7 Суворов В. Ледокол – 2.. Сколько миллиметров фашистского меча выковали в СССР // http://militera.lib.ru/research/surovov/04.html.
8 Там же.
9 Капистка В.В. Секретный завод в Филях. //http://nvo.ng.ru/history/2001-08-17/5_factory.html.
10 Горлов С.А. Совершенно секретно: Альянс Москва - Берлин, 1920-1933 гг. // http://militera.lib.ru/research/gorlov1/index.html
11 Байков А. Военно-промышленное сотрудничество СССР и Германии - кто ковал советский меч? // Неправда Виктора Суворова - 2. - М.: Яуза, Эксмо, 2008. - С.250.
12 Горлов С.А. Совершенно секретно: Альянс Москва - Берлин, 1920-1933 гг. // http://militera.lib.ru/research/gorlov1/index.html.
13 Там же.
14 Бойцов В. Секретные лаборатории рейхсвера в России // Армия. - 1992. - №2. - С.60.
15 Горлов С.А. Военно-учебные центры рейхсвера в Советском Союзе // Военно-исторический журнал. - 1993. - №6.- С.41.
16 Бойцов В. Секретные лаборатории рейхсвера в России // Армия. - 1992. - №3/4.- С.68..
17 Горлов С.А. Военно-учебные центры рейхсвера в Советском Союзе // Военно-исторический журнал. 1993. - №7. - С.43.
18 Дьяков Ю.Л., Бушуева Т.С. Фашистский меч ковался в СССР: Красная Армия и рейхсвер. Тайное сотрудничество. 1922 - 1933. Неизвестные документы.- М.: Сов. Россия, 1992.- С.180.
3. Германо-советские отношения после прихода к
власти А. Гитлера
С появлением в Германии нового рейхсканцлера А. Гитлера, провозгласившего во внутренней и внешней политике курс бескомпромиссного антикоммунизма, политика сотрудничества между СССР и Германией оказалась de facto законченной. Советской стороне в короткий срок предстояло выработать иную, нежели раньше, стратегию советско-германских отношений. Необходимо было определить линию поведения Коминтерна и всего советского народа в отношении нацистского правительства. XIII пленум Исполкома Коминтерна полагал, что быстро назревающий экономический и социальный кризис перерастет в революционный, что в свою очередь приведет к установлению диктатуры пролетариата. Чем скорее это произойдет, тем лучше. Взгляд на фашизм как на своего рода ускоритель революционного процесса был одной из коминтерновских химер.
Соотношение прагматических (дипломатических) и идеологических (коммунистических) доминант не позволяло, с одной стороны, открыто на официальном уровне признать новый режим власти враждебным СССР, с другой - сразу отказаться от формулы социал-фашизма, признав тем самым ошибочной стратегию Коминтерна в борьбе «за голоса и души немецких рабочих».
С приходом Гитлера к власти началось охлаждение, а затем и обострение советско-германских отношений.
В июне 1933 г. в Лондоне открылась международная экономическая конференция. На ней председатель германской делегации потребовал передачи Германии Украины и других территорий Советского Союза. СССР заявил Германии официальный протест.
В Германии штурмовики и эсэсовцы начали нападать на советских граждан. Советские журналисты подвергались гонениям.
Германские нацисты своей программой экспансии на Восток, антисоветскими речами, хулиганскими выходками штурмовиков сделали невозможным в то время осуществление стремления Сталина к широкому политическому урегулированию отношений с Германией.
То, что такое намерение у Сталина действительно было, подтверждается многочисленными фактами. В первой половине мая 1933 г., спустя три месяца после прихода Гитлера к власти, группа высокопоставленных немецких офицеров во главе с генералом фон Бокельбергом посетила Москву по приглашению советского генерального штаба. Нарком обороны Ворошилов в своей речи на приеме в честь немецкой военной делегации специально подчеркнул желание Красной Армии сохранить прежние дружественные отношения с рейхсвером. Примерно в это же время Сталин прочел русский перевод "Майн Кампф". Если он и не был окончательно убежден в антисоветских планах Гитлера, полагая, вероятно, что изрядная доля высказываний Гитлера является не более чем пропагандой, то во всяком случае должен был как-то реагировать. Сношения с рейхсвером были прекращены, а его сооружения на советской территории закрыты.
Приход к власти в Германии Гитлера в январе 1933 г. и резкое прекращение германо-советского сотрудничества привели к принципиальному изменению условий, сложившихся на европейской арене. Политика Гитлера потребовала от Москвы пересмотра ее европейской стратегии и перехода к позитивной политике в отношении Польши и Франции. В намечающейся новой расстановке сил позиция Польши приобретала для Москвы ключевое значение, поскольку какое-либо политическое сотрудничество с Францией без участия Польши было лишено по геополитическим соображениям особого смысла (Польша рассматривалась как мост к реальному сотрудничеству с Францией). С другой же стороны, использование так называемого польского фактора было в руках Москвы самым эффективным средством воздействия на Германию. Несмотря на отрицательную оценку стратегических целей политики Гитлера в отношении СССР, в Москве не забывали о многочисленной и влиятельной в Германии группе сторонников Рапалло, и в своих политических планах учитывали возможность возврата Германии к сотрудничеству с СССР, после того как «отшумит нацистская революция».
