Главное интендантское управление обеспечивало войска и военные учреждения всеми видами денежного, вещевого и провиантского довольствия[524]. В составе управления находились Технический комитет и «Музеум». Технический комитет ведал вопросами разработки правил приема, хранения вещей и продовольствия, технической оценкой и экспертизой их качества. В «Музеуме» были сосредоточены все образцы обмундирования и снаряжения как русской армии, так и иностранных войск[525].
Главным артиллерийскому и инженерному управлениям были подведомственны инспекторская, техническая, ученая, учебная и хозяйственная части, специальные военно-учебные заведения: Артиллерийская и Инженерная академии и соответствующие военные училища. Личным составом артиллерийских и инженерных частей, а также их размещением и подготовкой ведал непосредственно Главный штаб[526].
В подчинении главных управлений также находились артиллерийский и инженерный комитеты. Артиллерийский комитет ведал обсуждением вопросов, касавшихся теории, техники и практики артиллерии и ручного оружия, новых изобретений в этой области, а также распространением научных знаний среди офицеров артиллерии. Инженерный комитет обладал функциями, аналогичными артиллерийскому[527].
Начальником Главного артиллерийского управления являлся генерал-фельдцейхмейстер - наместник Кавказа великий князь Михаил Николаевич, а инженерного - генерал-инспектор по инженерной части великий князь Николай Николаевич, командовавший войсками Петербургского военного округа. Но фактически указанные управления возглавлялись товарищами генерал-фельдцейхмейстера и генерал-инспектора по инженерной части, избиравшимися своими шефами по согласованию с военным министром.
Главное военно-медицинское управление занималось вопросами санитарного обслуживания во всех частях военного ведомства, обеспечением госпиталей медикаментами, медицинским персоналом, ветеринарным персоналом, фармацевтами.
В подчинении Главного военно-медицинского управления находились Медико-хирургическая академия и Военно-медицинский ученый комитет. Комитет являлся высшим совещательным учреждением «для обсуждения и окончательного заключения по всем важнейшим делам, относящимся к военно-медицинской части, во врачебно-ученом, медико-полицейском и судебно-медицинском отношении»[528].
Главному управлению военно-учебных заведений подчинялись все военно-учебные заведения, за исключением специальных. Руководство юнкерскими училищами осуществлялось лишь в учебном отношении, непосредственное руководство ими возлагалось на командующих военными округами. При управлении находился Педагогический комитет, который занимался всеми учебно-методическими и педагогическими вопросами[529].
Главное управление иррегулярных войск ведало делами, касавшимися военного и гражданского устройства казачьих войск и обеспечения их оружием, а также предметами интендантского довольствия[530]. В составе управления находился Комитет иррегулярных войск, занимавшийся рассмотрением всех законодательных и хозяйственных вопросов, которые касались «военного и гражданского быта казачьих войск»[531].
Главное военно-судное управление решало вопросы военно-судного законодательства, ведало всем делопроизводством Главного военного суда, личным составом военно-судебного ведомства и военно-юридическими учебными заведениями. Во главе этого управления стоял главный военный прокурор, подчинявшийся военному министру[532].
Кроме перечисленных основных частей Военного министерства в его состав входили: Управление генерал-инспектора кавалерии, Управление инспектора стрелковых батальонов и Комитет о раненых[533]. Целью создания двух указанных управлений было обеспечение единообразия боевой подготовки кавалерии и стрелковых батальонов. «Однако назначение на эти должности лиц императорской фамилии отнюдь не обеспечивало задач, стоящих перед генерал-инспекторами, а наоборот, лишь осложняло работу Военного министерства. Назначенный на должность генерал-инспектора кавалерии великий князь Николай Николаевич принес немало хлопот военному министру, стремясь осуществлять не инспектирование, а командование кавалерийскими частями»[534].
«Великий князь, - писал Д.А. Милютин, - по своему характеру и привычкам не держался строго в рамках Положения и вместо роли инспектора стал действовать как начальник: отдавал «приказы» по кавалерии, забрал в свои руки все назначения, часто распоряжался даже помимо прямого, т.е. военно-окружного, начальства. Сдерживать генерал-инспектора в пределах, указанных Положением, было делом весьма щекотливым»[535].
Обе названные должности, занимаемые лицами императорской фамилии, доставляли Военному министерству только одни хлопоты.
