Упоминая те же сохранившиеся письма Анны Иоанновны, Е.В. Анисимов воздерживается от комментариев о характере их автора, но приводит в пример фрагмент из письма Анны к императрице Екатерине: "Прашу матушка моя, как у самаво Бога, у вас, дарагая моя тетушка: покажи нада мною материнскую милость - попроси, свет мой, миласти у дарагова государя нашева батюшки-дядюшки оба мне, чтоб показал милость - мое супружественное дело ко окончанию привесть…"4. Из письма мы видим, что Анна стремилась вновь выйти замуж, но ее трагедия заключалась в том, что она опять стала жертвой политических интересов: когда на ее руку в 1726г претендовал, внебрачный сын короля польского Августа 2, Мориц Саксонский правительство России, опасаясь усиления влияния в Курляндии польского короля, воспрепятствовало этому браку. И для Анны снова потянулись унылые годы в Митавском замке.
Вдовья жизнь, скудость материальных возможностей при склонности к расточительству, необходимость безропотно подчиняться чужой воле в ущерб личным интересам - все это не поощряло формирование доброжелательного отношения к окружающим, сердечности, сострадания и прочих добродетелей. В январе 1730 года за царской короной в Москву Анна Иоанновна ехала уже с угрюмым, зачерствелым характером.
Узнав о том, что новая императрица не будет иметь почти никакой власти и вся власть сосредоточится в руках Верховного совета, противники ограничения самодержавия организовали оппозицию. В нее вошли представители дворянства, недовольного самовольным решением Верховного совета взять власть в свои руки, а так же некоторые члены самого Верховного совета. Это были люди, выдвинувшиеся в эпоху преобразований Петра I, они не могли принять новое величие верховников знатных фамилий: Голицыных и Долгоруких, неуверенные в том, что последние, оказавшиеся в Верховном совете в большинстве, позволят заседать с собою ненавистным выскочкам. Брожение усилилось после того, как 2 февраля подписанные государыней "кондиции" были прочитаны в собрании сената, генералитета и других высоких чинов. Все подписали свое согласие, но вслед за тем стали подавать в Верховный тайный совет проекты и замечания. Все проекты сходились в одном стремлении вырвать правление из рук верховников и передать выборным представителям из дворянства.
Подписав "кондиции" Анна в феврале 1730 года приехала в Москву. В столкновении сторонников и противников ограничения императорской власти Анна сумела найти весьма выгодную позицию, которая позволила ей опереться на сторонников самодержавия и затем, с помощью гвардии, совершить дворцовый переворот, ознаменовавшийся публичным и торжественным уничтожением "кондиций". С этого дня началось самодержавное правление Анны Иоанновны.
Анна не смогла простить верховникам их конституционной затеи: она видела в них личных врагов. Голицын был заточен в Шлиссербургскую крепость, где в следующем году умер. Еще горестнее была судьба Долгоруких: сперва их разослали по разным местам, отняли у них все, а затем подвергли пыткам и приговорили к смертной казни, остальных отправили в ссылку, не позволяя никуда выходить кроме церкви.
Обязанная шляхетству своим самодержавием, Анна должна была пойти на некоторые уступки в его пользу. Они нашли свое выражение в нижеследующих 4 указаниях:
Верховный тайный совет был устранен, сенату возвращено прежнее положение первенствующего правительственного учреждения, и число его членов доведено до 21.
Отменен закон о майорате. Быль основан шляхетский корпус - первая военная, для молодых дворян школа в России. Окончившие в нем курс обучения получали право поступать на действительную службу прямо в чине офицера, без прохождения солдатской службы.
Военная служба была ограничена 25ю годами, в большой семье один из братьев совсем освобождался от службы. Дворянство не замедлило широко использовать дарованную льготу. Тотчас же по окончании Турецкой войны, более половины офицеров подало в отставку. Так как дворяне чаще всего записывались в полки еще в детском возрасте, то теперь многие еще бодрые и сильные начали тоже хлопотать об отставке. Бегство из армии приняло такие громадные масштабы, что действие нового закона пришлось приостановить.
Не без сметки и не без энергии, показав это своим поведением в первые дни по воцарении, ловко проведя верховников и сумев до поры до времени скрыть свои карты, Анна Иоанновна была совсем не подготовлена к управлению большим государством. Особенно в такую трудную минуту, какую переживала тогда Россия, еще не оправившаяся от страшного напряжения, в каком держал ее Петр Великий в течение последних 25 лет своего царствования.
