18 января 1872 года был зачитан циркуляр визиря о применении фирмана о экзархате, решение о чём было обнародовано 2 февраля того же года. Болгары тогда же приступили к избранию экзарха. Первоначально был избран Иларион Ловчанский, но он взял самоотвод, ввиду невозможности, как отлучённому от Церкви, быть утверждённым Портой[21]. 16 февраля (28 февраля) 1872 года экзархом был избран митрополит Видинский Анфим.
11 мая (18 мая) 1872 года, вопреки прямому запрету Патриархии, Экзарх Анфим вместе с другими архиереями, находившимися под запрещением, совершил в запечатанном по распоряжению Патриарха Анфима VI болгарском храме литургию, во время которой был торжественно прочитан акт о провозглашении Болгарской Церкви автокефальной. В ответ Константинопольский Патриарший Синод объявил Экзарха Анфима лишённым священства, а прочих единомысленных ему архиереев — отлучёнными от Церкви.
Собор в Константинополе, проходивший в сентябре 1872 года под председательством Патриарха Анфима VI, в котором участвовали бывшие Вселенские Патриархи Григорий VI и Иоаким II, Патриарх Александрийский Софроний, Патриарх Антиохийский Иерофей, Патриарх Иерусалимский Кирилл II (покинул Собор, не подписав его определений[22]), Архиепископ Кипрский Софроний, представители Элладской Церкви, 18 (30 сентября) объявил Болгарский экзархат состоящим в расколе (схизме), постановление о чём было зачитано в Фанаре 19 сентября[23]). Действия болгарских иерархов были осуждены как основанные на «филетисме» (греч. φυλετισμός, то есть привнесении племенного начала в Церковь); Собор постановил: «<…> Приемлющих филетисм и дерзающих основывать на нём племенные сборища, мы провозглашаем, согласно священным канонам, чуждыми единой святой, кафолической и апостольской церкви или, что то же, схизматиками.»[24] .
В конце декабря 1872 года покаяние Вселенскому Патриарху принёс знатный болгарский деятель (и оттоманский чиновник) Гавриил Крестович, ранее принимавший деятельное участие в расколе[25]; возможной причиной такого шага был факт его женитьбы на гречанке, а также его официальный статус.
В период после 1878 года центром греко-болгарского противостояния стала Македония: Болгарский экзархат добивался от Порты официального назначения болгарских епископов в Македонию (Скопие и Охрид) и Фракию (Адрианополь), что встречало решительное противодействие со стороны Патриархии и вообще греков, составлявших часть населения в данных местностях; на стороне греков теперь выступало также правительство Сербского княжества. Несмотря на неоднократные протесты Патриарха Дионисия V[26], бывшего родом из Адрианополя, 26 июля 1890 года были выданы бераты епископам в Скопие (Ускюбская митрополия) и Охриде (ираде султана от 5 (17) июля 1890 года). Вследствие такого решения Порты, а также иных спорных (между Фанаром и Портой) вопросов, касавшихся судебной юрисдикции Патриархии и митрополитов трона по гражданским делам, 3 октября 1890 года Синод и Патриарх подписали протест ко всем автокефальным церквам и объявили интердикт, то есть прекращение богослужений во всех храмах за исключением неотложных треб[27]. Хотя султаном была учреждена специальная комиссия для разрешения создавшегося кризиса, вызывавшего волнения среди греческих подданных, Порта отказалась идти на уступки в вопросе о болгарских епископах, пойдя на удовлетворение требований Церкви в вопросе о прономиях и привилегиях в канун Рождества того же года. Выдача бератов болгарским архиереям была по преимуществу заслугой австро-венгерской дипломатии, ввиду чего 27 июля экзарх Иосиф посетил с благодарностью за содействие австро-венгерского посланника Каличе. Попытки российского правительства предотвратить удовлетворение требований незаконного, по мнению Петербурга, правительства Стамболова провалились[28].
В феврале 1909 года в Константинополе при экзархе был образован и открыл заседания Священный Синод под председательством Иосифа — невзирая на протесты патриархии пред Портой[29].
В начале 1910-х годов в экзархат входило 11 епархий в Болгарском царстве и 8 епархий в Оттоманской империи (Македония); резиденция экзарха до 1913 года находилась в Константинополе.
В апреле 1945 года Вселенский Патриарх Вениамин извещал Московского Патриарха Алексия (Симанского) о том, что 21 января 1945 года новоизбранный болгарский Экзарх митрополит Софийский Стефан Шоков «просил снять с Болгарского клира и народа объявленное церковное отлучение и восстановить мир и единение в теле Святой нашей Православной Церкви»[30]. Просьба митрополита Стефана была удовлетворена 22 февраля того же года Синодом Константинопольского Патриархата; 25 февраля в храме святого Георгия в Фанаре Синодом Патриархата и присланными епископами экзархата была совместно совершена литургия[31]. 13 марта того же года в Патриархии был торжественно подписан томос об автокефалии Болгарской Церкви.
