Наиболее серьёзными преобразования анархистов были в сельскохозяйственном Арагоне, и, в несколько меньшей степени — в промышленной Каталонии, и конкретно в Барселоне, где анархо-синдкиалисты вошли в правительство. Джордж Оруэлл писал:
Я впервые находился в городе, власть в котором перешла в руки рабочих. Почти все крупные здания были реквизированы рабочими и украшены красными знаменами либо красно-черными флагами анархистов, на всех стенах были намалеваны серп и молот и названия революционных партий; все церкви были разорены, а изображения святых брошены в огонь. То и дело встречались рабочие бригады, занимавшиеся систематическим сносом церквей. На всех магазинах и кафе были вывешены надписи, извещавшие, что предприятие обобществлено, даже чистильщики сапог, покрасившие свои ящики в красно-чёрный цвет, стали общественной собственностью. Официанты и продавцы глядели клиентам прямо в лицо и обращались с ними как с равными, подобострастные и даже почтительные формы обращения временно исчезли из обихода. Никто не говорил больше «сеньор» или «дон», не говорили даже «вы», — все обращались друг к другу «товарищ» либо «ты» и вместо «Buenos dias» говорили «Salud!»[24].
Территория Арагона находилась под контролем НКТ, в чьих синдикатах состояла значительная часть местных жителей, и которые внедряли теперь на практике идеи безвластного коммунизма. Оборону осуществляли милиционные формирования анархо-синдикалистов. На добровольных началах анархо-синдикалистами производилась коллективизация, при этом, если кто-то не хотел участвовать в коллективизации и трудится в коммунах, мог заниматься индивидуальным хозяйством, с тем условием, что не будет использовать наемный труд[25]. Те земли, которые кто-либо не мог обработать в одиночку, переходили в собственность коллективов.
Джордж Оруэлл писал об одном из таких сообществ:
Более или менее случайно я попал в единственный во всей Западной Европе массовый коллектив, в котором политическая сознательность и неверие в капитализм воспринимались как нечто нормальное. На Арагонском фронте я находился среди десятков тысяч людей, в большинстве своем — хотя не исключительно — рабочих, живших в одинаковых условиях, на основах равенства. В принципе, это было абсолютное равенство, почти таким же было оно и на деле. В определённом смысле это было неким предвкушением социализма, вернее мы жили в атмосфере социализма. Многие из общепринятых побуждений — снобизм, жажда наживы, страх перед начальством и т. д. — просто-напросто исчезли из нашей жизни. В пропитанном запахом денег воздухе Англии нельзя себе даже представить, до какой степени исчезли на фронте обычные классовые различия. Здесь были только крестьяне и мы — все остальные[24].
Среди наиболее значимых коммун можно назвать такие которые располагались в Альканьисе, Каланде (Теруэль), Алькорисе, Вальдерробресе, Фраге, Алькампеле. При этом не просто коллективизировалась (социализировалась) земля, но коллективизировался так же и труд, например дома престарелых в Фраге, коллективизация некоторых больниц (в частности в Барбастре и Бинефаре), и основание школ, таких как Школа Анархистских Бойцов (School of Anarchist Militants). Все эти учреждения были позднее в ходе войны уничтожены войсками националистов.
В целях защиты новых сельских организаций было организовано внеочередное пленарное заседание регионального Комитета представителей сельских профсоюзов, поддержанных Буенавентура Дуррути. Вопреки желанию Национального комитета каталонской НКТ был создан региональный Совет обороны Арагона.
В ходе гражданской войны происходила также и своего рода «сексуальная революция», её проводили радикальные анархо-феминистки из Мухерес Либрес (Свободные Женщины — Mujeres Libres). Эти активистки устанавливали женское равноправие в обществе, традиционно державших женщин в социально ущемленном состоянии. Женщины приобретали таким образом силу, которой ранее не имели в испанском обществе, сражались на фронте и выполняли тяжелую работу, то есть те вещи, что были им ранее запрещены. Приобретала популярность свободная любовь, хотя недоверие некоторых родителей привело к возникновению такого явления как «революционные свадьбы», неофициальным церемониям, когда пары декларировали свое гражданское положение, которое могло быть аннулировано, если обе стороны не хотели продолжать их отношения[26].
Осенью 1936 года по инициативе назанченного 4 сентября премьер-министром Ларго Кабальеро стала формироваться коалиция, составляющая национальное правительство, в которую было предложено войти и представителям от НКТ. Анархо-синдикалисты настаивали на создании национального совета обороны, в который должны были войти представители «анархо-синдикалистов, марксистов и республиканцев», а возглавить должент был его предлагалось Ларго Кабальеро. Однако премьер-министр отверг данное предложение.
Между тем, в Каталонии региональный комитет НКТ, под давлением постоянных требований правительства Ларго Кабальеро прекратить каталонское «двоевластие», заявил о своем согласии с роспуском КАМ [Комитет антифашистских милиций]; взамен 3 представителя НКТ вступили в состав Женералитата. Таким образом, анархо-синдикалисты впервые вошли в открыто правительственный орган[27].
