на тему: «Взаимосвязь следственной и оперативно-розыскной деятельности»
четвёртый курс
преподаватель:
Бейлинсон
НАРВА
2005
Оглавление
1.1 Оперативно-розыскная деятельность в Эстонии стр.3
1.2 Понятие оперативно-розыскной деятельности стр.3
1.3 Цель оперативно-розыскной деятельности стр.3
1.4 Правовое регулирование оперативно-розыскной деятельности стр.4
В Эстонской республике оперативно-розыскная деятельность регулируется Законом об оперативно-розыскной деятельности.
Задачей настоящего Закона является:
1) установление условий и порядка оперативно-розыскной деятельности в целях обеспечения безопасности Эстонской Республики, граждан Эстонии, а также других государств и лиц, раскрытия и пресечения направленных против них преступлений, обеспечения конституционных прав граждан Эстонии и других лиц;
2) установление соответствующих Конституции ограничений конституционных прав граждан Эстонии и других лиц, необходимых для выполнения перечисленных в пункте 1 задач;
3) выполнение международных обязательств Эстонской Республики, требующих оперативно-розыскной деятельности и не противоречащих задачам, перечисленным в пунктах 1 и 2.
Оперативно-розыскной деятельностью является гласная и тайная деятельность указанных в Законе об оперативно-розыскной деятельности (далее Законом об ОПР) розыскных ведомств в случаях и порядке, установленных Законом об ОПР.
Целью оперативно-розыскной деятельности является сбор сведений и совершение иных разрешенных настоящим Законом действий, необходимых:
1) для пресечения подготавливаемых или совершаемых преступлений;
2) для раскрытия совершенных преступлений, розыска совершивших преступления лиц, возмещения причиненного преступлением ущерба и выявления иных обязательств, имеющих важное значение в производстве по уголовным делам;
3) для задержания разыскиваемого и установления местонахождения пропавшего без вести лица.
Правовой основой оперативно-розыскной деятельности являются Конституция, законы, регулирующие производство по уголовным делам, закон о Полиции, Закон об ОПР, иные законы, а также правовые акты, изданные на их основании и во исполнение их.
В оперативно-розыскной деятельности руководствуются принципом совмещения законности, гласности и секретности. Оперативно-розыскная деятельность не может использоваться в интересах партий, общественно-политических объединений и движений или в целях их дискредитирования. Розыскные ведомства не должны против свободной воли гражданина Эстонии собирать и хранить данные о его убеждениях[1].
Розыскными ведомствами в соответствии со статьёй 6 Закона об ОПР являются :
1)Департамент полиции безопасности;
2) Департамент полиции;
3) Департамент пограничной охраны;
4) Генеральный штаб Сил обороны;
5) Отдел тюрем Министерства юстиции и тюрьмы;
6) Таможенный департамент;
7) Налоговый департамент.
Розыскные ведомства занимаются оперативно-розыскной деятельностью как непосредственно, так и через находящихся в их ведении и уполномоченные на то учреждения, подразделения и работников, а также лиц, привлеченных к негласному сотрудничеству. Руководитель розыскного ведомства несет ответственность за организацию оперативно-розыскной деятельности и законность этой деятельности в подчиненной ему системе. Розыскные ведомства сотрудничают между собой, руководствуясь Законом об ОПР. Департамент полиции безопасности является оперативно- розыскным ведомством при предварительном расследовании уголовных дел. В отношении выполнения иных задач, входящих в его компетенцию, применяется Закон о службах безопасности.
При осуществлении оперативно-розыскной деятельности розыскные ведомства обязаны:
1)собирать, хранить, анализировать и использовать информацию, связанную с преступностью и ее инфраструктурой;
2) защищать законные права и свободы граждан Эстонии и других лиц, оказавшихся в сфере оперативно-розыскной деятельности, а также привлеченных к оперативно-розыскной деятельности лиц и иных физических и юридических лиц, оказывающих помощь в совершении розыскных действий.
