Также Ричард Пайпс обращает внимание, что указанная телеграма, требовавшая не оказывать «никакой поддержки новому правительству» и «никакого сближения с другими партиями» была отправлена буквально через несколько дней после появления этого нового правительства, когда оно ещё никак не успело себя проявить.
В течение марта в Россию прибывает с Коллонтай А. М. более подробным документом, «Письма издалёка», встреченные большевистской партийной организацией в Петрограде с крайним недоумением. Документ был опубликован в «Правде» в отредактированном виде; из него были удалены выпады против Временного правительства, причём была напечатана только первая часть документа.
В начале марта 1917 в Петроград прибывают Сталин И. В., Каменев Л. Б. и Муранов М. К., находившиеся в ссылке в Туруханском крае. По праву старейших членов партии они берут на себя до прибытия Ленина руководство партией и газетой «Правда». До момента их прибытия в Петрограде находились члены Русского бюро ЦК Шляпников А. Г., Залуцкий П. А., Молотов В. М., но они были на тот момент были гораздо менее влиятельны. Шляпников в своих воспоминаниях пишет, что «прибывшие товарищи были настроены критически и отрицательно к нашей работе».
14 марта под их руководством выходит первый послефевральский номер газеты «Правда», в отсутствие Ленина далёкий от его доктрин. Так, в «Воззвании к народам всего мира» газета встала на позиции «революционного оборончества», заявив, что «пусть не рассчитывают Гогенцоллерны и Габсбурги поживиться за счёт русской революции. Наша революционная армия даст им такой отпор, о каком не могло быть и речи при господстве предательской шайки Николая Последнего». Также «Правда» отметила, что «всякое пораженчество, а вернее то, что неразборчивая печать под охраной царской цензуры клеймила этим именем, умерло в тот момент, когда на улицах Петрограда показался первый революционный полк». 25 марта Сталин публикует в «Правде» свою статью «Об отмене национальных ограничений», в которой заявляет, что «поскольку русская революция победила, она уже создала этим фактические условия для национальной свободы, ниспровергнув феодально-крепостническую власть». В следующем номере «Правды» Каменев в своей статье «Без тайной дипломатии» заявил, что «Война идет, Великая русская революция не прервала ее. И никто не питает надежд, что она кончится завтра или послезавтра».
Меньшевистская газета «День» с одобрением отнеслась к подобным статьям «Правды», отметив, что «вышедший сегодня номер „Правды“ выгодно отличается от всех предыдущих номеров. В нём нет азартной и огульной брани, нет недобросовестных выпадов…», и выразила надежду на «объединение двух течений российской социал-демократии [большевиков и меньшевиков], столь долгое время поедавших друг друга»[72].
После своего прибытия в Петроград в апреле Ленин уже на Финляндском вокзале заявляет Каменеву: «Что у вас пишется в „Правде“? Мы видели несколько номеров и здорово вас ругали».
После возвращения Ленин выступает с неожиданными на тот момент «Апрельскими тезисами». В тезисах изложены отказ от «революционного оборончества», и требование заключение мира, также изложено требование роспуска Временного правительства, и передачи всей власти Советам («никакой поддержки Временному правительству»). По земельному же вопросу Ленин предлагает конфискацию всей помещичьей земли, и её национализацию (передачу в собственность государства) вместо «социализации» (передачи в собственность крестьянских общин[73] и местных органов самоуправления), предлагаемой эсерами.
«Апрельские тезисы» вызывают сильное недоумение у многих эсеров и меньшевиков. Особенное недоумение вызывает выдвинутая Лениным доктрина «перерастания буржуазной революции в социалистическую», вызвавшая резкое отторжение в рядах Петроградского Совета; его Исполком 15(28) апреля 1917 года выносит резолюцию о том, что Тезисы являются «не менее вредными, чем всякая контрреволюционная пропаганда справа». Меньшевик Церетели заявил, что в России, по его мнению, отсутствуют предпосылки для социалистической революции, а председатель Петроградского Совета меньшевик Чхеидзе предвещал вождю большевиков полное одиночество: «Вне революции останется один Ленин, а мы пойдем своим путем». По воспоминаниям современников, даже Зиновьев Г. Е., прибывший вместе с Лениным из эмиграции, во время первого оглашения тезисов решил «тихо отойти от Ленина».