В ноябре переговоры Ларго Кабальеро и руководства НКТ о вхождении их представителей в правительство продолжились. В итоге 4 ноября в испанское правительство были назначены на министерские должности четыре представителя от анархо-синдикалистов: Хуан Лопес (министр торговли), Хуан Пейро (министр промышленности), Фредерика Монтсени (министр здравоохранения), Гарсиа Оливер (министр юстиции).
Кабинет Ларго Кабальеро стал правительством широкой антифашистской коалиции, которая просуществует до мая 1937 г. Абад де Сантильян считал, что анархисты представляют в правительстве "единую сторону народа", противостоя партиям. При этом генеральный секретарь НКТ Х.Прието заявил министрам-синдикалистам, что НКТ - не компартия, и не собирается ограничивать свободу действий своих министров[28].
При этом не все члены НКТ одобряли вхождение своих представителей в правительство, считая это противоречащим анархистским принципам. К оппозиционно настроенной относительно вопроса об участии в правительстве части анархо-синдикалистов относился и пользовавшийся большим авторитетом Буэнавентура Дуррути, погибший при невыясненных обстоятельтсвах 20 ноября 1936 года под Мадридом.
1937
В середине февраля 1937 года на конгрессе в Каспе было принято решение о создании Федерации коллективов Арагона:
приняли участие 600 делегатов от 300 тысяч членов из 500 коллективов. Это была значительная цифра, если учесть, что все население республиканского сектора Арагона составляло 500 тысяч человек. Фактически конгресс, на котором была основана Федерация коллективов Арагона, представлял большинство населения региона...[29].
На конгрессе присутствовали делегаты Национального комитета НКТ. Региональный комитет в ответ на это пригрозил своей отставкой, что затрудняло попытки его осуждения. Кроме того весной 1937 года наблюдалось углубление разногласий между НКТ-ФАИ и компартией. Член НКТ Мельхор Родригес (Melchor Rodríguez), начальник мадридских тюрем обвинил коммуниста Хосе Казорла (José Cazorla), наблюдателя за общественным порядком, в том, что тот поддерживал существование секретных тюрем, в которых содержались анархисты, социалисты, и другие представители республиканского лагеря, обвинявшиеся в предательстве, и к ним применялись пытки. Вскоре после, Ларго Кабальеро использовал это в качестве повода для роспуска контролируемой коммунистами Хунты обороны (Junta de Defensa)[30]. В ответ Карлоза закрыл офисы Solidaridad Obrera[31]. Коммунисты, входившие в правительство Каталонии выдвинули несколько требований, вызвавших негативную реакию анархистов, в частности о передачи всего оружия под контроль правительства.
Основной задачей властей в этот период стало разоружение трудящихся. Стремление лишить анархо-синдикалистские рабочие организации контроля над границами в апреле 1937 г. привело к жестоким столкновениям в пограничной с Францией зоне Каталонии. Участились нападки коммунистов, правых социалистов и республиканцев на коллективизацию в экономике; вспыхивали острые конфликты между испанским Министерством сельского хозяйства и рабочими коллективами апельсиновых плантаций Валенсии, созданными НКТ и ВСТ, между каталонским Министерством продовольственного снабжения и стремившимся к социализации распределения барселонским профсоюзом НКТ и т.д. Имелись десятки случаев расправ с анархистами или произвольных арестов анархистских активистов[32].
Напряженность в отношениях между анархо-синдикалистами и правительством Каталонии только нарастала. 3 мая гвардейцы национальной гвардии напали на находившуюся под контролем НКТ телефонную станцию Барселоны, намереваясь взять её под контроль[33]. Это спровоцировало баррикадные бои на улицах города между анархо-синдикалистами и членами ПОУМ (Рабочая партия марксистского единства) с одной стороны и КПИ и правительственными войсками с другой стороны[34].
На следующий региональный комитет НКТ объявил всеобщую забастовку. Большая часть Барселоны находилась под контролем анархо-синдикалистов и членов ПОУМ. Милиционными формированиями НКТ было разоружено более 200 членов проправительтсвенных формирований на их баррикадах, пропускались только машины НКТ[35]. В ответ на призыв лидеров НКТ прекратить стрельбу правительство начало переброску в Барселону войск с фронта, а также части, находившиеся в Валенсии. 5 мая «Друзьями Дуррути» была выпущена брошюра, призывавшая «к разоружению военизированной полиции… роспуску политических партий…» и декларировавшая: «Да здравствует социальная революция! — Долой контрреволюцию!» Это брошюра была тут же осуждена лидерами НКТ[36]. На следующий день правительство согласилось на предложение лидеров НКТ-ФАИ, призывавших к отводу национальной гвардии и не применение репрессий против либертариев, участвовавших в конфликте, в обмен на демонтирование баррикад и прекращение всеобщей забастовки.