Существенным был еще один аспект. Одновременно с ростом напряженности и ухудшением германско-советских отношений появились симптомы улучшения польско-германских отношений. В частности, в Германии стихла прежде неистовая, истеричная антипольская пропаганда. Эти первые симптомы разрядки в напряженных отношениях между Берлином и Варшавой обеспокоили советскую дипломатию. На возможность нормализации отношений между Польшей и Германией в Москве всегда смотрели с подозрением, и тем более после смены власти в Германии. Это отражалось на подходе Москвы к вопросу разрядки в отношениях с Польшей. Разрядка рассматривалась как своего рода проверка для польского правительства: планирует Польша сотрудничество с Германией против СССР или нет[1].
Необходимость поиска союзников вынуждала Гитлера отложить на время реализацию своих планов по пересмотру Версальского договора. В рейхстаге он произносит речь (в мае 1933г.), в которой обосновывает необходимость миролюбивой политики нацистского правительства: «… Никакая европейская война не могла бы изменить к лучшему нынешнее неудовлетворительное положение вещей… Наоборот, успех политики насильственных решений в Европе мог бы лишь усилить нарушение европейского равновесия и создать узел новых противоречий и конфликтов в будущем… В конечном счёте такое безумие привело бы к краху современного общественного и государственного порядка. Европу захлестнул бы коммунистический хаос…»2.
Понятно стремление Гитлера противопоставить коммунистический СССР другим странам Европы: на антикоммунизм он делал ставку в первую очередь, и не прогадал. Европейские страны должны были видеть в нём бескомпромиссного борца с мировым коммунистическим движением. Правительство любой европейской страны резонно опасалось влияния коммунистических идей, способных развалить любую страну, но при этом вынуждено было считаться с настроениями народа, не желавшего воевать с СССР. В этой невнятной ситуации Гитлер мог показаться ценной находкой: он прямо заявлял о походе на Восток, а его расовая теория ничем не угрожала, например, англичанам (остальные должны сами о себе заботиться).
В октябре 1933г. по настоянию А.Гитлера был оформлен выход Германии из Лиги Наций а немецкие делегаты покинули конференцию по разоружению.
К исходу 1934 года завершилось формирование новой внешнеполитической концепции СССР. Но это вовсе не означало, что Сталин напрочь отказался от попыток оживления дружественных отношений с Германией Гитлера.
В марте 1935 года Германия порвала военные установления Версальского договора и ввела всеобщую воинскую повинность. Разрыв Версальского договора воспринимается Сталиным не только с пониманием, но и с одобрением. Беседуя с Иденом 29 марта 1935 года в Кремле, Сталин говорит: "Рано или поздно германский народ должен был освободиться от Версальских цепей... Повторяю, такой великий народ, как германцы, должен был вырваться из цепей Версаля"3. В этой беседе Сталин несколько раз повторяет: "Германцы — великий и храбрый народ. Мы этого никогда не забываем" 4
В течение 1935 и 1936 годов Сталин продолжал сохранять оптимизм в отношении возможности договориться с Гитлером, несмотря на предупреждения иностранного отдела НКВД, что "все попытки СССР умиротворить Гитлера провалились. Главным препятствием для достижения понимания с Москвой является сам Гитлер".
Немецкое вмешательство в испанский конфликт сопровождалось взрывом антисоветской кампании в германской прессе, которая служила как для оправдания действий Германии на Пиренейском полуострове, так и для углубления идеологической поляризации в Европе. Как отмечает большинство исследователей, в контексте испанского конфликта германская дипломатия и пропаганда пытались представить свою страну бастионом на пути «экспансии коммунизма» и усилить страх перед «большевистской угрозой».
Однако ни конфронтация в Испании, ни заключение германо-японского "антикоминтерновского" пакта в 1936 году не пошатнули уверенности Сталина в возможности соглашения с Германией.
Между тем положение в Советском Союзе начало быстро меняться к худшему. Шли повальные аресты, развертывался в небывалых масштабах террор. В январе 1937 года на открытом процессе в Москве Карл Радек, выполнявший роль и обвиняемого, и главного свидетеля обвинения, признался в совершенной якобы измене и в шпионаже в пользу Германии. Оболгав себя и других обвиняемых, Радек ненадолго спас свою жизнь. Все переговоры с немцами, которые Радек вел по поручению Сталина (об этом он, разумеется, умолчал), были инкриминированы ему как измена.