Такая классификация преступной мотивации призвана, в первую очередь, способствовать уяснению особенностей личности преступника, дать возможность анализа распространенности и динамики мотивации преступления в общесоциальном масштабе, позволить избрать наиболее эффективные меры предупреждения преступлений.
Между тем в юридической литературе предпринимаются также попытки психологической и уголовно-правовой классификации мотивов преступлений[42]. Например, Б.В. Харазишвили делит все мотивы преступлений на две группы:
1) мотивы, связанные с идейными явлениями, которые, в свою очередь, подразделяются на общесоциальные мотивы (морально-политические, эстетические и религиозные) и мотивы личного характера (низменные мотивы — эгоизм, корысть; ненизменные мотивы, связанные с настроениями, аффективные и др.);
2) мотивы предметного характера, выражающие заинтересованность предметами[43].
В основу такой классификации положена психологическая суть поведения преступника и преследуется цель отнести поведение преступника к тому или иному роду. По мнению Б.В. Харазишвили, там, где идет речь о классификации мотивов, там же подразумевается и соответствующее поведение, поскольку мотивы не существуют без поведения[44].
И.Н. Даньшин классифицирует мотивы с учетом цели и характера преступных действий на мотивы убийств, хулиганства, спекуляции и других преступлении[45].
П.С. Дагель в зависимости от правовой, моральной и политической оценки делит мотивы преступного поведения на:
1) «низменные», общественно опасные мотивы (политические, религиозные и личные «низменные» мотивы, такие, как корысть, месть, зависть и др.);
2) общественно нейтральные мотивы (увлеченность, обида, стыд);
3) общественно положительные мотивы (ложно понятые интересы государства, научный интерес, родственные чувства, защита личных или общественных интересов от общественно опасного посягательства и др.)[46].
Очень близка к этой системе классификация мотивов, данная Б.С. Волковым, в основе которой положено социально-психологическое содержание и нравственно-этическая оценка мотивов[47].
У.С. Джекебаев предложил рассматривать в качестве основы классификации мотивов единый критерий - общественную опасность преступления и разделить мотивы преступлении на следующие группы:
1) антисоциальные, т.е. те, которые являются внутренними причинами совершения лицом тяжких преступлении;
2) асоциальные (приведшие к совершению хулиганства, халатности и других менее тяжких преступлений);
3) псевдосоциальные, т.е. влияние интересов, ценностей отдельных социальных групп (ложнотоварищеская мотивация, преступления против правосудия);
4) протосоциальные (мотивы совершения преступлении в состоянии необходимой обороны, сильного душевного волнения)[48].
Не обсуждая частные недостатки той или иной классификации мотивов преступного поведения, что неоднократно делалось в научных трудах, следует все же остановиться на одном из них – общем для всех. Проанализировав приведенные выше классификации мотивов, можно сделать вывод, что, хотя формально в основу указанных классификаций положены различные критерии (психологическая суть поведения, цель и характер преступных действии, правовая, моральная и политическая оценки мотивов, общественная опасность преступлений), фактически же относя мотивы преступлений к той или иной группе, все авторы использовали для этого единое основание – социальную оценку действий, совершенных преступником, и последствий этих действий.
Социальная же оценка преступления всегда дается в зависимости от его содержания, от важности объекта посягательства, от размера причиненного ущерба, т.е. в зависимости от определенных объективных факторов. Например, выделяя политические мотивы, авторы фактически имеют в виду особо опасные государственные преступления, посягающие на государственный строй страны и совершаемые, как правило, по политическим мотивам. Или выделение корыстных мотивов фактически ограничивается определенной группой преступлений против собственности. Кроме того, классифицируя мотивы преступлений, авторы исходят из содержания потребностей, лежащих в основе действий лица, хотя сущность собственно мотивов поведения заключается в возможности выбора человеком между различными вариантами действия, направленного на удовлетворение одной и той же потребности.
Уголовно-правовая классификация мотивов должна быть не только связана с квалификацией преступлений в тех случаях, когда мотив входит в число обязательных признаков основного или квалифицированного составов преступления, но и, главным образом, преследовать цели индивидуализации ответственности за совершенное преступление, в частности, способствовать решению вопроса о возможности освобождения от уголовной ответственности или наказания, а в противном случае – об определении меры уголовного наказания. Приведенные же выше классификации мотивов преступлений невозможно практически использовать для решения вопроса индивидуализации ответственности лица, совершившего преступление. Например, установление факта, что корыстные побуждения пожали в основе хищения, никоим образом не влияет на размер наказания, назначаемого виновному[49].
