В это время Ганнибал занимался опустошением Средней Италии и делал попытки склонить на свою сторону Капую. Но этот, второй по величине после Рима, город хранил пока верность римлянам. Поэтому карфагенская армия была вынуждена вновь повернуть в Апулию, чтобы подготовиться к предстоящей зиме. Около единственного выхода из долины расположилась армия Фабия. Сражение было не минуемо, и кто знает может бы здесь решилась судьба похода Ганнибала. Но пуниец поступил мудро и не стал ввязываться в битву и прибегнув к военной хитрости обошел противника. К этому времени полномочия Максима подходили к концу, поэтому было принято решение вновь выбрать консулов. Опасность для Рима вроде бы стала меньше, союз пока держался, а законы по – прежнему были незыблемы. За новые консульские места разгорелась особо жаркая борьба. Дело в том, что народ был не доволен проводившейся до этого политикой, когда врагу на разграбление отдавалась почти вся Италия, он требовал более решительных действий. Поэтому на этой эмоциональной волне удалось подняться некоторым представителям народной демократии. Так выходец из низов Гай Терреций Варрон получил большую популярность благодаря своей злобной оппозиции сенату. Вообще надо сказать, что относительно личности этого человека до сих пор ходят споры и различные исследователи по – разному трактуют его действия. В западной историографии было принято считать, что это был бездарный человек, который нравился толпе только благодаря своему низкому происхождению и грубой наглости.[75] Напротив в советской историографии к вопросу его личности подошли наиболее гибко, попытавшись разобраться виноват ли только один Варрон в поражении при Каннах.[76] Здесь будет уместно вспомнить, что Полибий был большим другом Сципиона Эмилиана, а следовательно мог быть необъективен в описании личностей консулов. Он вполне мог симпатизировать Эмилию Павлу и недооценивать Варрона. Впрочем это всего лишь домыслы.
Так или иначе, но именно летом 216 года произошло самое страшное поражение Рима в Пунических войнах. Оно разом поставило под вопрос существование самого города. Сражение при Каннах подтвердило гений Ганнибала, как полководца и еще раз доказало римлянам, что недооценка своего противника может привести к страшным результатам. Я полагаю, что ни стоит в точности воспроизводить Ливия или Полибия, описывая эту грандиозную битву. К тому же этот эпизод Второй Пунической войны всегда вызывал наибольший интерес у исследователей. Отмечу, что даже по такому довольно известному моменту имеется масса разногласий: начиная от правдивости месторасположения поля битвы и точной численности войск, и заканчивая характером боевого порядка и воздействием местности на него. Кроме того многие известные деятели подробно изучали битву при Каннах, считая ее идеальным способом достижения победы (Мольтке, Шлиффен).
Так или иначе, но при Каннах римляне одержали одно из самых страшных поражений за всю свою историю (Liv,XXII,51,1). В какой то степени это был кульминационный момент всей войны. Рим оказался на грани гибели. После Канн город оказался в катастрофической ситуации, связанной с почти полным отпадением союзников в Южной Италии.[77] Страшны были и людские потери. Никогда еще римляне не теряли в одной битве 48 тыс. убитыми и 10 тыс. пленными (Liv,XXII,52). Потери же карфагенян были значительно меньше – 6 тыс. убитых (Pol,III,117,6). Правда надо отметить и то, что из всей армии (ок. 86 тыс. человек), спаслось около 28 тыс. то есть карфагеняне не сумели уничтожить всю римскую армию, даже в обстановке ее полного окружения на поле боя.[78]
После такой блистательной победы путь для Ганнибала на Рим был открыт. Но почему он не пошел на него? Почему после битвы при Каннах он сделал попытку предложить мирный договор? Очевидно, что ответы на эти вопросы могут быть различными. Можно, скажем, попытаться сослаться на великодушие полководца или его недальновидность. Но и то и другое ложно, так как по свидетельству Полибия, Ганнибал был жестоким и коварным человеком (Pol,IX,23,4). Я также думаю, что его военный гений не стоит подвергать сомнению. Мне кажется, что главной причиной по которой карфагеняне не пошли на Рим сразу после Канн является то, что: во – первых армия Ганнибала бесспорно была вымотана в таком крупном сражении и требовала законного отдыха, во – вторых полководец понимал, что даже после такой крупной победы его силы были все равно меньше, чем у римлян, а как следствие было необходимо пополнить войска (Liv,XXII,51,1). Ганнибал использовал поражение римлян в дипломатических целях.[79] Карфагеняне задержались в Южной Италии для того, чтобы покрепче скрепить свою связь с новыми союзниками, а также попытаться завязать переговоры с ФилиппомV, царем Македонии.
