Кроме перечисленных центральных органов военного управления к Военному министерству относились и девять департаментов.
Департаменту Генерального штаба были подведомственны дела, относившиеся «…к общему расположению, квартированию, передвижению и действию военно-сухопутных сил…»[456]. В его ведении находились Императорская военная академия и военно-топографическое депо.
Инспекторский департамент ведал комплектованием личным составом и внутренним устройством войск, за исключением инженерных и артиллерийских частей, не подчинявшихся военному министру[457]. Во главе этого департамента стояло лицо, именовавшееся дежурным генералом Главного штаба е.и.в. Инспекторский департамент был создан 27 января 1812 г. и состоял первоначально из четырех отделений, подразделявшихся на столы[458]. К началу военных реформ департамент имел пять отделений: 1-е – по личному составу войск; 2-е – по внутреннему устройству войск; 3-е – по наградам, пенсиям, пособиям; 4-е – по укомплектованию войск «нижними чинами»; 5-е – по бессрочно отпускным и отставным чинам, а также канцелярию, обер-аудитора, часть старших адъютантов и архив.
Артиллерийский и инженерный департаменты ведали лишь хозяйственными вопросами всех видов, включая и обеспечение вооружением всех родов войск[459]. В ведении артиллерийского департамента находились оружейные и пороховые заводы, капсюльные и ракетные заведения, лаборатории и арсеналы. Инженерный департамент ведал содержанием и подготовкой к обороне крепостей. Общее руководство артиллерией сосредоточивалось в руках генерал-фельдцейхмейстера и его штаба. Генерал-фельдцейхмейстер имел право непосредственного докладывать императору и не подчинялся военному министру. Такими же правами пользовался и генерал-инспектор по инженерной части со своим штабом, возглавлявший инженерные войска. Обе должности замещались лицами императорской фамилии и, естественно, эти лица имели полную самостоятельность.
Провиантский департамент ведал вопросами снабжения продовольствием войск, не входивших в Действующую армию[460]. Снабжение продовольствием Действующей армии находилось в ведении генерал-провиантмейстера армии. Комиссариатский департамент ведал вопросами денежного и вещевого довольствия, а также устройством и снабжением госпиталей на территории всей империи, включая и Действующую армию[461]. Комиссариатские органы в России были созданы еще в начале XVIII в., а местные органы (комиссариатские комиссии) - в 1764 г. Перед Крымской войной на территории России находилось 16 комиссариатских комиссий. Каждый округ войска имел комиссию, которая его обслуживала. Обязанностями комиссий были заготовление, прием, хранение и отпуск вещевого и денежного довольствия войскам, снаряжение кавалерии лошадьми, войск - обозом, управление и снабжение госпиталей. Сосредоточение в комиссариатских комиссиях административных, финансовых и контрольных функций, несмотря на крайнюю централизацию комиссариатского ведомства, приводило к произволу чиновников и нарушению законов.
Провиантский и комиссариатский департаменты были средоточием невиданных злоупотреблений. «Именно эти два ведомства, - писал Д.А. Милютин, - более всех других требовали полной переработки, чтобы сколько-нибудь исправить заслуженную ими невыгодную репутацию»[462].
Медицинский департамент[463] ведал вопросами медицинско-ветеринарного обслуживания.
В ведении аудиторского департамента находились все военно-судные дела и личный состав аудиторского ведомства. Этот департамент подчинялся непосредственно генерал - аудитору[464].
Департамент военных поселений руководил «…иррегулярными войсками, военными поселениями и округами пахотных солдат, военно-учебными заведениями (2-го разряда), всеми казенными зданиями, вне крепостей расположенными, гидротехническими работами по военному ведомству и довольствием войск квартирными деньгами по особым назначениям»[465]. В 1857 г. вместо упраздненного департамента военных поселений были созданы управление иррегулярных войск и управление училищ военного ведомства[466].
Наряду с указанными департаментами к Военному министерству причислялись: военно-походная канцелярия е.и.в., военно-ученый комитет, инспектор военных госпиталей и юрисконсультант[467].
Необходимо отметить, что хозяйственные департаменты: артиллерийский, инженерный, провиантский, медицинский и военных поселений - подчинялись не военному министру, а Военному совету.
