Природные аномальные явления в описании Тита Ливия
Оглавление
Введение
Глава первая. Характеристика природных аномальных явлений
Глава вторая. Обряды, церемонии и действия римлян направленные на предотвращение аномальных явлений
Заключение
Список используемой литературы
Введение
Актуальность данной темы обуславливается тем, что проблема природных аномальных явлений характерна и для нашего времени. В наше время явления природных аномалий встречаются очень часто. Различные цунами, ураганы, землетрясения стали частыми явлениями на нашей планете. От природных аномальных явлений погибает большое количество людей и поэтому современные ученые пытаются найти причины этих явлений и по возможности меры по их предотвращению. В древнем мире люди так же пытались понять причины природных аномалий, искали способы и методы их предупреждения, потому что очень сильно их боялись. В древнем мире люди списывали все аномальные явления на гнев богов, современные же люди знают, что это реакция природы на негативное на нее влияние человека, часто приводящая к разрушениям и жертвам.
Хронологические рамки: начало истории Древнего Рима 754/753 гг. до н.э.- традиционная дата основания Города Ромулом и Ремом. Изложение событий Ливием заканчивается со смертью Друза - пасынка Августа (9г. до н. э.)
Объектом моего исследования являются природные аномальные явления в Древнем Риме. Предмет моего исследования - это проявление природных аномальных явлений и попытки древних римлян как то их предотвратить.
Природные аномальные явления являются очень известной темой, но источников по ним очень мало. Основным источником своей работы я считаю произведение одного из самых известных римских историков Тит Ливия, автора чаще всего цитируемой «Истории от основания города» («Ab urbe condita»), несохранившихся историко-философских диалогов и риторического произведения эпистолярной формы к сыну.
Тит Ливий (Titus Livius) (родился 59 до н. э., Патавий, ныне Падуя — умер в 17 году, там же), римский историк, автор «Римской истории от основания города» (142 книги: сохранилось 35 — о событиях периода до 293 до н. э. и 218-168 до н. э). Родился в пору наивысшего процветания города – как экономического, так и культурного. Детство и юность Ливия совпали со временем стремительного продвижения Юлия Цезаря к власти и прошли под знаком его галльских походов и последовавших за ними гражданских войн, завершившихся установлением империи под властью Августа. Данные о жизни Тита Ливия скудны. Он родился в семье зажиточных граждан Патавии. Для понимания творчества Ливия важно, что происхождение из этого города ассоциировалось в Риме с нравственной чистотой (Плиний Мл. Письма I, 14, 6; Марциал IХ,16, 8), старинной солидарностью гражданского коллектива, с верностью традициям республиканской свободы. Нет оснований думать, что в Патавии воспитание и образование Ливия строилось по-иному, нежели в других римских семьях того же круга: до 7 лет — домашнее воспитание под присмотром матери или раба-«педагога»; с 7 до 14 — посещение школы, где основой образования было чтение и толкование текстов классических латинских и греческих авторов, знакомство с патриотическими традициями и историческими фигурами Рима; в 14 лет совершался обряд облачения подростка в мужскую тогу, знаменовавший его совершеннолетие; около 20 лет обычно женились. Кто была жена Ливия, мы не знаем, но у него было по крайней мере два сына — один умер в детстве, другой известен как автор сочинений по географии; засвидетельствован также зять, муж дочери Ливия (Сенека. Контроверсии X, предисловие, 2). В молодости Ливий писал философские диалоги, которые до нас не дошли. Около 38 года до нашей эры Ливий переезжает в Рим и примерно с 27 лет погружается целиком в работу над историей Рима от легендарных его начал до своего времени. Авторское заглавие ее не сохранилось; по традиции она называется «[История Рима] от основания Города» (Ab urbe condita). Тит Ливий стал основоположником так называемой альтернативной истории, описав возможную борьбу Рима с Александром Македонским, если последний прожил бы дольше. Образцами совершенного стиля Ливий называл Демосфена и Цицерона. По умонастроению Ливий был склонен к романтизму, и потому в предисловии к Истории он говорит, что целью историка является содействие нравственности. Работа поглощала Ливия целиком — ни о каких магистратурах, которые бы он занимал, ни о какой деятельности на общественном поприще, столь характерных для авторов исторических сочинений в Риме, ничего не слышно; он был первым в истории римской литературы профессиональным историком.
