Характерной особенностью политического развития Дагестана было то, что в момент нашествия иноземных захватчиков дагестанские горцы из различных феодальных владений и сельских обществ объединялись воедино для защиты своей земли и свободы, героически и самоотверженно сражаясь с агрессором. И даже не смотря на то, что многие дагестанские правители признавали вассальную зависимость от Ирана, горцы не смирились с господством Ирана в Дагестане и продолжили свою борьбу за независимость, которая переросла в мощное антииранское восстание начала XVIII в., закончившееся изгнанием иранцев из Дагестана и Азербайджана. В таком положении застал Петр I Дагестан в 1722 г.
ГЛАВА 3. ДАГЕСТАН В СИСТЕМЕ КАВКАЗСКОЙ ПОЛИТИКИ РОССИИ (1714 – 1735 гг.)
3.1 Разведывательные экспедиции России на западный берег Каспия (1714-1722)
На рубеже XVII – XVIII в. основные задачи кавказской политики России, как и способы, их решения, диктовались геополитическими интересами империи в регионе.
Северо-Восточный Кавказ в силу своего географического положения и стратегического значения, традиционно находился в центре внимания соседних держав – России, Ирана и Турции, соперничавших за сферы влияния на Кавказе. Борьба за овладение этим стратегически важным регионом шла с переменным успехом. Продолжавшиеся более века ирано-турецкие войны завершились договором 1639 г., разделившим Кавказ между Ираном и Турцией. С выходом России на побережье Каспия и принятия в подданство Кабарды этот регион оказался и в сфере внешней политики России. Но в тот момент приступить к решению «восточного вопроса» (доступ к южным морям и овладение стратегической инициативой) Россия не могла из-за польской интервенции, тяжелой войны со Швецией и османо-крымских набегов на юге.
В начале XVIII в. Азербайджан, Восточная Грузия и Восточная Армения, а также Южный Дагестан находились под властью Ирана; Западная Грузия, Западная Армения, Абхазия и адыги, жившие в Причерноморье и в районе бассейна р. Кубань, были зависимы от Турции. Предкавказье с середины XVI в. находилось под неослабевающим вниманием Русского государства.
В период правления Петра I четко определились главные направления внешней политики России, в которой неизменно доминировала балтийская, черноморская и каспийская проблемы. Прорубая «окно в Европу» Петр I вынашивал и идеи об укреплении России на Кавказе. Практически это означало установление южной границы по черноморскому побережью и свободу плавания по Черному и Каспийскому морям.
Позиции России на Северо-Восточном Кавказе в конце XVII – начале XVIII в. ограничивались небольшим районом на Каспии с укрепленным городом-крепостью Терки и несколькими станицами гребенских казаков на левом берегу Терека. Каждая из соперничавших сторон вынашивала свои далеко идущие планы: Сефевиды стремились не только сохранить свое влияние на Кавказе, особенно в бассейне Каспийского моря, но и продвинуть северные границы шахских владений до Терека; османские правители желали расширить зоны своего контроля в Закавказье и Прикубанье, распространить свою власть с помощью своих вассалов – крымских ханов и ногайских мурз на степные народы, живущие между Кубанью и Волгой; Петр I и его окружение считали необходимым укрепиться на побережье Черного и Каспийского морей, обезопасить южные границы от османо-крымских нашествий, удовлетворить потребности экономического и политического развития России. Одной из составных частей внешней политики любого государства является разведка, которая может проводиться в различных формах и под разными предлогами. В отношении Северо-Восточного Кавказа, особенно западного побережья Каспийского моря, у Петра I были грандиозные планы и прежде чем приступить к их осуществлению, необходимо было детально обследовать и изучить его. С этой целью на Восточный Кавказ и были посланы несколько групп российских офицеров, которые, сменяя друг друга, начиная с 1714 г., занимались изучением и сбором разного рода сведений военно-стратегического, естественно-географического, экономического, этно-социального характера.
Активизация османов на Кавказе и стремление предупредить их в борьбе за овладение Каспийским морем заставили Петра I готовиться к грядущим неизбежным схваткам и держать постоянно во внимании весь Прикаспийский регион, в котором он видел еще и «истинное средоточие или узел торговли всего Востока». Выход к южным морям и гарантия безопасности южных границ не могли быть обеспечены без овладения побережьем Каспия. Решение этой проблемы для Петра I стало насущной задачей дня.
Предвидя длительную борьбу с южными соседями за преобладающее влияние на Кавказе, Петр I считал необходимым провести тщательную военно-дипломатическую подготовку в этом регионе.
