В структурном отношении Устав о воинской повинности разделялся на 14 глав и содержал 224 статьи. Первой статьей Устава определялось, что «…защита престола и Отечества есть священная обязанность каждого русского подданного. Мужское население без различия состояний подлежит воинской повинности»[179]. Не призывались на военную службу лица, «…лишенные по судебным приговорам всех прав состояния или всех особенных прав и преимуществ, лично по состоянию присвоенных»[180].
В отличие от системы комплектования по Рекрутскому уставу, где «для «податных» сословий воинская повинность была общинной…»[181], по новому закону воинская повинность являлась личной, поэтому денежный выкуп и замена «охотником» не допускались. Исключением являлась замена в пределах одной семьи.
Основным способом комплектования низших чинов являлся призыв на военную службу. Кроме этого способа существовало еще и добровольное поступление на военную службу - вольноопределяющихся и «охотников»[182]. В соответствии с принятым правовым актом призыву в армию подлежали все без исключения лица мужского пола в возрасте от 20 до 40 лет[183]. Часть призываемых поступала на службу в постоянные войска, подразделявшиеся на войска сухопутные и морские, часть зачислялась в ополчение, которое созывалось лишь при чрезвычайных обстоятельствах военного времени. Ополчение «…составлялось из всего не числящегося в постоянных войсках, но способного носить оружие мужского населения, призываемого до сорокалетнего возраста, включая уволенных из запаса армии и флота»[184]. Вопрос о том, кто из призывников зачисляется в постоянные войска, а кто в ополчение, решался жребием. По жребию призывался только один возраст мужского населения, а именно молодые люди, которым 1 января того года, когда набор производился, исполнилось 20 лет[185].
Общий срок службы в сухопутных войсках для призывников устанавливался в 15 лет, из них 6 лет действительной службы и 9 лет пребывания в запасе. Устав делал исключение для новобранцев, назначаемых в полки, расположенные в Туркестанском военном округе, а также в Семипалатинской, Забайкальской, Якутской, Амурской и Приморской областях. Для них устанавливался 10–летний срок службы, из которых 7 лет приходилось на действительную службу и 3 года в запасе[186].
Несмотря на то, что новый закон обязывал служить в армии все сословия, «…в действительности он не обеспечивал введения подлинно всеобщей воинской повинности, то есть повинности, равномерно распространявшейся на все мужское население страны, независимо от имущественного и правового положения, а также национального признака»[187]. Не распространялся устав на войсковое казачье население, на коренных и русских жителей Закавказья, на нерусское население Северного Кавказа. Особый порядок исполнения воинской повинности был предусмотрен для Финляндии, которая обладала значительной самостоятельностью. От военной службы освобождалась большая часть «инородного» населения. Совершенно не отбывало службы в армии население Туркестанского края и Средней Азии, Приморской и Амурской областей, некоторых округов Якутской, Томской, Тобольской и Архангельской губерний. Сохранялись льготы в течение 20 лет менонитам, переселившимся в Россию и принявшим русское подданство в 50-60-х гг. XIX в.
Кроме льгот по национальному признаку Уставом были определены различные изъятия от воинской повинности и от действительной службы в мирное время, отсрочки от поступления на службу или зачисления в запас, льготы по образованию и семейным обстоятельствам.
Самые широкие льготы предоставлялись Уставом по семейному положению. Существовали три разряда льготных лиц. К первому разряду относились единственные сыновья, ко второму – сыновья, у родителей которых имелись сыновья моложе 18 лет; третий разряд составляли лица, у которых старший брат находился на действительной службе или погиб во время войны[188].
Кроме льгот по семейному положению, облегчавших привилегированным классам отбывание воинской повинности, законом предоставлялась широко развитая, как нигде в Западной Европе, система льгот по образованию[189]. «При таком размере льгот по образованию, – отмечал русский военный писатель А.А. Керсновский, – ценные категории интеллектуального отбора нации были освобождены от призыва в войска либо служили заведомо недостаточный срок»[190]. Эти льготы заключались в получении отсрочки лицам, обучавшимся в средних и высших учебных заведениях, до известного возраста – от 22 до 28 лет. В зависимости от полученного образования для призывников сокращались сроки службы, они вправе были поступать на службу и вольноопределяющимися. Размер сокращения срока действительной службы зависел от полученного образования. В этом отношении все молодые люди делились на 4 разряда[191]. Вольноопределяющиеся, поступавшие в сухопутные войска, по степени образования подразделялись на три разряда[192].
