Эта точка зрения более правдоподобна, т.к. если считать что Бирон был только исполнителем воли Анны Иоанновны, то это говорит о наличии у императрицы немалой политической сноровки и ума. В данном исследовании мы не можем позволить себе опираться на такое предположение, так как на сегодняшний день не имеется каких-либо прямых тому доказательств. Но и исключать его так же не следует, принимая во внимание то, что данная проблема еще плохо изучена.
Итак, мы видим, что мнения историков по поводу роли Бирона и масштабах его влияния разделились, но есть и то в чем современные исследователи по большей части сходятся: что Бирон был человеком умным и волевым, хорошо ознакомленным со всеми внутри и внешнеполитическими вопросами государства.
Однако не следует считать Бирона единственной ключевой фигурой участвовавшей в управлении страной. Как замечал Рондо, в области внешней политики все дела проходили через руки Остермана, который во многом превосходил обер-камергера опытом и умел ошеломить его своим анализом ситуации. В результате собственно переговорный процесс с иностранными дипломатами находился всецело в руках Остермана, как и текущее руководство, и инструкции послам.
Одним из самых распространенных стереотипов является тезис о "засилье иностранцев", преимущественно немцев. В.Е. Анисимов опровергает это убеждение, обращая внимание на то, что немцы были в России задолго до царствования Анны и " их количество никогда не было устрашающим для русского народа. С незапамятных времен иностранные специалисты приезжали работать в Россию, и особенно широко двери страны открыл для них Петр Великий"27. Далее историк перечисляет знаменитых людей науки и искусства которые будучи иностранцами, творили на благо России: архитекторы Д. Трезини и Ф.Б. Растрелли, ученые Н.Ж. Делиль, Д. Бернуолли, Г.З. Байер, И. Гмелин, Г.Ф. Миллер, музыканты и композиторы Ристоли, Ф. Арайя, Ланде и др.
Кроме того, он утверждает, что именно при Анне по инициативе немца Миниха, было устранено различие в жаловании русских и иностранных офицеров. Сохранилось немало постановлений правительства о недопущении привилегий для иностранных специалистов, поступивших в русскую службу. "Сохранились ведомости о составе офицерства накануне "бироновщины" и в его "разгар". Согласно ведомостям 1728г. в полевой армии служил 71 генерал, из них иностранцев было 41, или 58%. К 1738г. доля иностранцев-генералов даже понизилась - из 61 генерала их было 31. Если же считать иностранцев-генералов вместе со штаб-офицерами (включая майоров), то в 1729г. в армии генералов и штаб-офицеров было 371, иностранцев из них - 125, или 34%. В 1738г. генералов и штаб-офицеров было 515, а иностранцев из них - 192, или 37,3%"28. Исходя из подсчетов Анисимова мы можем говорить о том, что во времена Бирона не было явного усиления чужеземного влияния, хотя численность иностранцев в армии, особенно в заново созданном Измайловском полку и была достаточно высока.
Так же историк провел подсчеты командующего состава на флоте и выяснил следующее: если в 1725г. из определенных к летней кампании командиров12 линейных кораблей и 2 фрегатов из русских капитаном был лишь командир фрегата Лодыженский, а все остальные иноземцы, то летом 1741г. на выставленной эскадре в 14 кораблей и 6 фрегатов из 20 капитанов было 13 русских29. Это еще раз подтверждает несправедливость утверждений о преобладающем количестве иностранцев на высших военных должностях в период аннинского царствования.
