Обвал советской империи в значительно меньшей мере стал результатом
усилий ее внутренних и внешних врагов (многие из них даже не ставили
перед собой эту цель), чем следствием логики ее внутреннего развития,
истощения возможностей и ресурсов для проведения имперской политики.
Недвусмысленное военно-политическое поражение в Афганистане, события
осени 1989 года в ГДР, провал попыток "наведения порядка" в Баку,
Вильнюсе, Карабахе, Москве, Риге, Тбилиси и т. д. в последние месяцы
существования СССР показали, что внутренняя ущербность системы мешает не
только принуждать к повиновению иные страны и народы, но и поддерживать
существующий режим в собственном доме.
"Холодная война" была закончена без единого выстрела "воюющих"
непосредственно друг в друга и прекратилась ввиду отсутствия одного из
противников. Неожиданно? Обидно? Да, для очень и очень многих как среди
"нас", так и среди "них", а точнее для тех, кто внезапно оказался без
внешнего врага, борьба с которым, как издавна известно, позволяет
находящимся у власти не только сплотить общество и явиться в еще большем
величии, но и использовать ресурсы всего общества для укрепления своей
власти.
Чего же можно ожидать от будущего? Если, как пишет американский историк
М. П. Леффлер, "важнейшим достижением первых лет "холодной войны" для
США явилось то, что их руководители смогли продвинуться к такой
конфигурации в расстановке сил в Евразии, которая способствовала защите
их жизненно важных интересов", то ныне перед Америкой стоят едва ли не
те же самые задачи. Суть их - в принятии всяческих мер, чтобы на пост
советском пространстве не возникло политическое образование (государство
или союз государств), способное успешно конкурировать с США или другими
государствами Запада; в стабилизации политической и
социально-экономической ситуации в этом пространстве на уровне,
исключающем угрозу экспорта напряженности; в обеспечении возможности
своего весомого присутствия на финансовом, сырьевом и прочих рынках
этого региона Евразии.
Наши бывшие противники по "холодной войне" отрабатывают стратегию,
ведущую к достижению соответствующих внешнеполитических целей. Отсюда и
предупреждения о преждевременности партнерства с новой Россией,
способствующего восстановлению ее могущества и политического влияния, и
популярная в США концепция "униполярности", освящающая их "мировое
лидерство". Важно иметь в виду, что эти взгляды характеризуют не только
двусторонние отношения между Америкой и Россией, но и определяют подход
США к формированию их отношений с государствами Евразии. Один из самых
авторитетных американских специалистов по теории и практике
международных отношений Генри Киссинджер в этой связи поясняет: "В
России демократизация и сдержанная внешняя политика не обязательно идут
рука об руку. Вот почем утверждение, будто бы мир в первую очередь может
быть обеспечен внутренними российскими реформами, находит мало
приверженцев в Восточной Европе, Скандинавских странах или в Китае, и
именно поэтому Польша, Чешская Республика, Словакия и Венгрия так
стремятся войти в Атлантический союз".
Хорошо понимая, что будущее этих стран и государств, образовавшихся на
пространстве бывшего Советского Союза, не одна и та же проблема, им всем
тем не менее обещают, а Россию предупреждают: "...если Россия останется
в пределах своих границ, то со временем упор с безопасности переместится
на партнерство. Общие экономические и политические проекты будут во все
большей и большей степени характеризовать отношения между Востоком и
Западом".
Что же касается самих пост советских государств, то перед большинством
из них встала воистину историческая задача: определить не только на
ближайшее будущее, но и на отдаленную перспективу характер отношений со
своими соседями, и прежде всего с теми из них, с которыми они имели
тесные связи как республики СССР. Одни видели путь ее решения в том,
чтобы созданием СНГ юридически оформить свершившийся факт - распад Союза
и коммунистической тоталитарной системы. Другие искали в новом
межгосударственном объединении не столько форму смягчения последствий
распада империи и спасения из-под ее развалин того ценного, что было
накоплено на протяжении жизни многих поколении люден разных рас, племен,
национальностей, конфессий и культур, сколько возможность "реинтеграции"
в форме построенного на иных, не имперских, основах нового
международного союза".
После первого желания "отсоединиться как можно дальше", страны-члены СНГ
стали искать возможности для сотрудничества. Итог: различные соглашения
о взаимопомощи, а также союз между Россией и Белоруссией, который,
правда, практически ничего не даёт России, в отличии от маленькой,
разваленной Лукашенко Белоруссии.
