С избранием нового хана политическая роль народа кончается. Курултаи, собираемые ханами по различным вопросам во время их царствований, были, в сущности, лишь совещаниями офицеров армии и родовых старейшин для принятия к сведению и исполнению решений хана по поводу предстоящего похода или других важных дел.
Общественный строй монголов и турок основан был на племенном и родовом праве. В сохранившихся отрывках Великой Ясы находим мало указаний на внутренние социальные отношения монгольских племен и родов.
3. Крепостной Устав
Империя Чингисхана основана была на всеобщем прикрепления населения к службе государству. Каждый имел свое определенное место в войске или податном участке, и с этого места он не мог сойти. Этот принцип крепости лица государству позже сделался основанием Московского Царства XVI-XVII вв., и конечно московские порядки развились именно на основаниях, заложенных монгольским владычеством.
«Никто да не уходит из своей тысячи, сотни или десятка, где он был сосчитан. Иначе да будет казнен он сам и начальник той части, которой его принял». (Джувейн).
В компиляции Пети де ла Круа мы находим такое постановление касательно обязательной службы:
«Чтобы изгнать праздность из своих владение, он (Чингисхан) повелел всем своим подданным работать на общество так или иначе. Те, кто не шел на войну, должны были в известное время года работать определенное количество дней на общественных постройках или делать иную работу для государства, а один день каждую неделю работать на Хана».
Каждый начальник, будь он даже высшего ранга, должен беспрекословно подчиняться всякому приказу Хана, хотя бы преданному через гонца низшего служебного ранга.
Женщины также обязаны были служебной повинностью, замещая мужчин юрта, не являвшихся на призыв.
Прикрепление к службе соединятся с другим началом – равенства в несении служебных тягот. Строгая дисциплина утверждается во всех отраслях службы, но от каждого требуется равное напряжение и не позволяется ни на кого возлагать чрезмерных тягот.
Равенство в труде требует равенства в пище. Яса воспрещает кому бы то ни было есть в присутствии другого, не разделяя с ним пищу. В общей трапезе ни один не должен есть более другого.
4. Тарханные привилегии (иммунитет)
Некоторые группы населения могли быть изъяты из-под действия общего крепостного устава или освобождены от податной повинности. Такие изъятия делались иногда по религиозным соображениям (ханские ярлыки церквам), иногда же по соображениям особой ценности для государства изымаемых из общего крепостного устава групп (врачи, техники, ремесленники).
Изъятие делались в пользу упомянутых разрядов населения ввиду того, что от них ожидалась служба специального характера, которая не могла быть согласована с общим уставом.
О применении этого закона в действительной жизни лучше всего свидетельствуют ханские ярлыки в пользу русской церкви. Ярлыки эти обеспечивали русскому духовенству свободу от военной службы и податей. Они были возобновляемы при каждой смене хана в Золотой Орде. Что для нас сейчас особенно важно, в ярлыках этих встречаем прямые ссылки на Великую Ясу.
Помимо духовенства, изъятия от действия крепостного устава давались врачам и юристам. Техники и ремесленники, будучи изъяты от действия общего устава, подлежали трудовой повинности по их специальности.
5. Воинский Устав
Командиры получили награды соответственно заслугам, а не по праву рождения. Воины были разверстаны по десяткам, сотням и тысячам и были обязаны служить с четырнадцати до семидесяти лет. Для наблюдения за порядком кроме стотысячной армии была создана десятитысячная гвардия, несшая службу по охране ханской юрты. Гвардия (кешикташ) была создана из знатных воинов, лично преданных Чингисхану. В составе гвардии выделялась также тысяча самых преданных и сильных воинов- “багатуров”.
Наказаний было установлено два: смертная казнь и “ссылка в Сибирь”- на пустынный север Монголии. Отличительной чертой этого установления было введение наказания за неоказание помощи в беде боевому товарищу. Этот закон назывался Яса, и хранителем Ясы (верховным прокурором) был назначен второй сын Чингисхана, Чагатай. В столь воинственном и разноплеменном людском скопище было необходимо поддерживать строгий порядок, для чего всегда требуется реальная сила. Чингисхан это предусмотрел и из числа наиболее проверенных воинов создал две стражи, дневную и ночную. Они несли круглосуточное дежурство в орде, находились неотлучно при хане и подчинялись только ему. Это был монгольский аппарат принуждения, поставленный выше армейского командного состава: рядовой гвардеец считался по рангу выше тысячника. Тысячниками же были назначены 95 нойонов, избранных войском.
Монгольское войско представляло из себя сплоченный конный строй. В отличие от других кочевников в тактике монголов присутствовал принцип тарана - компактные массы в глубоких строях, долженствовавших увеличить до возможных пределов силу удара (шока) с целью, например, прорыва центра противника, одного из его крыльев и т.п. Но монголы, вдобавок, в высокой степени обладали маневренной способностью, а их легкая конница исполняла в бою весьма активную и вовсе не второстепенную роль.