Для усиления своих позиций на Кавказе, в частности, на Северном Кавказе и Дагестане, Петр I укрепляет заложенную здесь крепость Терки. В 1711 г. Петр I направляет сюда своего воспитанника кабардинца, капитана гвардии князя Александра Бековича-Черкасского для установления прочных отношений с кавказскими народами. В 1714 г. было начато подробное изучение Каспийского моря для того, чтобы использовать Каспий в качестве торгового пути к Востоку, а также выяснение рудных и других природных богатств в регионе.
14 мая 1714 года капитан гвардии князь А.Б.Черкасский был назначен начальником экспедиции на восточный берег Каспийского моря. В его распоряжении был отряд из 1500 человек (на самом деле он состоял из 1760 человек), необходимая артиллерия, шанцевый инструмент, 124 судна для перевозки отряда и 5000 рублей на расходы. 28 октября он отправился из Астрахани в море, но из-за непогоды должен был вернуться 3-го декабря. 25 апреля 1715 года капитан гвардии князь
А.Б.Черкасский снова отправился в море и вернулся в Астрахань уже позднею осенью.
В результате миссии капитана гвардии князя А.Б. Черкасского, Петру I в 1714 г. был представлен проект присоединения народов Кавказа к России. В этом проекте князя А. Бекович-Черкасский обращал внимание Петра I на намерение турецкого правительства подчинить своей власти кабардинцев и кумыков и высказывал необходимость склонить кабардинцев и кумыков в русское подданство. «Удача присоединения их, – писал кн. А.Б. Бекович-Черкасский, принесла бы России не только политический, но и экономический успех». Но Петр I тогда еще был занят войной со Швецией и не мог осуществить свои замыслы. Между тем, над прикаспийскими землями висела угроза захвата их агрессивной Турцией.
В 1716 г. Петр I отправил на Каспий для составления карты этого района поручика Никиту Кожина, дав ему собственноручный указ с рядом наставлений. Он должен был описать берега Каспийского моря, промерить глубину, нанести на карту мели и т.д. Описи и карты Н. Кожина целиком вошли в первую подробную карту Каспийского моря («Картина плоская генеральная моря Каспийского»), составленную капитан-лейтенантом фон-Верденом и лейтенантом Ф.И. Соймоновым.
Указом от 30 мая 1715 г. Петр I назначил полковника Артемия Петровича Волынского послом в Персию для заключения между Россией и Ираном торгового договора. Такова была официальная цель посольства. За указом следовала императорская совершенно секретная «Инструкция», в которой на посольство полковника А.П. Волынского возлагались разведывательные цели: собрать сведения о пристанях, городах и путях сообщения, вооруженных силах, жизни персидского двора и т.д. Собственноручные дополнения, внесенные царем в инструкцию, данную полковнику А.П. Волынскому, с достаточной определенностью свидетельствуют о конкретных результатах, ожидаемых Петром I от посольства. Он велел выяснить «… какие, где в море Каспийское реки большие впадают, и до которых мест по оным рекам можно ехать от моря и нет ли какой реки из Индии, которая бы впадала в сие море, и есть ли на том море и в пристанях у шаха суды военные или купеческие, також какие крепости и фортеции – присматривать прилежно и искусно проведывать о том, а особливо про Гилянь … однакож так, чтобы того не признали персияне, и делать о том секретно журнал повседневный, описывая все подлинно. Будучи ему в Персии, присматривать и разведовать, сколько у шаха крепостей и войска и в каком порядке и не вводят ли европейских обычаев в войне? Какое шах имеет обхождение с турками, и нет ли у персов намерения начать войну с турками, и не желают ли против них с кем в союз вступить?». Сопроводительная грамота к шаху подписана 30 мая 1715 г., в которой Петр I просил его содержать его посланника к шаху «в приличном характеру его достоинств и верить всему предлагаемому им именем Его Царского Величества». Для выполнения разведывательного задания царь дал полковнику А.П. Волынскому в помощь нескольких ученых людей. Он следовал из Астрахани морем мимо Дербента, в Низабате вышел на берег и следовал оттуда по суше к Испагани.
Находясь в Персии (в 1716-1718 гг.), полковник А.П. Волынский не только собирал сведения о военной подготовленности этой страны, но и составил военно-топографическое описание пути своего следования. Перед отъездом в Исфаган и по возвращении оттуда посланник подолгу останавливался в Шемахе и имел возможность хорошо ознакомиться с городом, его окрестностями и дорогой, ведущей к Низовой. На обратном пути – через Казвин и провинцию Гилян, он собирал сведения о том, «где есть какие пути удобные или нужные к проходам армии, также и о расстоянии мест».
А.П. Волынский возвратился в Петербург 12 декабря 1718 года и привез от шаха договор о дружбе, добром между обоими государствами согласии.