал, что хорошо знает многих людей из президентской команды, и поэтому берет на себя смелость утверждать: "Этому режиму не нужна свободная пресса".[18]
Наряду с двумя основными сторонами конфликта, каждая из которых намеревалась добиться отстранения от власти противоположной стороны с сохранением и упрочением своей власти, в конфликте косвенно участвовала и третья сила. К ней, в частности, относилось большинство региональных органов власти (представленных в тот период в Москве Советом Федерации, ещё не являвшимся официальным государственным органом и верхней палатой парламента), а также большинство вооружённых формирований, которые часто принято считать "нейтральными". Официальной позицией третьей силы был так называемый "нулевой вариант", по которому все нормативные акты и решения противостоящих сторон откатываются на период "до издания Указа № 1400", а для разрешения конфликта объявляются внеочередные одновременные перевыборы Президента и Съезда народных депутатов России по действующей Конституции. По мере относительно мирного развития конфликта такая позиция пользовалась всё большей поддержкой в народе и силовых органах. Однако она не устраивала обе активные стороны конфликта по понятным причинам:
Б.Н. Ельцин и его окружение могли рассчитывать на победу на выборах президента, однако после этого им пришлось бы работать со Съездом народных депутатов, имевшим всё те же неограниченные полномочия, но который уже нельзя было бы обвинить в том, что он избран давно и поэтому уже не представляет народ России. В таких условиях вполне реальной была корректировка политико-экономического курса и отстранение либеральных политиков от реальной власти;
А.В. Руцкой как вице-президент не имел шансов на победу на президентских выборах против Ельцина, однако в качестве вице-президента, исполняющего обязанности "узурпатора", он мог рассчитывать на поднятие своей популярности на выборах;
Р.И. Хасбулатов к моменту роспуска Съезда народных депутатов утратил свой избирательный округ (Чеченская Республика), поскольку Чечня фактически отделилась от России, прекратив подчиняться российским законам, платить налоги в федеральный бюджет и т.п. Но даже в случае избрания по другому округу, что было маловероятно, он не имел шансов возглавить новый Верховный Совет России, поскольку даже в имевшемся Верховном Совете его избрание стало результатом сложной политической ситуации при уходе Ельцина с этого поста, и даже в сентябре 1993 года поднимался вопрос о его немедленной замене Бабуриным;
Многие из назначенных Руцким министров и близких к Руцкому и Хасбулатову участников конфликта связывали свои судьбы с этими лидерами оппозиции, в связи чем вероятно, что они опасались результатов одновременных перевыборов;
В рядах оппозиции многие считали необходимым отстранить Ельцина от власти и не допускать к выборам Президента как преступника, совершившего попытку государственного переворота.
К 3 октября 1993 года обозначились признаки того, что в случае продолжения мирных переговоров или противостояния без решительных действий с любой стороны, "нулевой вариант" становится основным. Поскольку он не устраивал ни одну из активных сторон конфликта, Ельцин принял решение о силовом решении проблемы, а лидеры оппозиции (в первую очередь, Хасбулатов и Руцкой) вместо того, чтобы удержать прорвавшихся на помощь Съезду людей от необдуманных действий, направили их на захват телецентра в "Останкино" и даже Кремля.[19]
Запущенность конфликтов, а также неспособность бывшего советского руководства правильно оценить характер, интенсивность и степень опасности латентных конфликтов, предвидеть последствия "перестройки" и "гласности" - привели почти к мгновенному их перерастанию в открытые и неконтролируемые конфликты. Если к этому добавить особенности политической субкультуры российской интеллигенции (точно описанные еще в "Вехах"), отсутствие в обществе легальных и иных легитимных механизмов разрешения конфликтов, то острота и разрушительность их проявления были во многом предопределены.
Конфлитогенность страны не только не уменьшилась, но даже увеличилась в связи с начавшейся в конце 1991 г. - начале 1992 г. быстрой и крайне болезненной, а для части общества насильственной трансформацией его сначала в постсоциалистическое, а затем и в постсоветское общество. Всего лишь за несколько лет россияне оказались в совершенно ином политико-географическом и государственном пространстве после распада СССР и в иной социально-экономической и политической системе. Глубокие изменения и резкая дифференциация в социально-политической стратификации и структуре общества, падение жизненного уровня большинства населения сопровождались и частично вызывались радикальным перераспределением собственности и власти. Коренной ломке подверглись практически все стороны жизни общества и человека. Особенно болезненным для старшего и среднего поколений явилось радикальное отрицание всего прошлого. И если, согласно многочисленным опросам общественного мнения, для одних это оказалась долгожданной и желанной революцией, то для других - контрреволюцией, унижением страны и обессмысливанием их прошлого и настоящего.
Идейно-политическая поляризация общества отягощена такими особенностями российской политической культуры, как ее идеологическая дихотомичность (каждого расставляют по ту или иную сторону баррикад), отсутствие традиции политического компромисса (не наши - значит враги, и их следует уничтожать, если они не сдаются). Эти особенности политической культуры наложили отпечаток и на выборы 1993, 1995 и 1996 годов, подрывая одну из их основных функций - достижение консенсуса в обществе. В самом деле, избирательные кампании даже называющих себя демократическими на этих выборах партий и лидеров строились преимущественно на обличении "красно-коричневых" и запугивании избирателя реставрацией коммунизма. Так что избиратели были, по существу, лишены возможности серьезно разобраться в состоянии общества, его экономики и культуры, причинах кризисов и конфликтов. Вместо того, чтобы обсуждать реальные пути выхода из кризиса и нахождения согласия, лидеры и партии зачастую соревновались (как правило, заочно) в поисках компроматов и обвинений. Поэтому избиратели были загнаны, особенно на президентских выборах 1996 г., в искусственную ситуацию дихотомичного выбора между режимом "тоталитаризма", "национал-большевизма" с его эгалитарной бедностью и "антинародным" режимом "переродившейся верхушки КПСС" и "компрадорской буржуазии", ограбившими 80% россиян и развалившими страну, ее экономику, культуру и армию.