В свое время Анна не получила должного образования, у нее отсутствовали какие-либо способности и задатки, так же не было никакого стремления к самосовершенствованию. Н. Костомаров справедливо указывает на такие свойственные Анне черты характера как лень и неповоротливость ума. "Надменная, чванная, злобная, не прощающая другим ни малейшего шага, который почему-либо был ей противен. Анна Иоанновна не развила в себе ни привычки, ни способности заниматься делом"5, так характеризует императрицу историк. Наиболее негативную оценку аннинскому царствованию и ей самой, как императрице дали историки В.О. Ключевский и С.Ф. Платонов, единогласно заявлявшие о том что императрица не проявила себя положительно ни в государственной деятельности, ни в личной жизни. "Первая - по словам С.Ф. Платонова сводилась к удовлетворению эгоистических стремлений нескольких лиц, вторая отмечена странностями, рядом расточительных празднеств, грубыми нравами при дворе, блестящими но жестокими забавами вроде ледяного дома".6 Можно согласиться с тем, что двор императрицы еще сохранял некоторую грубость, пришедшую из прошлых столетий но так же следует отметить и ряд новых явлений появившихся в облике двора Аннинского периода. Как отмечал Е.П. Карнович дворцовые собрания не отличались уже той беспорядочность и полной непринужденностью какие царили на дворцовых ассамблеях Петра Великого и отчасти продолжались еще при Екатерине I, в противоположность всему этому в роскошно отделанных залах дворца Анны Иоанновны были тишина и чинность со стороны гостей. Строгий чопорный этикет версальского двора усваивался мало-помалу и петербургским хотя при нем не исчезли окончательно и простые, грубые обычаи и развлечения русского старинного быта.
При дворе Анны Иоанновны были уже актеры, а также и музыканты и певцы, выписанные из Италии в Петербург на большое жалованье. При ней же в 1736 была поставлена в Петербурге первая опера.
Анна Иоанновна любила роскошь, развлечения и празднества. Эти великолепные праздники проводились в государстве чрезвычайно бедном, знать в котором была очень небогата. До сих пор богатый человек, т.е. имевший много деревень, показывал свою роскошь тем, что давал сытные пиры, содержал большую дворню, множество лошадей; но денег было немного. Со вступлением на престол Анны начинается сильная роскошь, к каждому празднику необходимо было иметь новое платье, для покупки дорогостоящих заморских материй приходилось продавать деревни.
По воскресеньям и четвергам во дворце устраивались так называемые куртаги, главными развлечениями которых были танцы и игры в карты. Карточная игра разоряла русскую знать не меньше нарядов.
Анна особенно любила шутов и шутих. В числе придворных шутов были трое принадлежащих к русской знати: князь Михаил Алексеевич Голицын, князь Никита Федорович Волконский и Алексей Петрович Апраксин. Волконского императрица обратила в шуты из давней злобы к его жене Аграфене Петровне, дочери Петра Бестужева.
Князь Михаил Алексеевич Голицын за границей женился на итальянке и принял римокатолическую веру, за это, по возвращении его в Россию, императрица приказала разрушить его брак, а его самого заставила исполнять должность шута во дворце. В последний год своего царствования Анна женила его на калмычке Анне Бужениновой, одной из своих шутих, женщине очень некрасивой, а свадьбу приказала устроить в нарочно выстроенном на Неве ледяном доме. На этот праздник были выписаны участники из всех краев России, умеющих плясать и петь песни на свой национальный мотив.
Алексей Петрович Апраксин был зятем Михаила Голицына и под влиянием своего тестя принял римокатолическую веру. В наказание за этот поступок императрица и его обратила в шуты. Все три сиятельные шута каждое воскресенье забавляли ее величество, то представляя из себя кур наседок, то избивая друг друга кулаками до крови.
Историки приводят немало примеров жестокого нрава Анны, даже исходя из выше сказанного можно сделать вывод о том, что В. Андреев9 скорее всего ошибался, называя императрицу женщиной с сердцем и сострадательной. Правда, он объясняет жестокость таких ее поступков дурным влиянием ближайшего окружения, в особенности Бирона, который таким путем стремился унизить русские знатные фамилии. Но, все же, сложно поверить в то, что человек действительно сострадательный может с таким постоянством прибегать к жестокости. Скорее причина кроется в воспитании Анны, в той среде, в которой она выросла. Мать Анны Иоанновны, Прасковья Федоровна, урожденная Салтыкова, была женщиной набожной и в то же время невероятно жестокой, о чем говорят свидетельства ее современников.