3) защищать участвующих или участвовавших в оперативно- розыскной деятельности и привлекаемых или привлеченных к этой деятельности лиц в целях предотвращения опасности для жизни, здоровья, имущества, чести и достоинства их самих и их близких;
4) обеспечивать секретность сотрудничества;
5) неуклонно соблюдать требования правовых актов об оперативно-розыскной деятельности.
Если из сведений, полученных в результате оперативно-розыскной деятельности, явствуют признаки преступления, розыскное ведомство представляет эти данные для начала уголовного производства.
Эффективность раскрытия, расследования и предотвращения преступлений в значительной степени зависит от слаженности, согласованности в деятельности следователя и органов осуществляющих оперативно-розыскную деятельность. Оперативники обеспечивают следователя дополнительной информацией.
Разнообразие возникающих в практике расследования преступлений ситуаций, требующих взаимодействия следователя и органа ОРД, целесообразно соотносить с тем этапом расследования, на котором возникает необходимость в осуществлении такого взаимодействия: в стадии возбуждения уголовного дела, в стадии предварительного следствия, по приостановленному уголовному делу. Однако в процессуальной литературе бытует и другое мнение: "взаимодействие является необходимым и целесообразным лишь при решении основной задачи предварительного следствия, итоги которого выражаются в постановлении следователя о привлечении виновного лица к уголовной ответственности. Осуществление же взаимодействия для решения последующих задач предварительного следствия влечет за собой нерациональное использование оперативно-розыскных мер и времени сотрудников оперативных аппаратов". С таким мнением трудно согласиться. Хотя следует отметить, что следователь не связан обязанностью непременно реализовать свое право использовать возможности органа дознания при расследовании каждого уголовного дела. Это он делает в случае необходимости. Применительно к уголовным делам приостановленным, в случае, когда подозреваемый или обвиняемый скрылся от следствия или когда место его нахождения не установлено по иным причинам, следователь может самостоятельно принимать меры к установлению местонахождения разыскиваемого лица, либо поручает розыск органу ОРД.
Взаимодействие следователя с ОРД протекает в определенных формах. Они могут быть процессуальными и непроцессуальными. И.Ф. Герасимов называет процессуальные формы основными формами взаимодействия органов следствия и органов ОРД, так как они придают взаимодействию правовой характер. Однако они неизбежно порождают различные организационные и тактические связи и взаимоотношения, которые по своему назначению способствуют более рациональному и эффективному практическому использованию процессуальных форм. Поэтому можно считать, что организационно - тактические формы взаимодействия выполняют вспомогательную роль по отношению к процессуальным. В криминалистической и процессуальной литературе имеется несколько работ, авторы которых не выделяют отдельно непроцессуальные формы и рассматривают их вместе с процессуальными. По этому поводу И.Ф. Герасимов отметил, что "не совсем верно уравнивать формы взаимодействия, предусмотренные законом, с формами, возникающими и сложившимися в практической деятельности, но не регулируемыми нормами права"[2].
А.Н. Балашов, аналогично И.Ф. Герасимову, в качестве основания деления форм взаимодействия следователя и органа дознания на процессуальные и непроцессуальные, рассматривает закрепление их нормами уголовно-процессуального закона. По его мнению, если в результате согласованной деятельности выполняются действия, порядок которых регламентирован процессуальными нормами, то такая форма взаимодействия является процессуальной. Если кем-либо из субъектов взаимодействия выполняются непроцессуальные действия, эту форму взаимодействия следует отнести к организационным. Так, выполнение органом дознания по поручению следователя розыскных действий является процессуальной формой взаимодействия, поскольку осуществляется согласно нормам уголовно-процессуального закона, а выполнение оперативных действий, порядок которых не регламентирован УПК, относится к непроцессуальным формам взаимодействия"[3].
Данную точку зрения поддерживает Н.А. Патов. Он считает, что разграничение форм взаимодействия имеет важное практическое значение ибо "нарушение процессуальных форм взаимодействия, то есть отступление от норм процессуального закона, регламентирующих эти формы, может привести к невозможности использования в уголовном процессе полученных данных, отрицательно сказаться на законности и обоснованности принимаемых решений. Отступление от организационных форм, хотя и может причинить ущерб интересам, но оно не сопряжено с процессуально - правовыми последствиями"[4].