4 апреля большевик Богданов А. А., прокомментировал тезисы выкриком «Ведь это бред, это бред сумасшедшего! Стыдно аплодировать этой галиматье, вы позорите себя! Марксисты!». По выражению меньшевика Церетели, «Ленин ныне выставил свою кандидатуру на один трон в Европе, пустующий вот уже 30 лет: это трон Бакунина! В новых словах Ленина слышится старина: в них слышатся истины изжитого примитивного анархизма». Похожую точку зрения высказал социал-демократ, на апрель 1917 года — член ЦК РСДРП(б), Гольденберг И. П., заявивший, что «то, что мы сейчас выслушали, есть очевидная и недвусмысленная декларация анархизма. Ленин, марксист, вождь… социал-демократической партии, умер. Ленин-анархист родился»[74]
6 апреля ЦК РСДРП(б) выносит по Тезисам отрицательную резолюцию, а редакционный совет «Правды» оказывается печатать статью якобы из-за механической поломки, но под давлением Ленина 7 апреля «Тезисы» всё же появляются. Каменев Л. Б. сопровождает их комментарием: «Что касается общей схемы т. Ленина, то она представляется нам неприемлемой, поскольку она исходит от признания буржуазно-демократической революции законченной и рассчитывает на немедленное перерождение этой революции в революцию социалистическую». 8 апреля Петроградский комитет большевиков голосует против тезисов (два голоса за, тринадцать против, один воздержался). Своё непонимание Тезисов поначалу также высказывают Дзержинский Ф. Э. и Калинин М. И.[75]
Враждебно отнёсся к «Апрельским тезисам» и один из основателей российского марксизма Плеханов Г. В., посвятивший им статью с вызывающим названием «О тезисах Ленина и о том, почему бред бывает подчас интересен», оппоненты Ленина обвиняют его в том, что он «разжигает гражданскую войну в среде революционной демократии». В свою очередь, Ленин отвергает обвинения в «бредовости» своих тезисов, и называет Плеханова «бывшим марксистом». Комментируя возможность построения социализма в стране с аграрной экономикой и крестьянским большинством, Плеханов заявляет, что «русская история ещё не смолола той муки, из которой со временем будет испечён пшеничный пирог социализма».
Суханов Н. Н. в апреле 1917 года считал, что Ленин со временем будет вынужден отказаться от своих «тезисов» под давлением как остальных социалистических партий, так и самих большевиков: «Ленин быстро акклиматизируется, остепенится, станет на реальную почву и выбросит за борт львиную долю своих анархистских „бредней“….Я был убежден, что Ленин в недалеком будущем превратится снова в провозвестника идей революционного марксизма и займет в революции достойное его место авторитетнейшего лидера советской пролетарской левой…». Однако на деле происходит обратное: Ленин очень быстро заставляет свою партию принять свои «тезисы», и затем начинает реализовывать их на практике. По выражению Троцкого Л. Д., «партия оказалась застигнута врасплох Лениным не менее, чем Февральским переворотом…прений не было, все были ошеломлены, никому не хотелось подставлять себя под удары этого неистового вождя». По оценке Шляпникова А. Г., среди большевистских верхов после оглашения Тезисов началась «смута великая».
Благодаря упорному давлению Ленина большевики всё же принимают «Апрельские тезисы»: Сталин высказывается о их поддержке 11 апреля, 14 апреля одобряются Петроградской общегородской конференцией большевиков, 22-29 апреля принимаются Всероссийской конференцией большевиков. Троцкий Л. Д. называет этот процесс «перевооружением партии». Сталин И. В. комментирует собственную позицию во время этого «перевооружения» следующим образом: «Я никогда не отрицал, что у меня в марте месяце 1917 года были некоторые колебания, что эти колебания продолжались у меня всего одну-две недели, что с приездом Ленина в апреле 1917 года колебания эти отпали». С началом в 1920-х годах ожесточённой борьбы за власть внутри ВКП(б) «мартовские» колебания Сталина фактически превращаются в компромат. По оценке Троцкого Л. Д., Сталин изменил свою точку зрения, одним из первых примкнув к Тезисам, исходя не из собственных идеологических убеждений, а из анализа реальной расстановки сил среди социалистов.
Очевидец выступлений Ленина меньшевик Суханов Н. Н. так описывает своё личное впечатление от «Апрельских тезисов»:
Это было в общем довольно однообразно и тягуче. Но по временам проскальзывали очень любопытные для меня характерные штрихи большевистского «быта», специфических приемов большевистской партийной работы. И обнаруживалось с полной наглядностью, что вся большевистская работа держалась железными рамками заграничного духовного центра, без которого партийные работники чувствовали бы себя вполне беспомощными, которым они вместе с тем гордились, которому лучшие из них чувствовали себя преданными слугами, как рыцари — Святому Граалю…И поднялся с ответом сам прославляемый великий магистр ордена. Мне не забыть этой громоподобной речи, потрясшей и изумившей не одного меня, случайно забредшего еретика, но и всех правоверных. Я утверждаю, что никто не ожидал ничего подобного. Казалось, из своих логовищ поднялись все стихии, и дух всесокрушения, не ведая ни преград, ни сомнений, ни людских трудностей, ни людских расчетов, носится по зале Кшесинской над головами зачарованных учеников…
После Ленина, кажется, уже никто не выступал. Во всяком случае, никто не возражал, не оспаривал, и никаких прений по докладу не возникло… Я вышел на улицу. Ощущение было такое, будто бы в эту ночь меня колотили по голове цепами….