Все, происходившее в Версале, тотчас отзывалось на парижских улицах. Людовик XVI, по своему обыкновению, колебался между противоположными решениями. Сделав уступку третьему сословию, он вслед за тем уступил придворной партии и велел собрать вокруг столицы войска, чтобы устрашить парижан. Эта мера привела Париж в смятение. А когда пришло известие, что Неккер вышел в отставку, парижская чернь бросилась в оружейные лавки, арсеналы, в Дом инвалидов. Затем она осадила парижскую тюрьму Бастилию, которая была взята приступом и разрушена, а комендант ее с несколькими офицерами тут же убит. «Это явный бунт!» — воскликнул Людовик XVI, узнав о взятии Бастилии. «Нет, государь, — отвечали ему, — это уже революция». Несколько сот парижан самовольно избрали городской совет, и первым делом этого совета было образование Национальной гвардии, или гражданской стражи, из самих жителей, числом около пятидесяти тысяч человек. Король, по совету Национального собрания, утвердил эти распоряжения и согласился удалить войска от столицы. Начальником Национальной гвардии был избран маркиз Лафайет, подвиги которого в Североамериканской войне были хорошо известны.
Брат короля Карл граф д'Артуа, принцы Конде, Конти и некоторые другие вельможи поняли, что со взятием Бастилии уже началась революция, и поспешили для своей безопасности оставить Францию. Их примеру последовали многие, и таким образом образовалась французская аристократическая эмиграция.
Из столицы беспорядки распространились в провинции. Во многих местах городская чернь преследовала и убивала королевских чиновников, а крестьяне грабили и оскорбляли дворян, жгли монастыри и замки — ненавистные для них памятники феодального угнетения. Волнению умов способствовали так называемые клубы (образовывавшиеся по образцу английских). Из них наиболее известен Якобинский клуб, он был создан несколькими членами Национального собрания, а название свое получил от монастыря Святого Якова, так как собирался в здании, ему принадлежавшему. Число членов этого клуба быстро увеличивалось, он имел своих агентов в разных частях Франции и везде настраивал народ против королевского правительства. Главным же орудием в руках революционных агитаторов служила парижская чернь, голодная и оборванная (санкюлоты). Однажды многочисленная толпа этой черни, состоявшая отчасти из женщин, отправилась в Версаль и с угрозами требовала, чтобы король переехал в Париж. Она ворвалась уже в королевский замок, когда подоспел начальник Национальной гвардии Лафайет и с трудом спас королевское семейство от оскорблений. Людовик не решился оказать сопротивления и отправился в Париж в сопровождении той же самой толпы. Вместе с ним переехало в столицу и Национальное собрание, которое уже давно присвоило себе первое место в государстве и неутомимо занималось разными преобразованиями. В столице заседания депутатов происходили в одном из манежей, в котором наверху устроены были галереи для публики, а внизу в виде амфитеатра поставлены скамьи для членов собрания. В этом собрании каждая партия располагалась на определенном месте. Партия народная, или демократическая, стремившаяся к отмене монархического правления, заняла скамьи по левую сторону от президентского кресла; а по правую сторону поместились ее противники, которые были гораздо умереннее демократов и желали только ограничить королевскую власть конституционными учреждениями. Народная партия, состоявшая преимущественно из якобинцев, оказывала давление посредством преданной ей парижской черни. Обыкновенно с раннего утра галереи заполнялись людьми низших классов; речи демократических ораторов встречались здесь шумными знаками одобрения, а их противников толпа старалась перекричать угрозами. Граф Мирабо, видя, к чему ведет господство невежественной, необузданной черни, пытался было остановить события и поддержать короля, но вскоре умер.
Главные изменения, произведенные Национальным собранием в государственном устройстве, были следующие: объявлено равенство всех французов перед законом; отменялись все дворянские титулы и привилегии, все монашеские ордена; земли, принадлежащие духовенству, отбирались и превращались в так называемое «национальное имущество», а духовенству устанавливалось определенное жалованье. Чтобы помочь государственным финансам, были выпущены бумажные деньги, или ассигнации, обеспеченные национальным имуществом. Сначала ассигнации пользовались доверием, но от их чрезмерного выпуска скоро потеряли кредит, и финансовые затруднения увеличились. Вместо прежнего исторического деления на провинции, Франция разделена была теперь на 83 департамента, или округа, почти равных по величине и имевших одинаковое устройство. Неограниченная королевская власть отменялась, и король становился только первым сановником государства; право издавать законы предоставлялось так называемому Законодательному собранию, составленному из народных представителей.