Уставом также предусматривались льготы исключительно для лиц имущих классов, для тех, кто не обладал образованием, другими преимуществами, но владел капиталом. Это льготы по имущественному и хозяйственному положению. Такой категории лиц отсрочка от поступления на службу давалась не более чем на 2 года[193].
От поступления на действительную службу в мирное время освобождались преподаватели, работники здравоохранения со степенью доктора медицины, магистра ветеринарных наук и лица других профессий, требующих специального образования. Уставом также были предусмотрены изъятия по званию, роду занятий и по телесным недостаткам.
В противоположность широким льготам по образованию, семейному положению и имущественному цензу закон о воинской повинности содержал ограниченное количество льгот по телесным недостаткам[194].
В 1874 г. наряду с Уставом о воинской повинности были изданы Правила о приеме вольноопределяющихся в войска, Положение о приеме «охотников»[195] на военную службу, а также Правила о производстве в унтер-офицеры. В декабре 1878 г. был принят Устав о воинской повинности для армии Великого княжества Финляндского[196]. В соответствии с Положением о приеме «охотников» на военную службу в добровольном порядке зачислялись лица не старше 30 лет, которые по номеру вытянутого ими жребия не направлялись на действительную службу, а находились в ополчении или вообще не подлежали призыву в соответствии с законом. «Охотники» могли поступать как на строевые, так и на нестроевые должности. Сроки их службы были такие же, как у призванных.
Одновременно с совершенствованием системы комплектования вооруженных сил происходил процесс перевооружения армии. Вопросам оснащения войск новыми видами вооружения уделялось большое внимание. Во-первых, потому, что вооружение было чрезвычайно отсталым, во-вторых, потому, что 60-е гг. XIX в. являлись временем растущего значения военной техники. «При настоящем состоянии военного искусства, - отмечал Д.А. Милютин, - артиллерийская техника получила чрезвычайную важность. Совершенство оружия дает ныне решительный перевес той армии, которая в этом отношении опередит другие…»[197].
Учитывая опыт Крымской войны, Д.А. Милютин делал вывод, что превосходство в вооружении войск, при прочих равных условиях, оказывает или должно оказывать соответствующее влияние на ход и исход войны. Он указывал «…на необходимость принятия энергичных мер для быстрейшего перевооружения армии и развития в целях этого отечественной промышленности, производящей вооружения и боеприпасы»[198].
Необходимо отметить, что в продолжение двадцатилетнего пребывания на посту военного министра (1861-1881 гг.) Д.А. Милютин представил Александру II девятнадцать ежегодных докладов, в которых, помимо всесторонней оценки армии за каждый истекший год, были определены задачи на последующее время. В качестве приложения в доклады включались отчеты по всем управлениям Военного министерства. Наряду с докладами особое место в правовом регулировании перевооружения армии занимали приказы военного министра, отчеты артиллерийского управления по Военному министерству, положения, утвержденные царем.
Программа оснащения военно-сухопутных сил новыми видами вооружения, занявшая особое место в докладе Д.А. Милютина 15 января 1862 г., предусматривала проведение целого ряда мероприятий. Особое место отводилось перевооружению армии стрелковым оружием. С 1826 по 1869 год на вооружении русской армии имелось до 38 различных образцов ружей и пистолетов[199]. Такое многообразие огнестрельного оружия затрудняло его изучение. Поэтому намечалось вооружить пехоту однотипным ружьем. В это время европейские страны принимали на вооружение винтовку Минье. Военное министерство России также остановилось на ее производстве.
В целях вооружения артиллерии программа предусматривала реализацию ряда неотложных мероприятий уже в 1862 г. Так, в деле оснащения полевой артиллерии программа намечала в течение 1862 г. закончить вооружение легких и некоторых облегченных батарей 4–фунт. нарезными пушками. Особое внимание уделялось перевооружению крепостной артиллерии. В программе отмечалось, что русские «…приморские и сухопутные крепости сохраняют доселе прежнее вооружение гладкоствольными орудиями, на деревянных, большею частью от времени прогнивших лафетах и платформах, почему значительная часть орудий мало способна к продолжительному действию»[200]. Уже в 1863 г. в целях улучшения оснащения крепостей новыми образцами вооружения был создан особый комитет из представителей артиллерийского, морского и горного ведомств под председательством товарища генерал-фельдцехмейстера генерала Баранцева.