Первые конные подразделения не только производили сокрушительный удар в тот или другой участок неприятельского фронта, но могли отталкивать его во фланг, а также быть брошенными ему в тыл. Благодаря этой способности к маневру точку для главного удара не было надобности намечать заблаговременно: она могла определиться и во время хода боя в зависимости от слагающейся обстановки. Легкая же конница не только разведывала и прикрывала, но исполняла главным образом задачу активной подготовки готовящегося решительного удара. Это и есть знаменитая "монгольская лава". С необычайной подвижностью маневрируя перед фронтом противника, всадники заскакивали ему во фланги, а при удобном случае и в тыл. Эти ловкие, вооруженные метательным оружием, наездники, сидящие на своих выдрессированных, как собаки, конях, то размыкаясь, то собираясь в более или менее густые кучки, посылали в ряды неприятеля тучи метких стрел и дротиков, грозили ему то в одном, то в другом месте атакой и, сами, обыкновенно не принимая сомкнутой атаки противника, обращались в притворное бегство, заманивая его и наводя на засады.
Такими действиями они расстраивали, изматывали противника физически и морально настолько, что он иногда сдавал тыл еще до вступления в дело монгольской тяжелой кавалерии. Если же враг оказывался стойким, то действия легкой конницы, во всяком случае, позволяли определить его расположение, слабые места или наиболее выгодные для нанесения главного удара участки, куда быстро и скрытно, с искусным применением к местности, подводились в глубоких сомкнутых строях тяжелые конные массы, построенные в несколько линий.
Благодаря своей высокой маневренной способности эти массы имели перевес даже над доблестной рыцарской конницей Европы, славившейся своей могучей ударной силой и искусством одиночного боя, но крайне неповоротливой.
Как особенность монгольской тактики можно еще отметить, что конница на поле сражения маневрировала обыкновенно "в немую", т.е. не по командам, а по условным знакам, подаваемым значком (флагом) начальника. В ночных боях они заменялись цветными фонарями. Барабаны употреблялись для подачи сигналов только при лагерном расположении.
В соответствии с тактическими приемами монгольской армии определялось и вооружение ее двух главных "родов оружия" - легкой и тяжелой конницы, иначе называемых лучниками и мечниками. Как показывает самое название, главным оружием первых был лук со стрелами; они сами и их лошади не имели вовсе или имели лишь самые примитивные и легкие защитные приспособления; лучники имели по два лука и по два колчана, один расходный, другой запасной. Запасной колчан был устроен так, чтобы предохранять стрелы от сырости. Стрелы отличались необычайной остротой. Монголы были мастерами в их изготовлении и отточке. Приучаясь к стрельбе из лука с трехлетнего возраста, монгол был превосходным стрелком. Часть лучников была вооружена дополнительно дротиками. В качестве дополнительного оружия для возможного рукопашного боя имелись легкие сабли.
В тяжелой кавалерии люди имели кольчуги или кожаные латы; головной убор их состоял из легкого кожаного шлема с прочным назатыльником для предохранения шеи от сабельных ударов. На лошадях тяжелой конницы имелось защитное вооружение из толстой лакированной кожи. Главным наступательным оружием мечников были кривые сабли, которыми они владели в совершенстве, и пики; кроме того, у каждого имелась боевая секира или железная палица, которые подвешивались к поясу или к седлу.
В рукопашном бою, а также при стычках в составе небольших партий, монголы старались сбрасывать или стаскивать врагов с коней; для этой цели служили прикрепленные к пикам и дротикам крючья, а также арканы из конского волоса, которые накидывались на неприятеля с некоторого расстояния. Захваченный петлей аркана неприятельский всадник стаскивался с коня и волочился по земле; тот же прием применялся и против пешего противника.
Крупные и средние войсковые единицы, например, тысячи или сотни, были посажены на лошадей одной масти. Это достоверно известно относительно гвардейской "тысячи багатуров", которая вся имела лошадей вороной масти.
Важнейшим моментом в устройстве монгольской армии в отличии от других кочевых народов являлось то, что они широко использовали для осады городов различные инженерные приспособления: катапульты, тараны, техника подкопов и т.д. В качестве специалистов использовались пленные китайцы. Например, в среднеазиатском походе мы видим в составе монгольской армии вспомогательную инженерную дивизию, обслуживающую разнообразные тяжелые боевые машины, употреблявшиеся преимущественно при осадах, в том числе и огнеметы. Последние метали в осажденные города разные горючие вещества: горящую нефть, так называемый "греческий огонь" и др.