Ошибочным следует считать мнение о том, что внутренняя политика государства при "Бироновщине" формировалась за счет непоследовательно проводимых мероприятий, диктовавшимися прихотями и произволом приближенных императрицы. Подробно изученным этот вопрос мы находим в работе Н.Н. Петрухинцева посвященной формированию внутриполитического курса при Анне Иоанновне30. В ней он указывает на то что к 1 июня 1730 уже существовала серия из шести именных указов: "Об учреждении комиссии для рассмотрения состояния армии, артиллерии и фортификации и исправления оных"; "Об учреждении Комиссии для сочинения штата коллегиям и канцеляриям"; " О решении дел судьями по чистой совести, согласно с данною присягою, не смотря на лица сильных"; "О немедленном окончании начатого Уложения…"; "О разделении Сената на департаменты и назначении каждому особого рода дел"; "О подаче ЕИВву в каждую субботу двух рапортов". Эта серия указов представляла собой относительно продуманную и последовательную программу внутренней политики, содержание которой может быть сведено к пяти основным моментам:
1) возможная реформа армии с целью сокращения расходов на нее для снижения налогового бремени крестьянства и решения наиболее назревших военных проблем;
2) рационализация и упорядочение работы бюрократического аппарата с целью сокращения расходов на него;
3) декларация в указе о правосудии;
4) продолжение работы над составлением нового Уложения;
5) реформа Сената. Впоследствии программа была дополнена вопросом о стабилизации финансовой системы страны выразившемся в создании Комиссии о монете. Характеризуя направления работы комиссии историк указывает на "удивительную системность подхода к вопросам денежного обращения", программа комиссии "предусматривала не только совокупное решение вопроса о монетной системе в целом…но и целый комплекс мер по экономии валютного металла и развитию торговли и промышленности страны"31. Не смотря на то, что в основной своей данная программа не была реализована, предпринимались достаточно активные попытки по воплощению ее в жизнь, особенно на начальном периоде аннинского правления. Хотя к причинам неудач в реализации программы Петрухинцев и относит возросшую впоследствии роль фаворитизма во внутренней жизни страны, он не считает ее основной. Сильнейшим фактором, стопорившим работу над проблемами внутренней политики, он называет русско-польскую и русско-турецкую войны. Однако даже частичная реализация отдельных аспектов намеченного внутриполитического курса, очевидно, оказала стабилизирующее воздействие на развитие страны. Были восстановлены казенные монополии на соль и ревень; в 23 российских городах появились полицейские команды, подчиненные Главной полицмейстерской канцелярии. Но, полностью провалились попытки создать новую "окладную книгу": при отсутствии квалифицированных кадров правительство не смогло справиться с труднейшей задачей пересмотра и учета всех статей доходов. Пришлось восстанавливать некоторые старые административные формы например, Сибирский приказ. "Воинская морская комиссия" вместе с Сенатом пришли к выводу о необходимости отказаться от петровской программы строительства больших военных кораблей в "запертом" Балтийском море. Флоту отводилась более реалистичная роль обороны побережья от наиболее вероятного противника Швеции.
Реформы в послепетровской армии вызывали различные оценки. В советской литературе можно встретить скорее отрицательные суждения о них как об утверждении "плацпарадной муштры" и копировании немецких образцов. Фельдмаршалу Миниху удалось объединить в рамках Военной коллегии всю систему военного управления, насчитывавшую 7 канцелярий и контор; это можно считать скорее шагом вперед в процессе централизации. Основанный им же кадетский корпус стал не только школой подготовки офицерских кадров, но и одним из важнейших учебных заведений России той эпохи.
В литературе популярен стереотип об экономическом упадке страны во времена "Бироновщины". Исследования историков по этому вопросу подтверждают необоснованность подобных утверждений. Общий объем торговли Петербурга с 1725 по 1739г. увеличился с 3,4 млн. до 4,1 млн. руб., а размеры таможенных пошлин с 228 тыс. руб. в 1729г. выросли до 300 тыс. руб в 1740 году. Вывоз железа за 30е годы 18в. возрос более чем в 5 раз, а хлеб (через Архангельск) - более чем в 22 раза. Вдвое вырос экспорт говяжьего сала, икры и других товаров. Увеличился и ввоз иностранных товаров через Петербург, Архангельск, Ревель, Нарву, Ригу.32
Данные о работе промышленности показывают что выплавка чугуна на казенных уральских заводах с 1729 по 1740г. увеличилась с 252,8 тыс. до 415,7 тыс. пудов. Если при Петре 1, в 1720г. Россия выплавила 10 тыс. т, то в 1740 г. Россия достигла уровня 25 тыс. т., что почти в полтора раза превышала показатели Англии.
Существует устойчивое убеждение, что в аннинский период правления, недоимки активно выколачивавшиеся из крестьянского населения страны попадали в карман к Бирону либо шли на покрытие издержек содержавшегося в чрезмерной роскоши двора. Однако тому нет никаких документальных подтверждений. Более вероятно что эти деньги шли на покрытие военных расходов России, почти непрерывно воевавшей с 1733 до 1740 года. А то что тратилось на двор, оформлялось письменными указами, т.е. находилось под контролем правительства. Сам же факт жестокого выбивания недоимок при помощи военных команд, отписания в казну имущества недоимщиков, заключений в тюрьму, Е.В. Анисимов комментирует следующим образом: " Ошибочно было бы думать, что при Петре I и Екатерине взимали недоимки иначе…В 1727г была создана специальная Доимочная канцелярия, а в 1729г - Канцелярия конфискации, которые рьяно взялись за то, чем потом попрекали Анну и Бирона".33
Изображение "Бироновщины" как крайне репрессивного режима, так же не совсем верно. Во-первых: система политического сыска и допросов с применением пыток была придумана еще предшественниками Бирона и Анны. Во-вторых: по данным исследований Т.В. Черниковой с приходом к власти Анны масштабы репрессивной работы сыскного ведомства не возросли, личный состав Тайной канцелярии не увеличился. Количество политических дел не превышало во времена Анны 2тыс., тогда как в первое десятилетие царствования Елизаветы было заведено 2478, а во второе - 2413 таких дел. Поэтому о массовых репрессиях недовольных во времена "бироновщины" не может идти и речи.