«Солдаты, зарывшись в сундуки красного лака,— рассказывает очевидец,— копались в вещах императрицы, другие ворошили груды парчи и шелков, кто рассовывал по карманам или просто ссыпал в рубаху или фуражку рубины, сапфиры, жемчуга, горный хрусталь; кто увешивался драгоценными жемчужными ожерельями. Растаскивали часы с каминов, снимали часы со стен; саперы орудовали топорами, расколачивая мебель в щепы, чтобы выбрать драгоценные камни, которыми были инкрустированы дворцовые кресла».
Чтобы замести следы чудовищного варварства, английское командование приказало сжечь Юаньминыоань. Так колонизаторы уничтожили замечательный памятник архитектуры китайского народа и тысячи произведений искусства Китая и других стран Азии.
После отъезда императора оставшийся в столице князь Гун приказал впустить англо-французские войска в Пекин. В октябре 1860 г. он подписал новые договоры с Англией и Францией. Для иностранной торговли дополнительно открывался Тянь цзинь. Китай признавал захват Англией расположенного про тив Сянгана п-ова Цзюлун (Коулун), который становился со ставной частью колонии Гонконг. Китай обязывался уплатить крупную контрибуцию. До уплаты ее войска союзников должны были оставаться в Тяньцзиие, Дагу, Яньтае (Чифу) и других пунктах. Иностранные капиталисты получали право вывозить по кабальным контрактам китайских рабочих-кули в Америку и свои колонии. Пекинские договоры как бы завершали собой целую серию неравноправных договоров, навязанных Китаю иностранными колонизаторами в середине XIX в.
Нерчинский и Кяхтинский договоры не решили проблемы территориального разграничения между Китаем и Россией. Меж ду тем появление у берегов Северного Китая военных кораблей Англии и Франции во время первой «опиумной» войны сделало особенно актуальными для России вопросы обороны ее Тихоокеанского побережья. В 1851 г. русское правительство направило в Пекин послание, в котором подчеркивалось, что «овладение устьем Амура или занятие в тех местах пункта какой-либо морской державою не может быть и нами терпимо, так как Амур вытекает из наших пределов». Ссылаясь на то, что эти территории по Нерчинскому договору остались неразграниченными, правительство России предлагало выработать соглашение с целью обезопасить устье Амура и о-в Сахалин. Ответа на это послание не последовало.
Экспедиция Г. Невельского (1849—1855) вновь подтвердила, что Приамурье и Приморье не были заселены китайцами. Одновременно выяснилось, что Амур доступен для морских судов и, следовательно, существует опасность вторжения туда военных кораблей Англии, Франции, США. События Крымской войны, когда англо-французский флот появился у берегов Камчатки и совершил нападение на бухту Де-Кастри в устье Амура, подчеркнули обоснованность опасений России и активизировали деятельность российской дипломатии. В свою очередь, Цины, против которых развернули новую войну Англия и Франция, решили пойти на урегулирование отношений с Россией.
В мае 1858 г. генерал-губернатор Восточной Сибири Н. Муравьев и уполномоченный Китая И Шань подписали в Айгуне договор, согласно которому левый берег Амура от р. Аргунь до устья признавался собственностью России, а Уссурийский край впредь до окончательного определения границы должен был временно находиться в общем владении двух государств.
Статьи Айгуньского договора касались только территориального вопроса и не затрагивали других аспектов русско-китайских отношений. Ни одна из сторон не получила каких-либо односторонних привилегий. Договор не давал основания для вмешательства какой-либо из сторон во внутренние дела другой стороны. Поэтому Айгуньский договор не следует отождествлять с неравноправными договорами, силой оружия навязанными в тот период Китаю европейскими державами.
Независимо от переговоров в Айгуне в Тяньцзине велись русско-китайские переговоры о торговых и политических отношениях. Тяньцзиньский русско-китайский договор 1858 г. рас пространил на Россию привилегии, полученные западными державами у Китая в результате «опиумных» войн.
Возобновление Англией и Францией военных действий против Китая в 1860 г. подтолкнуло Цинов к дальнейшему урегулированию отношений с Россией. В ноябре в Пекине был под писан новый русско-китайский договор, признавший Уссурийский край территорией России. Этим договором была намечена и граница между Россией и Китаем в Центральной Азии.
Айгуньский и Пекинский договоры окончательно определи ли исторически сложившуюся границу двух сопредельных государств на Дальнем Востоке. России без каких-либо военных действий с ее стороны были возвращены территории, захваченные, но не освоенные феодальным Китаем, на которых еще в XVII в. вместе с коренными народностями жили тысячи русских казаков и крестьян. За время от подписания Нерчинского договора до возвращения этих районов России их коренное население сократилось с 34,5 тыс. до 29 тыс. человек. Ки тайского населения здесь не было.
Пекинский договор в соответствии с принципом наибол шего благоприятствования распространил на Россию также новые привилегии, полученные у Китая Англией и Францией.
