Безусловно, сложность терминологических оценок отражает два подхода русских властей к иммигрантам из Речи Посполитой. Русские власти в определенных ситуациях объединяли выходцев из Речи Посполитой, основываясь на представлениях славянского единства (внеконфессионального), в других - разъединяли их по вероисповеданиям. По отношению к восточным христианам Речи Посполитой чиновники формулировали идею о существовании православного славянского единства. Но уже при расселении иммигрантов и определении на службу доминировали в основном объединительные подходы. Исключение составляликрупные колонии «черкас» на юге России, состоящие исключительноиз украинских казаков. Однако в Иноземском и Сибирском приказахвоенные подразделения включали уже представителей всех группРечи Посполитой (к середине XVII в. в Иноземском приказенаходилось два подобных полка, о подразделениях «служилой литвы». Единые походы были следствием и единой конфессиональной политики властейк иммигрантам изРечи Посполитой. В России восточных и западных христиан Речи Посполитой предполагалось перекрещивать. При этом внутри этой группы ставших православными «поляков» и изначально православных «бслорусцев» существовало собственное дробление. Источники говорят о наличии постоянного польского землячества.
Заметно уступала по численности двум первым группа иммигрантов из Османской империи и вассальных ей государств. Она известна в первую очередь в плане изучения церковных и просветительских контактов44, хотя, безусловно, как и прочие, включала полный спектр профессиональных страт. К подобным выходцам применялось несколько терминов, несших, как и ранее, конфессиональную нагрузку. Сторонников ислама характеризовал термин «турченя» (миграция турок была крайне незначительной, единичные примеры выездов не влияли на состав местных мусульман). Иммигранты-христиане (или изначально христиане), находившиеся под мусульманским управлением, объединялись в России в одну категорию, которая именовалась «греченя, сербеня, волошеня». Термин «греческий» (как и «польский») мыслился конфессиональной характеристикой. «Грек» означал православного в Османской империи, если и обращенного в ислам, то в недавнем прошлом. Длительное пребывание в исламе в понимании русских властей означало переход в категорию «турченина». Поэтому под «греченей» подразумевались греки, арабы-христиане, а также славяне. Обозначения славян сходным образом не несли жесткого этнического наполнения: «Общим наименованием «сербов» характеризовались все славяне и часть «греков». «Волошине» означали представителей Дунайских княжеств и Трансильвании. В соответствии с общей тенденцией иммигранты из Османской империи и вассальных ей государств формировали собственные землячества, поддерживаемые греческими купцами и членами «греческой роты» Иноземского приказа.
Наполнение страны разноликими и разноязычными иностранцами определило появление их устойчивых поселений. Максимальное число иммигрантов сконцентрировалось в столице. Распределенные на службе по профессиональным группам, при расселении иммигранты объединялись властями по прежнему подданству. Формирование колоний в Москве происходило по трем макрогруппам. Следовательно, компактное проживание соответствовало этнокон-фессиональному дроблению выходцев и, в свою очередь, землячествам. Выходцы из Западной Европы локализировались в немецких слободах; из Речи Посполитой - в Старопанской и Панской, после 1654г. - в Мещанской слободе; из Османской империи - в Греческой слободе.
Немецкие слободы за XVI - XVII вв. несколько раз изменяли свое расположение (каждый раз - после очередного конфессионального конфликта). Первоначальное появление Немецкой слободы относится к XVI в., когда в специально отведенное предместье Москвы Иван Грозный поселил вывезенных из Ливонии пленных-протестантов. В годы Смутного времени колония была разрушена отрядами Лжедмитрия II, состоящими в большинстве своем из католиков-поляков. По окончании Смуты немецкая колония сформировалась в границах Москвы, первоначально - в центре столицы. Попытку массовой кампании по выселению «немцев» предпринял в 1653г. патриарх Никон. Глава церкви сумел добиться удаления инославных за пределы города. Созданное поселение получило название Ново-Немецкой слободы (имевшей и другое обозначение - Кокуй). Численность колонии «немцев» в Российском государстве на протяжении XVI-XVII вв. колебалась от 1000 до 2500 человек.
