Самым главным в этот период является то, что в Сибири не было введено крепостное право, окончательно оформленное в общегосударственном масштабе Соборным Уложением 1649 г. И даже впоследствии в отличие от Поморья русские цари и императоры не раздавали вотчины в Сибири!
С основания в 1661 г. Иркутского острога начинается шестой этап. Иркутск становится центром и базой, откуда идет освоение Восточной Сибири. Строятся Селенгинский (1665 г.), Бельский (1667 г.), Еравинский (1674 г.), Тункинский (1676 г.), Чечуйский (1675 г.), Читинский (1678 г.), Аргунский (1681 г.), Верхнеудинский (1689 г.) остроги. Но главным событием этого времени было основание в 1667 г. Албазинского острога сотником Н.Р. Черниговским, который поднял восстание в Илимском уезде и ушел на Амур, где создал своего рода казачью республику. В 1672 г албазинские казаки, как в XVI в. Ермаковская дружина, обратились к царю Алексею Михайловичу с просьбой принять албазинскую “землицу” в подарок. Основание Албазинского острога в Приамурье встревожило маньжурский Китай, и он начал в 1685 г. осаду города. Москва, занятая борьбой за трон между наследниками умершего царя, интригами боярских кланов, подавлением восстания стрельцов, ничего не сделала для помощи осажденным и в 1689 г. заключила Нерчинский мир с Китаем, по которому русские ушли из Приамурья. Этим событием и завершается шестой этап градостроительства Сибири.
В Западной Сибири дела шли намного успешнее. Хотя в ее южных районах в это время и наблюдались волнения башкир и набеги “людей Казачей Орды” (казахов), тем не менее, они не могли привести к существенным изменениям в политике России. По-прежнему идет широкое строительство – возникают Белослудская, Аятская (1669 г.), Арамильская (1672 г.), Абатская (1680 г.), Коркинская (Ишимская) и Суерская(1680-е гг.), Уртамская (1684 г.) и другие слободы. В этих краях начинает интенсивно развиваться сельское хозяйство.
Термины “город”, “острог” и “слобода” имеют разное значение. Официальное название “город” получали те населенные пункты, особенно на первых порах присоединения Сибири, которые были административными центрами больших регионов-“разрядов”, как, например, Тобольск, Томск, Якутск или же центрами значительных уездов, имевших важное оборонное или торгово-хозяйственное значение: Березов, Верхотурье, Тара и т. д. Сюда назначались воеводы из Москвы, которые имели право прямо сноситься с Центром
Большинство поселений, имевших подведомственную территорию (“волость”), состоявшую из сельских населенных пунктов, назывались острогами и были административными центрами этих волостей. В некоторых районах, как, например, в Верхотурском, Тюменском, Тобольском и Тарском уездах, такими волостными центрами выступали слободы. Эти же населенные пункты были и центрами церковных приходов. Со временем многие остроги, имевшие крупные уезды и ставшие в хозяйственном отношении городами, получили административный статус города и городскую печать и герб, как, например, Кузнецк, Туринск, Сургут и т. д.
Различались поселения и по своему хозяйственному значению. Города обычно – это крупные населенные торгово-промышленные центры, где развивались торговля, ремесло и земледелие. В Сибири многие из них уже к концу XVII в. достигли уровня торгово-промышленного развития некоторых старых русских городов в европейской части России, а Тюмень и Тобольск еще раньше. Волостные и уездные остроги чаще всего выполняли в основном функцию военных постов и земледельческих центров. Такую же функцию выполняли и слободы.
Различались эти поселения и в плане оборонительных сооружений и планировки селитьбенной территории. Крупные сибирские города тогда обычно делились на следующие зоны: кремль-крепость – сосредоточие военно-административной власти – с соборной церковью; посад, где проживала основная часть торгово-промышленного населения, с городской церковью; острог как укрепление и за ним “жило”, где также проживало городское население; это “жило” могло быть обнесено рогатками, надолбами и рвами. Остроги, особенно уездные и волостные, не имели как такового кремля, а все поселение было просто обнесено оборонительными укреплениями. В слободе была деревянная крепость, где в основном жили власти, а все остальное население проживало на прилегающей территории.
Различалась и строительная техника оборонительных укреплений. Обычно в городе крепость строилась “городнями” или “тарасами”. В первом случае городские стены составлялись как бы из обычных высоких изб “клетью” с двускатной крышей, прирубленных друг к другу. Они могли использоваться как жилые или хозяйственные помещения. По углам ставились высокие четырехугольные башни, увенчанные шатром, чаще всего они выступали немного вперед стен. Точно такими же стенами могла быть обнесена и вся городская территория. В городе были обычно четыре проезжие башни-ворота (несколько выше угловых). Некоторые из них могли также служить и колокольней, а на главных проезжих башнях устанавливались городские часы. Вот как описывает такой город один из современников в 1666 г.: “город на горе представляет крепость... он имеет вокруг себя красивую деревянную стену, в которой бревно лежит на бревне, как строят избы; она достаточна высока; наверху ее находится крытая галерея, в которой вырублены бойницы... она также имеет 9 красивых деревянных башен о восьми углах... двое ворот, обращенных к городу, и одни – к воде”.