По мнению автора диссертации «Военно-окружная реформа (1862-1864 гг.) Н.П. Ершова, «…чрезмерная централизация военного ведомства вела к тому, что департаменты Военного министерства сосредоточивали в своих руках не только распорядительную власть, но и большинство исполнительных дел. Несмотря на крайнюю централизацию, надзор за этими учреждениями носил чаще всего характер формальной письменной отчетности. Это давало простор для крупных хищений и прочих злоупотреблений со стороны чиновников местных военно-хозяйственных органов»[468].
При Николае I отсутствовала единая, стройная система центральных органов военного управления, что отрицательно сказывалось на организации и управлении войсками. Военное министерство стояло в стороне от управления войсками как в мирное, так и в военное время. Так, главнокомандующий Действующей армией, расположенной в Царстве Польском, подчинялся непосредственно императору. Эта армия в мирное время сохраняла все органы полевого управления и находилась в состоянии постоянной боевой готовности. По мнению Д.А. Милютина, она представляла собой «…странную аномалию среди глубокого мира»[469]. Правами самостоятельности пользовались также командиры Кавказского, Оренбургского и Сибирского корпусов. «Военному министру подчинялись корпуса, не входившие в состав Действующей армии»[470]. Отдельные корпуса были крупными воинскими соединениями, они выступали своеобразными «военными округами», по количеству войск и организации напоминавшими скорее армии, имевшие постоянное территориальное расположение. Не подчинялись военному министру гвардейский и гренадерский корпуса, которые представляли собой привилегированные воинские соединения с большим и самостоятельным аппаратом управления. Они были подчинены наследнику престола великому князю Александру Николаевичу.
Почти самостоятельную роль играли главы артиллерийского и инженерного ведомств, ведавшие строевой частью артиллерийских и инженерных частей (генерал-фельдцейхмейстер и генерал-инспектор по инженерной части). Эти ведомства имели свои управления и штабы. Главный начальник военно-учебных заведений также был независим от военного министра и имел право докладывать непосредственно императору. В таком виде высшее военное управление оставалось до начала 60–х гг. Крымская война показала, что система центрального военного управления требует своего совершенствования.
Наряду с реорганизацией центральной системы военного управления сразу же после Крымской войны было «…признано совершенно необходимым иметь в различных частях империи для постоянного фактического надзора за благосостоянием всех частей войск и законностью действий всех членов в них особые местные управления, которые бы были свободны от прямой начальственной ответственности за состояние войск»[471].
В первой половине XIX в. в военно-сухопутных силах не было стройной, целостной и взаимосвязанной системы местного военного управления. Большинство ее органов не имели «…никакой связи, и связующим звеном между ними служило только одно Военное министерство, которое поэтому и было завалено массою мелочных дел…»[472].
Отсутствие связи и единообразия органов местного военного управления было обусловлено разрозненностью в системе центрального военного управления. Так, самостоятельность глав артиллерийского и инженерного ведомств обусловила подчинение только им управления артиллерийскими и инженерными округами. Наряду с этими округами на местах действовали напрямую подчиняющиеся Военному министерству провиантские и комиссариатские округа. Все они имели самостоятельные границы, что затрудняло снабжение войск. В то же время в Сибири, Оренбургском крае и на Кавказе были свои органы снабжения, почти не связанные с министерством, поэтому оно даже не имело точных данных о положении дел со снабжением войск, расположенных на этих территориях[473].
К причинам отсутствия единства в системе местного военного управления можно отнести также «…неравномерное распределение войск и необходимых им средств на всей территории империи…»[474]. Так, главная масса полевых войск была расположена на западе. Источники же пополнения этих войск, а именно: людские ресурсы, промышленность, производящая вооружение, продовольствие и вещевое довольствие - располагались в центральных и восточных губерниях, что требовало иметь в этих регионах местные хозяйственные органы. Поэтому разрозненность различных отраслей управления - строевой, местной и хозяйственной, - объединяемых одним лишь Военным министерством, представляла все большие неудобства по мере укрепления и совершенствования армии мирного времени и увеличения значения местного военного управления, на которое стали возлагаться задачи по учету и призыву чинов запаса армии.