2.1. Предстоятели Болгарского экзархата
Экзархи:
1. Иларион 1872
2. Анфим Чалыков 1872—1877, (1888)
3. Иосиф Йовчев (Иовчев) 1872—1915
Наместники — Председатели Св. Синода
1. Софийский митрополит Парфений 1915—1918
2. Доростоло-Червенский митрополит Василий 1918—1921, (1927)
3. Пловдивский митрополит Максим 1921—1927, (1938)
4. Врачанский митрополит Климент 1928—1930
5. Видинский митрополит Неофит 1930—1944, (1971)
6. Софийский митрополит Стефан Шоков 1944—1945 (Экзарх с 21 января 1945 года до сентября 1948 года).
3. Реакция российского правительства и общества
Вселенская Патриархия дважды направляла в Санкт-Петербург послания с предложением созыва вселенского собора: 12 декабря 1868 года и 30 сентября 1870 года. Российский Святейший Синод в обоих случаях, отклонив предложение, высказал в марте 1871 года, в частности, следующее[15]:
«<…> То, чего не хотела дать болгарам власть церковная по своей доброй воле, решилась дать им местная власть гражданская, государственная, указывая на свою непререкаемую обязанность заботиться о спокойствии и безопасности своих подданнных и не находя никакого другого средства положить конец тому волнению умов и тем беспорядкам, которые несколько уже лет происходят в разных местах империи из-за греко-болгарского разногласия. Мы совершенно соглашаемся с вашим святейшеством, когда вы возвышаете свой архипастырский голос против образа действий Порты, задумавшей одним собственным фирманом решить этот вопрос, который отнюдь не может быть решён без ближайшего участия церковного правительства и особенно согласия вашего святейшества, как относящийся непосредственно к вашему патриашему округу. Но, с другой стороны, объявляем со всею откровенностию, хотя и со скорбию в сердце, мы не можем согласиться с мыслию, будто для решения настоящего вопроса необходимо созвание Вселенского Собора. Вселенские Соборы, как даёт понять самое название их, могут быть созываемы только по делам, касающимся вселенской веры и церкви. <…> А вопрос греко-болгарский не касается оснований нашей святой веры и не угрожает опасностию ни одному из её догматов. <…> Каждый беспристрастный должен согласиться, что из-за таких незначительных разногласий было бы несправедливо отвергать, отлучать от церкви и называть раскольниками болгар, когда они заявляют, что не желают совершенно отделяться от вселенской патриархии <…>»
В более раннем послании[32] российского Синода Патриарху Григорию VI и Синоду (в ответ на их послание от 12 декабря 1868 года) также выражалось мнение о нецелесообразности вселенского собора и, в частности, говорилось следующее:
«<…> Сам Вселенский Патриарх вправе делать Болгарам уступки, какие признает справедливыми или нужными <…>; но без согласия Его Святейшества и против его воли Болгары не вправе взять или отнять у Него то, чего домогаются, а тем более не вправе совершенно отказаться от церковного подчинения своему верховному Архипастырю, самовольно отторгнуться от Него, — это был бы уже раскол, и Болгары, по церковным правилам, неизбежно были бы признаны раскольниками. Но, с другой стороны, те же истина и справедливость не могут не сказать, что некоторые, если не все, желания Болгар, заявляемые ими пред Вселенским Патриархом, суть желания самые естественные, основательные, законные, и что, следовательно, Его Святейшество призывается самым своим пастырским долгом удовлетворить, по возможности, этим желаниям во имя Христианской правды и любви, для мира и блага своей духовной паствы, и чем больше удовлетворить, тем лучше. 2) По мнению Святейшего Синода, не только благо православной церкви вообще, но и благо самих Болгар требуют, чтобы они не домогались совершенного отделения от Вселенского Патриарха и полной церковной самостоятельности. Если бы Болгары составляли отдельное государство, как составляют Русские и жители Греции, тогда существование самостоятельной Болгарской церкви было бы и естественно, и безопасно <…> Но теперь, когда предполагаемая самостоятельная церковь Болгарская и церковь Греческая или Константинопольская находятся в пределах одного государства, и члены той и другой во многих местах совершенно перемешаны между собою, столкновения между обеими были бы неизбежны. <…>»
Хотя Санкт-Петербург в политическом отношении заявлял о нейтралитете в «греко-болгарской распре» (впоследствии, после объявления схизмы, в церковном отношении, отколовшихся от Патриархата болгар рассматривали как раскольников, но не еретиков)[33], посол Александра II в Константинополе граф Николай Игнатьев с помощью тайной дипломатии действовал де-факто на стороне болгар и приложил усилия[34] к изданию фирмана Абдул-Азиза в феврале 1870 года о Болгарском экзархате в визирство Али-паши (Аали-паши) Мегемед-Эмина.