Государственные границы в конце 90-х годов ХХ века стали прозрачными. Выделились субъекты, свободно перемещавшиеся по всему миру, своей активностью охватывавшие почти все его уголки: транснациональные корпорации, международные банки, страховые кампании, международные организации, в том числе неправительственные, сетевые структуры в виде культурных, спортивных сообществ, экологических движений и т.д. Именно эти субъекты определяли направления развития всего мира. В конце ХХ века темп жизни России и направление ее развития как, впрочем, и других стран стали определяться "глобальным миром".
Главным фактором, определяющим глобализацию, является деятельность международных организаций. «Международные политические и политико-экономические структуры размывают остатки национального суверенитета. Коллективное вмешательство под эгидой ООН во внутренние дела суверенных государств в виде миротворчества либо гуманитарной интервенции для защиты систематически нарушаемых прав человека становится нормой международной политики. Вынесение приговоров национальным политическим деятелям Международным судом в Гааге создает прецедент и закладывает основы новых норм международного права. Национальные и международные бюрократы управляют государствами-членами Европейского союза примерно в равной степени — изнутри и извне, причем чиновники все больше прибирают к рукам принципиальные для любого общества вопросы — от обороны и финансов до индустриальной и налоговой политики»[72].
Так или иначе, если Россия желает стать частью «глобального мира», то этим самым «глобальным миром» на неё практически возлагается обязанность допустить на свою территорию его субъектов. Это одновременно означает установление для них благоприятного правового режима, нередко более благоприятного, чем для отечественных субъектов права. Иначе говоря, глобализация в качестве принципа культурного, правового, технологического, финансово-экономического развития разных стран утверждает унификацию, причем не только форм экономической активности, систем образования, способов менеджмента, научных знаний, даже потребительской культуры, но и права, а также государственных и политических институтов разных стран. России в конце ХХ века стала частью стремительно унифицирующегося в правовом отношении мира.
Одновременно следует отметить, что всемирная унификация путей развития государств, в том числе права, экономики, политики, не означает приведения государственного устройства всех стран к единому общему знаменателю, она скорее означает выработку государствами, называющими себя развитыми, определённых моделей развития для государств, стремящихся «влиться» в мировое сообщества, причём эти модели для разных государств могут кардинально отличатся. Это можно объяснить и тем, что для стран, не принятых западным сообществом в число развитых, в том числе и для России, унификация государственно-правовых институтов в соответствии с западными стандартами не может приобрести всеобщие масштабы. Невозможно внедрить западные стандарты социальной обеспеченности, стандарты хозяйствования, экологические стандарты, западные трудовые права и т.д.
Поэтому относительной однородностью права обладают лишь развитые страны. Мечта о едином "вселенском праве" появилась в Европе еще в начале ХХ века. Однако реальная правовая унификация развернулась только в конце этого века и охватила лишь западные страны[73]. Эти страны устремились к полной унификации своего права, обеспечивающей свободу передвижения рабочей силы и капитала, культурных достижений и товаров и т.п. Доступ представителей других стран в это правовое пространство был с самого начала ограничен. Были поставлены разного рода правовые фильтры в виде торговых ограничений, специального эмиграционного законодательства, признания только своих образовательных и профессиональных стандартов и т.д.
Рецепция права в России в форме унификации в соответствии с пропагандируемыми Западом образцами охватывает сразу несколько аспектов права.
Во-первых, унифицируется правовая теория, то есть вРоссии также происходит заимствование западной государственно-правовой теории. Марксистско-ленинская правовая теория, доминировавшая в российской юриспруденции до начала 90-х годов ХХ века, в настоящий момент в России подвергается достаточно жесткой критике. Теории, определяющие отечественную науку в настоящий момент, как правило, заимствованы: теория правового и социального государства, разделения властей, учение о правах и свободах человека и гражданина и т.п.
Во-вторых, унифицируются отдельные сферы правового регулирования. В российском праве также интенсивно развивается заимствование западных образцов. Например, М. Лесаж отмечает, что современная российская конституция в части, касающейся прав человека и гражданина, моделировалась по Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод. Более того, сохранение своеобразия России в этой сфере правового регулирования объективно препятствовало бы принятию страны в Совет Европы, а значит, в какой-то мере препятствовало бы включению в глобальный мир[74]. Стоит отметить, что наибольшие изменения под влиянием Запада в России претерпевает, прежде всего: а) конституционное право; б) права и свободы человека и гражданина; в) обязательственное право; г) регулирование приватизации; д) правила имущественной ответственности; е) гарантии права собственности; и некоторые другие сферы правового регулирования.
Итак, глобализация является вызовом для традиционных атрибутов суверенитета России и ее государственно-правовой системы. Когда в начале 90-х годов ХХ века прекратил существовать биполярный мир, разделенный на капиталистический и социалистический лагерь, Россия оказалась перед выбором: адаптироваться в глобальный мир или превратиться в режим-изгой, обреченный на замкнутость в собственных границах.
В настоящее время путь дальнейшего развития правовой системы России окончательно не определён. Однако можно предположить несколько вариантов её развития.
Во-первых, правовой изоляционизм. Сущность этого варианта заключается в формировании замкнутой правовой системы, отстаивающей автономные, в том числе и противостоящие миру, ценности. Чужие государственно-правовые традиции автаркической правовой системой игнорируются или переинтерпретируются в собственном духе. В условиях "глобального мира" государственно-правовой изоляционизм неизбежно приведет к формированию режима-изгоя, склонного к стагнации, к сопротивлению изменениям.
Во-вторых, включение России в состав вновь формирующихся "глобальных империй". На деле это означает, что государственно-правовые порядки в стране должны быть полностью унифицированы в соответствии с требованиями, предъявляемым западным государственным сообществом, точнее, скопированы с западных образцов. Россия в случае реализации второго сценария обречена на "догоняющее" развитие и статус периферии в новых "мировых глобальных империях". Но весь предыдущий опыт "догоняющего развития" отечественного государства и права говорит о том, что копирование чужих образцов неизбежно закладывает отставание в развитии. Ко времени изготовления копии оригинал успевает перестроиться, измениться.
В-третьих, превращение Россию в метрополию в одной из новых постмодернистских "глобальных империй", формирующих новые системы ценностей и облекающих их в специфическую государственно-правовую форму. Этот сценарий наиболее трудно реализуем. Поскольку превращение российского государства и права в образец для других стран во многом связано с общим уровнем развития российского общества, включая такие сферы социальной жизни, как культура, экономика, политика и пр. Следовательно, одного только "исправления законов" для превращения России в центр какой-либо новой "глобальной империи" явно недостаточно[75].
Достаточно очевидно, что выбор любого из перечисленных вариантов будет сопровождаться давлением со стороны «глобального мира» и, безусловно, не сможет обойтись без заимствований зарубежного государственно-правового опыта. Таким образом, пятая волна рецепции иностранного права в России ещё продолжается.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ.
Существование такого явления, как рецепция права, невозможно опровергнуть. Так же, как и сложно отрицать факт влияния иностранного права на русское право, которое оказывало влияние на российскую правовую систему на разных этапах её развития в разной степени, но, тем не менее, сыграло важную роль в её становлении и развитии.
Существенным для России является тот факт, что рецепция зарубежного правового опыта здесь носила волновой характер, и каждая из волн рецепции совпадала с наиболее важными событиями в жизни страны, связанными с глобальными изменениями в Российском государстве.