Но как бы ни развивались отношения в рамках СНГ, в дальнем или ближнем
зарубежье, какие бы планы ни строили государственные деятели разных
стран, ни в одном из этих сценариев будущее мировой политики не рисуется
как царство бесконфликтной гармонии, а Россия не исключается ни из
сотрудничества, ни из противоборства цивилизаций, полюсов силы или
государств. Более того, не только в Европе и Азии, но и в Америке нет
сомнений в том, что Россия будет иметь глубокое влияние на безопасность
США, стран Евразии и различных регионов Востока.
Оценивая возможности России на мировой арене, нельзя не учитывать, что
во второй половине последнего десятилетия XX века наша страна по
валовому внутреннему продукту (ВЕЛ) на душу населения находится между
Уругваем и Аргентиной, занимая 52 место в мире. Значение этого
обстоятельства для участия России в международно-политических конфликтах
современности отражено в официально провозглашенной готовности РФ в
случае угрожающего ее интересам развития событий первой применить
ядерное оружие.
Между тем по общему объему ВВП США превосходят Россию в 6-7 раз, а
четыре других государства из числа членов НАТО - ФРГ, Франция, Италия и
Великобритания - превышают этот объем или близки к нему. Продолжение в
этой обстановке противоборства, по крайней мере, не реалистично,
угрожать нанести сокрушительный ракетно-ядерный удар (и наверняка
получить такой же ответ) можно и сейчас, однако ни одной из стоящих
перед страной задач этим не решить. Создание и институциональное
закрепление сотрудничества России со странами НАТО в современных
условиях при защите ее национально-государственных интересов куда более
полезно.
Полноправное и активное участие России во взаимоотношениях ведущих стран
не только Европы, но и Азии, развитие экономического и
военно-технического сотрудничества с КНР, нормализация отношений с
Японией, реалистическое понимание россиянами места и роли своей страны в
мировой политике, общий отказ от стереотипов "холодной войны" дают
весомые шансы избежать нежелательного для нашей страны участия в
международно-политических конфликтах. Осуществляя, а по мере
необходимости и наращивая свое присутствие в некоторых из них как
посредник (Балканы, Закавказье, Приднестровье), Россия может обеспечить
рост своего политического влияния и значения, добиться выгодного для
себя изменения внешнеполитического курса заинтересованных в их исходе
государств.
Подобная вовлеченность нашей страны в международно-политические процессы
современности отнюдь не всегда может быть направлена на скорейшую,
полную и окончательную ликвидацию "горячих точек" в мировой политике.
Такие суждения способны вызвать упреки в политическом цинизме и, что еще
более серьезно, сомнения в целесообразности проведения этой политики. Но
одновременно даже самые последовательные зарубежные защитники
"либерального национализма" не могут не признавать, что "распад любого
многонационального государства способен создавать вакуум силы или новое
соотношение сил между его наследниками. Эти результаты бывают
стратегически выгодны другим государствам".
Россия объективно, хотя бы уже в силу присутствия в странах СНГ более
чем 20-миллионной русскоязычной диаспоры, не может оставаться вне
происходящих там изменений, сохранять полный и беспристрастный
нейтралитет. Сегодня, да и в обозримом будущем страна будет так или
иначе втягиваться в эти события, быть может, даже против желания стоящих
у власти политиков и поддерживающих их групп населения. Поэтому очень
важно ясно и четко сформулировать ту принципиальную позицию, которая
наиболее полно отвечает интересам Российской Федерации в Содружестве
Независимых Государств.
Речь идет об окончательном отказе России от репрессивно-силовых приемов
в проведении внешней политики, в частности, обеспечения безопасности
своих рубежей. Широкое применение этих методов в советский период
российской истории, а также отнюдь не безоговорочно благоприятная для
нас история дооктябрьских отношений России с большинством соседних стран
и народов породили там вполне понятные комплексы настороженного
отношения к "великому другу" и "старшему брату". К сожалению, эти
"наработки” проявляются в наше время не только в Венгрии, Польше, Чехии
(не говоря уже о Латвии, Литве и Эстонии), но и во многих пост советских
суверенных республиках на юге и востоке Европы, Закавказья и Центральной
Азии, которые составляют ныне СНГ. "Разогрев" этих настроений в
результате даже самых искренних, но далеко не всегда хорошо просчитанных