Непригодность указанных классификаций мотивов для решения вопроса об индивидуализации ответственности за совершенное преступление объясняется, в первую очередь, тем, что мотивы наделяются той или иной степенью антисоциальности, признаются нейтральными или общественно положительными в зависимости от характера преступных действий виновного, характера наступивших последствий, социальной оценки содержания этих преступных действий и их последствий, т.е. от каких-то объективных факторов без всякого учета каких-либо субъективных моментов. Например, политический мотив преступления считается антисоциальным (или общественно опасным) только потому, что приводит к совершению посягательства на жизнь государственного или общественного деятеля, государственной измены и других преступлений против основ конституционного строя и безопасности государства, признаваемых обществом особо тяжкими. Нетрудно заметить, что происходит смещение объективных признаков самого преступления (в данном случае – общественной опасности) на субъективные причины совершения человеком данного преступления, когда презюмируется зависимость степени антисоциальности (или общественной опасности) мотива от характера и степени общественной опасности совершенного по этому мотиву преступления, что, конечно же, недопустимо. Мотив с высокой степенью антисоциальности может быть причиной совершения преступления небольшой тяжести, а мотив, характеризующийся небольшой степенью антисоциальности, может лежать в основе особо тяжкого преступления.
Таким образом, при наделении мотивов признаком антисоциальности следует учитывать не только то, что поведение лица является преступным и оно осознает это, но и особенности взаимодействия определенных субъективных факторов с объективными условиями ситуации, в результате которого актуализируется (или возникает) мотив, лежащий в основе данного преступного поведения человека. В связи с этим необходимо отметить и тот факт, что невозможно построить чисто уголовно-правовую классификацию мотивов индивидуального преступного поведения. Думается, что любая классификация мотивов индивидуального преступного поведения, какие бы цели она ни преследовала, во-первых, должна иметь в своей основе определенные психологические критерии и, во-вторых, должна в какой-то мере обладать признаками и уголовно-правовой, и криминологической, и пенитенциарной классификации мотивов. Безусловно, что в зависимости от поставленной перед исследователем цели построенная им система мотивов индивидуального преступного поведения должна нести в себе определенную смысловую нагрузку, основное значение.
Кроме того, большинство криминологов, классифицируя мотивы или мотивации индивидуального преступного поведения, фактически берут за основу содержание потребностей человека[50]. Потребности же (в настоящей работе – целевые мотивы) не исчерпывают всех видов мотивов.
Представляется, что классификация мотивов индивидуального преступного поведения должна отвечать следующим требованиям:
— отражать процесс формирования у человека мотивов, лежащих в основе совершенных им преступных действий (бездействия), что важно для теоретического изучения различных видов мотивов;
— отражать взаимосвязь субъективных и объективных причин актуализации или возникновения мотива, что позволит отнести различные мотивы индивидуального преступного поведения к нейтральным или антисоциальным и дифференцировать их внутри этих групп;
— отражать роль мотивов в процессе мотивации преступного поведения;
— иметь определенное уголовно-правовое, криминологическое и пенитенциарное значение.
Исходя из предложенного понимания мотивов поведения человека в широком смысле, мотивы индивидуального преступного поведения делятся на три группы: целевые, ориентирующие и технические, что и является первоначальной классификацией субъективных причин конкретного преступного поведения, отражающей роль мотивов различных уровней в процессе его мотивации. В свою очередь, в каждой группе указанных выше мотивов можно выделить их определенные совокупности.
Под целевыми мотивами в настоящей работе понимаются осознанные потребности, выступающие в качестве первоисточника поведения человека. Классификация потребностей человека в криминологии традиционно заключается в делении их на примитивные, низшие, извращенные, и на высшие, социально положительные, потребности[51]. При этом биологические потребности, ревность, месть, корысть, самоутверждение и другие, приведшие к совершению преступления, выделяются в качестве деформированных, извращенных потребностей, удовлетворение которых «ведет к социальным и личным бедствиям и несчастьям»[52].