2. Взаимоотношение иностранцев с городскими низами и крестьянами
2.1 Правительственная политика изоляции иноверцев от православных людей
В историографии вопроса «Русское общество и выходцы из Западной Европы» мы постоянно встречаем утверждение о негативном отношении русского населения к иностранцам - «немцам», всецело обусловленном религиозной неприязнью. Так, исследователь Л. Рущинский полагал, что разница в вере русского человека и «немца» «всегда отделяла последнего от первого, как нечто нечистое и не достойное имени истинного христианина, как нечто враждебное ему. Вероисповедальная разность служила для русских основой непреодолимого отвращения к иноверцам». Это утверждение не встретило возражений и в работах историка Д.В. Цветаева[7]. Об исключительной враждебности московского населения к выходцам из Западной Европы писали Н.П. Милюков и В.Я. Уланов. В некоторых исследованиях последних лет можно встретить мнение, что события Смутного времени определяло отрицательное отношение русских людей к иноземцам в течение почти столетия[8].
Действительно, записки иноземцев о пребывании в России XVII века изобилуют описаниями оскорбительных выходок русских горожан в адрес «немцев». По-видимому, в XVII веке устные оскорбления и насмешки постоянно преследовали выходцев из Западной Европы на улицах русских городов. Адам Олеарий писал о том, что и торговые и служилые иноземцы специально заказывали и носили одежды наподобие русской, «чтобы не встречать оскорблений... со стороны дерзких злоумышленников», до тех пор, пока по настоянию патриарха Никона на ношение иностранцами русского костюма не был наложен запрет. Вынужденные просить защиты у властей, «немцы» подали челобитную о том, что «они без всякой причины подвергаются поношению и несмотря на верную службу и доброе расположение государя, на улицах со стороны разных оборванцев встречают и слышат столь постыдные слова»[9]. В ответ на просьбу иноземцев от имени государя было публично объявлено: «Кто с этого дня будет кричать «подобные слова» хотя бы вслед самому незнатному из немцев, тот, без всякого снисхождения будет наказан кнутом». Несмотря на жесткость принятой меры, попытка отучить русских горожан от привычки дразнить выходцев из Западной Европы, по-видимому, успеха не имела. В более поздних по времени записках иноземцев мы встречаем свидетельства того, что оскорбления и насмешки не прекратились. «И хотя эта легкомысленная дерзость языка нередко наказывается тяжелым бичеванием, все-таки русские от нея нисколько не исправляются». В самом конце XVII века Корб в своем дневнике отмечал, что нападки на «немцев» были любимой утехой московского простонародья.
В чем же причина? Почему русские люди упорно продолжали насмехаться над «немцами», несмотря на угрозу «жестокого наказания»? По мнению В.Я. Уланова, оскорбления и насмешки есть следствие нетерпимого отношения русских людей к иноверцам. Однако результаты анализа источников мешают безоговорочно согласиться с этим утверждением.
Описывая положение иноземцев в России XVII века, Адам Олеарий дал происхождению названия «Кокуй», т. е. московскому месту жительства выходцев из Западной Европы, следующее объяснение: «Это место лежит на Яузе и получило название Кокуй».
В записках иноземцев, посещавших Москву во второй половине XVII века, можно встретить утверждение, что свое второе название Немецкая слобода получила от ручья или небольшой речки Кокуй (приток р. Чечоры), протекавшей в той местности. Ф. Кильбургер в 1674 году писал, что большинство «немцев» «живут в особом месте, называемом ими Немецкой слободой и лежащим на хороший мушкетный выстрел от Москвы между р. Яузой и ручьем Кукуем, откуда происходит известная во всей России, но презрительная для иностранцев поговорка: TschisnaKukui. «т. е. «Шиш на Кукуй». Версии о происхождении названия слободы по названию ручья придерживался историк С. К. Богоявленский[10].
Кукуй или Кокуй является довольно распространенным русским топонимом и встречается в разных районах страны. «Кокуем» называли места игрищ во время языческого праздника Ивана Купалы. Позднее слово «кокуй» приобрело «христианский» смысл - так стали называть места древних захоронений, где люди погребались не по христианскому обряду. По мнению краеведа и исследователя истории Вологодского края А. Кузнецова, термин «кокуй» финно-угорского происхождения. Финское слово «кокко» означает праздничный костер в день летнего солнцестояния, а на языке вепсов «кук» - холм, горка (костер в честь солнца, как правило, разжигали на высоком холме). Так или иначе, топоним Кукуй, или Кокуй, не уникален и не обязательно связан с присутствием иноземцев[11].