Людовик XVI, по совету приближенных, задумал бежать со своим семейством на северо-восточную границу, собрать там оставшиеся верными ему полки и призвать иностранные державы на помощь против революции. Бегство удалось, но в одном из городов короля узнали якобинские агенты, которые тотчас подняли на ноги окрестную чернь. Людовик был привезен обратно в Париж и с тех пор находился под надзором. Вслед за тем его вынудили торжественно присягнуть конституции. Национальное собрание, считая свое дело оконченным, немедленно разошлось (в сентябре 1791 года), и место его на время заняло новое собрание депутатов, известное под названием Законодательного.
3.3 Австро-Прусское вмешательство
Французские эмигранты, число которых росло, собрались на восточной границе Франции, во владениях соседних германских князей, образовали военные отряды и вошли в сношения с иностранными державами, призывая их на помощь Людовику XVI. Европейские государи и без того с беспокойством смотрели на события во Франции, потому что они могли служить заразительным примером для других народов. Император Священной Римской империи Франц II, племянник Марии-Антуанетты, заключил союз с прусским королем Фридрихом Вильгельмом, чтобы общими силами восстановить монархическую власть во Франции. Узнав об этом, французы первыми объявили войну императору. Войска союзников вместе с отрядами эмигрантов двинулись во Францию. Прусский главнокомандующий, герцог Брауншвейгский, издал манифест к французам, в котором грозил страшной карой, если они не смирятся перед королевской властью. Но этот манифест только повредил Людовику, вызвав во Франции негодование. В Париже народ тотчас потребовал совершенного низложения короля, объявляя его изменником, призвавшим иностранные войска против отечества. Ночью 10 августа 1792 года вооруженные толпы, собравшиеся из парижских предместий, вломились в Тюильри, перебили несколько сотен наемников швейцарской гвардии, оказавшей мужественное сопротивление, и подвергли дворец разграблению. Людовик с семейством спасся в зале Законодательного собрания. Отсюда он был отведен в мрачный замок Тампль, где содержался как пленник.
Эмигранты уверяли пруссаков и австрийцев, что французский народ ждет их как своих избавителей от владычества революционеров и что они не встретят во Франции большого сопротивления, но ожидания их не оправдались. Успехи союзников ограничились взятием нескольких пограничных городов. В Арден-ских проходах их встретила французская армия под командованием генерала Дюмурье; эта революционная армия (которую эмигранты с презрением называли сбродом портных и сапожников) состояла из рекрутов еще неопытных и плохо вооруженных, но обнаруживших чрезвычайное мужество. Медленный, нерешительный герцог Брауншвейгский потерпел неудачу во время атаки французов, занявших высоты Валъми, в сентябре 1792 года); вслед за тем Дюмурье разбил австрийцев при Жемапе. Союзники отступили. При Вальми в прусской армии находился в качестве наблюдателя знаменитый поэт Гёте. Здесь им сказаны торжественные слова: «На этом месте в этот день начинается новая эпоха всемирной истории».
Между тем в Париже власть оказалась в руках кровожадных демагогов, заседавших в городском совете. Этим советом руководили три человека: Робеспьер, Дантон и Марат. Когда союзные войска вступили во Францию и роялисты затаили надежду на восстановление королевской власти, Дантон и его товарищи предложили устрашить их массовыми казнями, что и было приведено в исполнение. (Тогда же для ускорения казней впервые была применена машина, известная под названием гильотина?)
В это время выступило на историческую сцену новое объединение депутатов, называвшее себя национальным Конвентом. Первое, что сделал национальный Конвент, это провозгласил Францию республикой. В Конвенте тоже две главные партии оспаривали власть друг у друга: жирондисты и монтаньяры. Жирондисты (получившие свое название от реки Жиронды в Южной Франции, откуда преимущественно вышли депутаты этой партии) превосходили своих противников образованием и ораторским талантом; напитанные идеями Жан-Жака Руссо и воспоминаниями о республиканских доблестях Древнего Рима, они мечтали утвердить во Франции умеренно-демократическую республику. Монтаньяры, или «гора» (назвавшие себя так по верхним скамьям, которые они занимали по левой стороне зала собрания), были демократы крайних взглядов; они действовали смелее своих противников и находили себе опору в якобинских клубах и в буйной парижской черни. Главарями монтаньяров были Робеспьер, Дантон и Марат. Они хотели сделать невозможным возвращение монархии во Франции и, чтобы разверзнуть пропасть между старой и новой Францией, потребовали казни короля. Людовик XVI был обвинен в замыслах против общественной свободы и безопасности и осужден на смерть. Жирондисты хотели спасти короля, но не проявили достаточного мужества и малодушно уступили грозным крикам черни, наполнявшей входы и галереи собрания.