В 14 году н. э. он вернулся в родной Патавий, продолжал работать до последнего вздоха, написал еще 22 раздела своего труда (в Риме они назывались «книгами», libri) и скончался в четвертый год правления императора Тиберия (т. е. в 17 г. н. э.) в возрасте 76 лет. Труд Тита Ливия изначально состоял из 142 книг и охватывал события в Риме и на фронтах бесчисленных войн, начиная со времен легендарных, предшествовавших основанию города (согласно традиции — в 753), и до 9 года н. э. Свое повествование автор публиковал по мере написания отдельными выпусками, в виде «пенктад» или «декад», т. е. по группам, соответственно, из пяти или десяти книг. До наших дней сохранились три полных декады — первая, третья, четвертая, и первая пенктада пятой (книги 40-45). В сумме они охватывают события «от основания Города» до 293 и с 218 по 167. Содержание других книг известно по кратким изложениям более поздних писателей, по извлечениям и по обзору содержания отдельных глав. Есть возможность, однако, судить и о содержании остальных книг, так как почти к каждой из них (за исключением книг 136 и 137) была сделана еще в древности так называемая «периоха» — аннотация, вкратце освещавшая не только основные факты, но и авторскую их оценку.[1] От некоторых не дошедших книг сохранились также более или менее протяженные фрагменты (в русские переводные издания обычно не включаемые). Сочинение Ливия переписывались (чаще всего по декадам) в древности вплоть до 5 века. К копиям именно этого столетия восходят и основные рукописи; они датируются 11 веком. Первоиздание появилось в Риме около 1469 года без книг 33 и 41-45. В своей работе он проповедовал нравственные ценности. В них он видел залог возрождения Рима. В то же время, разделяя взгляды стоиков, Тит Ливий верил в фатум. В сохранившихся книгах помещено около 40 речей исторических и полулегендарных фигур.
Язык Ливия богат, изящен, в высшей степени красочен, Ливий – художник до мозга костей. Он прекрасно обрисовывает своих персонажей, так что его книга – это галерея ярких, запоминающихся портретов. Ливий великолепный рассказчик, на страницах его книги читатель найдет множество знакомых с детства историй. Здесь и пересказанная Т. Маколеем в стихах легенда о том, как Гораций Коклит в одиночку удержал мост при нападении этрусского царя Порсенны, и повесть о захвате Рима галлами во главе с Бренном, и трагедия Тарквиния и Лукреции, послужившая сюжетом для одной из ранних поэм Шекспира, и рассказ о Бруте-освободителе и о том, как перешла через Альпы армия Ганнибала. Свои сюжеты Ливий излагает немногословно, добиваясь мощного драматического звучания. Ливию свойственна широта, он воздает должное даже врагам Рима. Как и прочие римские авторы, он замалчивает длительный период этрусского господства, но вполне признает величие Ганнибала, самого опасного из врагов Рима. Тем восхищением, которое мы и поныне испытываем к этому великому полководцу, мы обязаны почти исключительно Ливию.[2]
Передавая событийный материал, Тит Ливий опирается на традицию понтификального летописания. Жрецы-понтифики вели в Риме особые календари, в которых кратко записывали основные события, происшедшие в тот или иной день, или тексты государственных документов, в данный день обнародованных. Постепенно эти записи образовали своеобразную хронику государственной и религиозной жизни Города, так называемую Великую летопись, которая была впервые опубликована целиком в 80 книгах в 123 году.
Свои записи понтифики вели строго хронологически, только называли события, не описывая их, скрупулезно фиксировали списки магистратов, а основное внимание обращали на природные явления, которые можно было истолковать как предсказания воли богов. Именно такими сведениями Ливий, как правило, открывает и завершает почти каждую из сохранившихся книг его труда. Они создают надежную канву римской истории, подтвержденную впоследствии многочисленными данными археологии, нумизматики, лингвистики. Совокупность событий сама по себе не складывалась в образ «государства великого, благочестивого и богатого добрыми примерами».
Для достижения этой второй своей цели Ливий ведет повествование таким образом, чтобы все проявления социальной розни, столетиями раздиравшей римскую общину, представали каждый раз преодоленными, отступившими на задний план перед гражданской солидарностью — главным, по его мнению, источником непобедимости и величия Рима. Примерами могут служить рассказ о героической защите Рима когортой, составленной из выпущенных на время узников долговых тюрем (2, 24), итог бурных конфликтов при обсуждении закона о допущении плебеев к жреческим должностям: «закон был принят при всеобщем одобрении» (10, 9, 2), описание празднеств после победоносного окончания Второй Пунической войны (31,4,6) или народного единения при избрании в курульные эдилы в 214 году до н. э. Корнелия Сципиона (25,2). [3]
Той же цели служат речи, которые Ливий вкладывает в уста своих персонажей. Такого рода речи были обязательны в сочинениях римских историков. В науке нового времени они долго рассматривались как фиктивные. В настоящее время доказано, что в очень многих случаях они восходили к подлинным речам, и роль историка заключалась в стилистической обработке и расстановке акцентов. Это давало Ливию возможность широко использовать их для придания повествованию нужного ему колорита. В сохранившихся 35 книгах содержится 407 речей, во всех 142 книгах их должно было быть, следовательно, примерно 1650, т.е. около 12% текста. В большой степени именно они порождали то впечатление возвышенной обобщенно идеализованной реальности, которое Ливий стремился создать. В качестве примеров можно назвать речь народного трибуна Канулея о допущении браков между патрициями и плебеями (4, 2-5), Фурия Камилла к народу о недопустимости переноса столицы из Рима в Вейи (5, 51-4) или Фабия Максима в сенате против стратегического плана Корнелия Сципиона (28, 40-42).