Во втором случае стены и башни выполнялись в технике “тарас”, когда стена-“городня” перерубалась поперечными бревнами. Эти камеры-тарасы могли заполняться землей и камнем или использоваться как хозяйственно-складские помещения. Причем верхняя часть такой стены, примерно от 5 до 10 венцов бревен, могла выступать вперед, что расширяло возможности гарнизона с точки зрения обороны города. По верху и по низу прорубались бойницы для ружейного и пушечного огня.
Острог как укрепление был двух видов: “прямой” и “косой”. Первый представлял собой частокол заостренных сверху лесин, вертикально вкопанных в землю и связанных с внутренней стороны горизонтальными брусьями. В острожной стене прорубались бойницы для оружейного и пушечного боя. Иной раз к ней внутри прирубался помост, с которого защитники могли стрелять поверх стены. Острог также укреплялся угловыми и проезжими башнями. Нередко в стены врубалось здание церкви, выполнявшее еще и функции боевой глухой башни. Так, например, первый Ачинский острог, построенный в 1641 г., по росписи строителей имел в плане четырехугольную форму и был обнесен деревянным тыном. Над стенами возвышались три башни: “Большая”, выполнявшая функции проезжих ворот, Боровая, названная так, потому что выходила в сторону леса, и башня, являвшаяся двухэтажным амбаром, где хранились боеприпасы, снаряды и хлебные запасы. В северо-восточных районах Сибири, где стылая почва и лед затрудняли строительство, ставили “косые” остроги, которые отличались только тем, что острожная стена не вкапывалась в землю, а стояла на грунте под наклоном. Вся остальная конструкция была точно такой же, как описано выше.
При этом следует заметить, что “городовая” и “острожная” техника оборонительных укреплений не была напрямую связана с административным статусом того или иного поселения.
Слобода как поселение могла сочетать в себе элементы “городовой” и “острожной” техники. Вот так, например, выглядела Аятская слобода, в которой в 1681/82 гг. верхотурский сын боярский Иван Крюков поставил острог “рубленой” в окружности около 40 сажень с пятью башнями. Высота стен была 2 сажени, с башнями – 6 саженей. Четыре башни по углам были глухие, пятая, посередине, – проезжая. Вокруг острога шел ров, надолбы и рогатки.
Города в Сибири с самого начала носили ярко выраженный торгово-ремесленный характер. Если в метрополии они возникают в результате естественного процесса разделения труда между сельским хозяйством и ремеслом, то в колонизуемой стране, каковой была Сибирь в XVII в., толчок развитию как земледелия, так и ремесла дала торговля, в процессе которой из метрополии поставлялись необходимые в хозяйстве предметы, орудия труда и другие товары. Сибирские города в своей эволюции в разное время прошли несколько стадий развития. Почти все они вначале носили аграрный характер, ибо основная масса горожан занималась натуральным сельским хозяйством. И этот характер сибирские города сохраняли в течение всего XVII в. и даже более. Но собственно крестьянское население росло очень быстро и уже к середине века, а в некоторых уездах даже ранее этого, оно по численности обогнало военно-служилое и посадское население. Крестьянский хлеб на продажу на рынке в таких уездах, как Тобольский, Верхотурский, Тюменский, появляется уже с конца 20 – 30-х гг. XVII в. Собственно посадское население растет сравнительно медленно: даже по данным 1710 г. в 19 сибирских городах вместе с уездами посадского населения насчитывалось 9 969 душ мужского пола в 3 203 дворах, в то время как военно-служилого – 36 318 душ мужского пола в 8 414 дворах. Поэтому первые ремесленники в сибирских городах из служилых людей, тем более что почти в каждом сибирском гарнизоне были “государевы” кузнецы, плотники, бронники, хмельники и т. д. Но по мере развития земледелия, промыслов начинает развиваться собственно и ремесло. Точных и обобщающих данных о числе ремесленников в течение XVII в. наука не имеет, но на 1720 г. уже точно известно, что в 19 городах было свыше 2 300 ремесленников. Скорее всего, на самом деле их было больше, ибо к концу XVII в. ремесло развивается не только в городах, но и в сельской местности: так, только в одной металлообработке в 1720 г. в Западной Сибири было занято 859 ремесленников 21 специальности. О значительном развитии ремесла свидетельствуют также и таможенные книги: уже к 1670-ым гг. резко сократился завоз различных промышленных товаров “с Руси” и местное ремесло смогло восполнить этот недостаток, и даже некоторые промышленные товары сибирского производства начали вывозиться в европейские районы России. Более того, в 1630-х гг. делаются попытки наладить сибирское железоделательное производство в Томске и Кузнецке. К концу XVII в. такие сибирские города, как Тобольск, Верхотурье, Тара. Томск и Енисейск, стали крупными торгово-промышленными центрами и даже сравнялись по ряду показателей с некоторыми “старыми” русскими городами.