Что же касается Рима то, 216 год был вообще крайне неудачным: была потеряна почти вся армия, ведь кроме Канн римляне потерпели еще одно крупное поражение на севере, на этот раз от галлов; крупные южные города, в том числе Капуя открыли ворота перед Ганнибалом; а карфагенянам с Родины были высланы подкрепления (Pol,III,118,4). Все шло таким образом, словно Риму было суждено погибнуть в этом году. Но тем не менее в ряду неудач было несколько и положительных моментов. Так, хотя и большая часть южных городов изменила Риму, но еще продолжались держатся ряд греческих колоний верных ему. Это были, прежде всего города Великой Греции: Регий, Турии, Метапонт, Тарент; а также города, населенные патинами: Брундизий, Венузия, Пестум, Калес.[80] Римский флот продолжал господствовать на море и обеспечивал прочную связь с колониями. Сицилия и Сардиния поставляли необходимую сельскохозяйственную продукцию. А разоренное хозяйство Этрурии и Апулии начинало приходить в порядок. Были и военные успехи, вселившие новую надежду в римлян. Так из Иберии приходили радостные новости где братьями Сципионами был одержан ряд крупных побед над местными племенами (Liv,XXIII,26). Теперь, когда враг был так близко римляне прекратили все разногласия и полностью сосредоточились на спасении отечества. Были приняты экстренные меры по поднятию боеспособности государства. Прежде всего, как в самые тяжелые времена, был назначен диктатор. Его первостепенной задачей было набрать новую армию и обучить ее с нуля. К двум легионам, собранным из спасшихся после Канн, были добавлены еще два, составленные из узников тюрем и юношей, начиная с 17 лет. Также было выкуплено 8 тыс. рабов, из которых было организованно еще 2 легиона (Liv,XXII,57,9). Таким образом была нарушена традиционная система комплектования римской армии: в не были зачислены неримляне и рабы.[81] Главнокомандующими были назначены два даровитых военных трибуна – Аппий Клавдий и Публий Сципион – сын. Поэтому обобщив, можно подытожить: Риму удалось в короткое время оправиться от страшной катастрофы, восстановить свою боеспособность, сплотить народ для решающей борьбы со столь ненавистными врагами. Большое значение имеет то, что именно в этот период римляне начали активные действия в Испании. Результатом этого было не только ослабление связи армии Ганнибала со своей родиной, но и начало формирования опоры римских властей на местные племена, что в – последствии оказало большое влияние на формирование здесь двух провинций.
3) Следующий год сулил римлянам также ряд неудач. Так после военного переворота на Сицилии к власти в Сиракузах пришла недружественная Риму партия, которая разорвала связывающие уже столько лет союзников связи, создав большую угрозу для римских колоний. Поэтому в короткое время был снаряжен большой флот во главе с Клавдием Марцеллом. Осада Сиракуз длилась очень долгое время, так как город был сильно укреплен. Поэтому лишь в 212 году римлянам удалось взять его. Еще некоторое время война продолжалась в отдаленных территориях острова, но она уже не имела решающего значения. Римлянам удалось отстоять свои колонии, а кроме того расширить их территорию за счет Сиракуз. В это время Ганнибал занимался планомерным опустошением различных областей Кампании и пытался завести переговоры с ФилиппомV. Но последний очевидно и не думал ударить по Италии – его спор с римлянами мог быть решен только в Иллирии и нигде больше.[82] Поэтому он лишь номинально вступил в союз с Карфагеном, надеясь, что в случае победы сможет претендовать на какие – то приобретения. Но кроме Рима ФилиппV боялся и Карфагена, его возможного мирового господства.[83] Это заставило Филиппа проводить довольно умеренную и в какой – то степени нейтральную политику. Скорее всего царь понимал, что вмешавшись в дела Рима, он может поставить под угрозу существование собственной страны. Он не хотел повторять ошибку Пирра.[84] Пожалуй римляне осознавали, что главная опасность все – таки исходила с востока, поэтому, когда в 215 г. Д.Н.Э. ФилиппV начал войну, Рим постарался путем дипломатических переговоров вовлечь в борьбу с Македонией другие страны. Прежде всего, это был Этолийский союз, Пергамский царство, а также ряд греческих городов. Основные цели римской дипломатии были достигнуты: война велась большей частью союзниками Рима, а главное – римлянам удалось предотвратить нападение ФилиппаV на Италию и тем помешать ему оказать активную помощь Ганнибалу.[85]
В это же время Гней и Публий Сципионы занимались обустройством римских территорий в Испании. Под их руководством был сооружен целый ряд военных постов, крепостей. Тем самым было нарушено сообщение между вражеским главнокомандующим и его штаб – квартирой. Кроме того римляне сумели создать в Африке опасного для карфагенян врага в лице в лице могущественного принца Сифакса, который вступил в союз с римлянами. Если бы римляне были в состоянии прислать ему на помощь армию, они могли бы рассчитывать на значительный успех; но именно в это время в Италии не было ни одного лишнего солдата, а испанская армия была слишком немногочисленна, чтобы дробиться.[86] Такое порядок дел не устраивал карфагенян, поэтому ими была предпринята попытка возвратить потерянные территории. Три финикийские армии под начальством Гасдрубала Барки, Гасдрубала, сына Гисгона, и Магона стремительно двинулись в Иберию. Сперва был разбит корпус Публия, а позже и армия Гнея. При этом большая часть римских солдат была изрублена, а оба полководца погибли(Liv,XXV,37). Говоря о причинах этих неудач надо отметить прежде всего то, что в Испании до этого момента римляне действовали во многом на удачу, не получали практически никаких подкреплений с родины. Римская армия в этом регионе во – многом зависела от местных племен, которые в решающий момент изменили римлянам. Все это привело к тому, что карфагенянам довольно быстро удалось восстановить свое владычество в Испании. Но им не удалось пройти за Эбро, где где держался отряд Гнея Марция. Римляне сумели продержаться на этом рубеже до подхода новой армии.