В ходе «опиумных» войн, а также военных действий против таипинов правители Китая убедились в военно-техническом превосходстве капиталистических держав Запада. В результате навязанных силой оружия неравноправных договоров иностра ные колонизаторы приобрели в Китае довольно сильные позиции. «Открытие» страны стало фактом, который уже нельзя было игнорировать. Феодальному лагерю Китая приходилось определять свою политику по отношению к западным державам в новых условиях. При этом он исходил прежде всего из стремления сохранить свое господство, подавить восстание таипинов и другие народные движения.
Одни представители феодальной аристократии Китая с не доверием и тревогой относились к иностранцам. Они считали, что вторжение иностранцев подрывает основы господства цинской династии и феодальные порядки, и мечтали о возвращении к политике самоизоляции. Для них европейцы были опасными «заморскими дьяволами». Выступая против иностранцев с консервативных позиций, эти круги еще больше боялись развертывания народной борьбы против иностранной агрессии. Другие рассматривали капиталистические державы как союзников в подавлении антифеодальных выступлений народных масс. Некоторые представители этой группировки считали, что сближение с западными державами позволит заимствовать во енно-технические достижения этих стран в интересах укрепления цинского режима. Провозглашенная ими политика получила название политики «самоусиления». Ее сторонники стремились к консолидации господствующего класса, к сближению между феодалами маньчжурского и китайского происхождения. Маньчжуры готовы были допустить китайских феодалов на высшие государственные должности. В свою очередь, главарь помещичьей контрреволюции китайский феодал Цзэн Гофань был активным приверженцем политики «самоусиления».
Сторонники политики «самоусиления» стали брать верх в цинском лагере. Их поддерживал великий князь Гун. Импера тор Сяньфын, покинувший столицу накануне вступления туда англо-французских войск, вскоре умер. На императорский престол был возведен малолетний наследник, вместо которого правили регенты во главе с принцем Су Шунем, противником сближения с западными державами. В ноябре 1861 г. в Пеки не произошел государственный переворот. Су Шунь был от странен от власти и казнен. Власть перешла к сторонникам соглашения с колонизаторами Гуну и Цыси — матери нового императора.
Государственный переворот 1861 г. способствовал установлению союза между иностранными колонизаторами и феодаль ной реакцией, подчинению цинской династии иностранным колонизаторам. Феодально-абсолютистская политическая надстройка Китая начинала теперь использоваться иностранными колонизаторами для колониального закабаления страны. Вскоре Гун подписал новые неравноправные договоры с западными державами. По настоянию европейцев была создана коллегия по иностранным делам — цзунлиямынь,— во главе которой стал сам Гун.
Теперь цинское правительство, китайские феодалы и иностранные колонизаторы объединились для совместного подавления восстания тайпинов. Именно в этом и заключалась главная цель сторонников «самоусиления». Одновременно в рамках политики «самоусиления» начали создаваться арсеналы, судоверфи, заводы боеприпасов и т. п.
Период 1850—1856 гг. в целом был периодом успехов таипинского восстания. К концу лета 1856 г. положение на театре военных действий складывалось в пользу тайпинов, сумевших нанести ряд поражений войскам реакции. Однако с осени 1856 г. восстание стало развиваться по нисходящей линии. Усилились противоречия внутри таипинского государства.
Попутчики крестьянства из помещиков и купцов, примкнувшие к восстанию с целью борьбы против маньчжурской династии, были противниками антифеодальных преобразований, провозглашенных в тайпинском государстве. Кроме того, начали проявляться противоречия, заложенные в самом характере крестьянской войны. Поскольку в середине XIX в. в Китае не было еще сложившегося капиталистического уклада, тайпинское восстание не могло перерасти в буржуазную революцию и заменить феодальный строй капиталистическим. Ослабление помещичьей эксплуатации создало на территориях, контролируемых тайпинами, благоприятные условия для подъема производительности крестьянских хозяйств, роста торговли и вместе с тем для усиления имущественного неравенства. Вн три тайпинского государства постепенно намечалась тенденция к возрождению феодальных отношений.
Эти процессы сопровождались внутренней борьбой в тайпинском руководстве. Некоторые вожди тайпинов и в какой-то степени сам Хун Сюцюань были недовольны той фактически неограниченной властью, которой обладал Ян Сюцин. В начале сентября 1856 г. Вэй Чанхой с тайного согласия Хун Сюцюаня неожиданно вступил с трехтысячным отрядом своих сторонников в Нанкин. Войска Вэй Чанхоя окружили дворец Ян Сюцина. Он и его семья были убиты. Начался свирепый террор против сторонников Ян Сюцина, в результате которого были истреблены тысячи ветеранов тайпинского движения. Прибывший в октябре в Нанкин Ши Дакай через несколько часов тайно покинул город, узнав, что он сам может стать жертвой террора Вэй Чанхоя. Семья Ши Дакая, оставшаяся в Нанкине, была уничтожена.