Александровский комитет о раненых ведал вопросами пенсионного обеспечения военнослужащих, потерявших здоровье при исполнении обязанностей военной службы, а в случае их смерти – обеспечения - их семей[536].
Во главе военного и морского духовенства находилось должностное лицо, возглавлявшее соответствующее управление в составе Военного министерства, - протопресвитер военного и морского духовенства[537].
Такой была структура Военного министерства по новому Положению, которое было утверждено 1 января 1869 г. «В результате реформы аппарат Военного министерства был сокращен на тысячу человек, канцелярская переписка уменьшилась на 45%. Начальники главных управлений Военного министерства получили одинаковые права. Авторитет аппарата Военного министерства, его влияние и воздействие на внутреннюю жизнь войск значительно возросли»[538].
По сравнению с дореформенным устройством в области централизации военного управления был сделан значительный шаг вперед. Реорганизация центрального управления позволила Военному министерству сосредоточить в своих руках все нити военного управления, значительно упорядочила и упростила его.
Наряду с положительными моментами организация центрального военного управления содержала в себе и ряд недостатков. Так, начальники военных округов, которые зависели непосредственно от императора, выходили на него, минуя военного министра, что в значительной мере ограничивало централизацию управления. В существенной степени ограничивалась роль военного министра в руководстве вооруженными силами и в связи с тем, что ряд должностей, таких как генерал-фельдцейхмейстер и генерал-инспектор по инженерной части, замещался лицами императорской фамилии, относительно самостоятельных по отношению к военному министру.
Недостатком в организации центрального военного управления являлось и то, что Главный военный суд и Главная военная прокуратура подчинялись военному министру. Это означало подчинение судебных органов представителю исполнительной власти. Негативно сказывался на управленческой деятельности Военного министерства еще один факт: структура Главного штаба была разработана таким образом, что функциям собственно Генерального штаба отводилась незначительная роль.
Несмотря на все существовавшие недостатки, новая система высшего военного управления была шагом вперед.
Основным преобразованием в области реорганизации военного управления стала военно-окружная реформа. «Создание стройной системы местного управления войск являлось важнейшей задачей, стоявшей перед Военным министерством, без выполнения которой были невозможны дальнейшие преобразования армии»[539]. «Военно-окружная реформа – это одна из первых начальных и узловых реформ в общей системе преобразований всей армии»[540].
Большой недостаток военной администрации, отмечал Д.А. Милютин, заключался «…в крайнем сосредоточении управления в министерстве и недостаточности местного административного надзора»[541], что потребовало, с одной стороны, ликвидировать чрезмерную централизацию, предоставив больше прав и самостоятельности командирам частей и соединений, с другой стороны, упразднить полную децентрализацию в управлении войсками, расположенными на окраинах империи, подчинив действия командования контролю Военного министерства.
Местного управления как целостной системы, построенной на основе единых принципов, по сути, не было. В мирное время дислоцированные войска в губерниях подчинялись генерал-губернаторам, в то время как войска 1-й и 2-й западных армий, дислоцированные на границах, управлялись главнокомандующими армиями. Войска, расположенные на Кавказе, подчинялись наместнику Кавказа, а в Сибири и областях Дальнего Востока - генерал-губернаторам. В целях обеспечения войск предметами довольствия и боеприпасами территория европейской части России разделялась на особые округа (комиссии). При этом артиллерийские, инженерные, провиантские и комиссариатские округа имели свои самостоятельные границы, что весьма затрудняло снабжение войск.
Районы действия комиссий и округов не совпадали. Одна и та же войсковая часть, расположенная в определенном пункте, вынуждена была обращаться в целях удовлетворения своих нужд в разные места, что создавало огромные неудобства. Так, по части обмундирования обращались туда, где находилась ближайшая Комиссариатская комиссия, по части продовольствия - в Провиантскую комиссию, по части оружия - в пункт, где находился артиллерийский арсенал[542].
В то же время в Первой армии, при Оренбургском и Кавказском отдельных корпусах, а также в войсках Восточной и Западной Сибири были свои органы снабжения, почти не связанные с министерством. Поэтому министерство не имело точных данных о положении дел со снабжением войск, расположенных на этих территориях. «Провиантские управления здесь руководили провиантскими комиссиями и провиантскими комиссионерствами и были подчинены местным командующим войсками»[543].