Следует заметить, что иск, оставленный судом без рассмотрения, приостанавливает, но не прерывает течения срока исковой давности. Вместе с тем часть процессуальных прав сторон погашается: истец по делам с альтернативной подсудностью утрачивает право выбора суда; стороны не могут своим соглашением изменить подсудность дела, истец не вправе просить о возвращении ему искового заявления (соответствующее намерение может быть реализовано только путем отказа от иска, однако уплаченная государственная пошлина в этом случае возврату не подлежит).
1.2 Предпосылки права на обращение за судебной защитой
Возникновение права на доступ к правосудию на стадии возбуждения гражданского судопроизводства, прежде всего, обусловлено наличием или отсутствием определенных юридических фактов, которые в науке получили название предпосылок права на обращение за судебной защитой. Именно эти юридические факты выступают в качестве непременных элементов возбуждения гражданского дела в суде первой инстанции, так как с ними законодатель связывает как наличие права на доступ к правосудию, так и возможность его реализации.
Понятие предпосылок и условий реализации права на предъявление иска ввел в процессуальный оборот М.А. Гурвич в середине 20 века, заострив внимание на юридических последствиях отсутствия предпосылок и несоблюдении условий реализации права на предъявление иска[2]. Это предложение было воспринято законодателем и утвердилось в теории гражданского процессуального права
Учение о субъективных и объективных предположениях (предпосылках) было разработано в дореволюционной русской процессуальной литературе[3]. К субъективным предпосылкам относится процессуальная правоспособность истца и ответчика, заинтересованность заявителя.
Правовая возможность быть субъектом гражданских процессуальных отношений закреплена нормами ГПК РФ не только за лицами, непосредственно обращающимися в суд за защитой своих прав и свобод, но и за другими участниками процесса. Участвующие в процессе третьи лица, свидетели и другие субъекты также должны обладать правоспособностью, чтобы занять соответствующее процессуальное положение. Все названные лица должны обладать процессуальной правоспособностью, которая является общей предпосылкой возникновения гражданского процессуального правоотношения. При этом норма ст. 36 ГПК РФ, в отличие от ст. 31 ГПК РСФСР, признает гражданскую процессуальную правоспособность в равной мере за всеми гражданами и организациями, обладающими согласно законодательству РФ правом на судебную защиту прав, свобод и законных интересов.
Определение самостоятельности гражданской процессуальной правоспособности вызывало много вопросов. Так, например, Е.А. Флейшиц указывал: «то, что в литературе называют гражданской процессуальной правоспособностью, есть не что иное, как гражданская правоспособность» [4]. Подобной позиции придерживался и М.П. Ринг, который пришел к выводу, что процессуальному законодательству понятие правоспособности вообще неизвестно. По его мнению, предпосылка процессуальных отношений - это гражданская правоспособность[5]. Такие утверждения представляются необоснованными. Действительно, эти виды правоспособности неразрывно связаны между собой и соотносятся как процессуальное право и материальное[6]. Однако данные понятия не являются тождественными. Гражданская правоспособность - это способность иметь материальные права и обязанности, а гражданская процессуальная правоспособность - это способность быть субъектом процесса, то есть обладать именно процессуальными правами. Гражданская процессуальная правоспособность сторон и третьих лиц не может быть не связана с правоспособностью в материальном праве. Поэтому по делам, возникающим из трудовых, административных и других правоотношений, гражданин может занять процессуальное положение истца по достижении определенного возраста, с которым закон связывает наступление правоспособности в данной отрасли материального права.
По большинству гражданских дел субъектами обращения в суд являются граждане и организации, заинтересованные в защите собственных прав, свобод и интересов, поэтому в процессуальной литературе и судебной практике возможность реализации права на обращение за судебной защитой нередко связывают с наличием у заявителя юридической заинтересованности. Выделению заинтересованности в качестве самостоятельной предпосылки права на доступ к правосудию во многом способствует ст. 3 ГПК РФ, которая предусматривает, что заинтересованное лицо вправе обратиться в суд за защитой нарушенных либо оспариваемых прав, свобод или законных интересов.
При этом выделяют материальную (личную) заинтересованность и процессуальную (служебную), отличающуюся от личной тем, что решение суда не влияет на материальные права и обязанности обращающегося в суд. Вопрос о наличии или отсутствии материальной заинтересованности лица, обратившегося в суд, в результатах дела решается судом в ходе рассмотрения спора, поскольку это вопрос материального права. Наличие или отсутствие процессуальной заинтересованности судья устанавливает при принятии заявления исходя из того, входит ли в компетенцию тех органов или лиц защита интересов других лиц.
Таким образом, личная заинтересованность лица, которое обращается в суд, несомненна и в стадии возбуждения дела не требует особого выяснения, поскольку связана с процессуальным правом такого лица обратиться за судебной защитой. При этом заявитель может и заблуждаться относительно действительного наличия у него субъективного материального права, но при всей очевидности такого заблуждения судья не может по этим мотивам отказать в возбуждении дела. В противном случае о каких-либо объективных критериях при разрешении вопроса о принятии заявления или жалобы говорить было бы невозможно. Процессуальная заинтересованность представляет собой инициативу в возбуждении процесса, принадлежащую прокурору, государственным и иным органам, их должностным лицам, организациям и отдельным гражданам, обратившимся в суд от своего имени в защиту интересов других лиц. В отличие от личной процессуальная заинтересованность возникает в силу прямого указания закона, а также связана с необходимостью представить доказательства фактической невозможности предъявления иска гражданином самостоятельно, что существенно ограничивает возможность защиты прав и интересов таких лиц.
Объективные предпосылки права на предъявление иска подразделяются на положительные и отрицательные. В одних случаях для возникновения права на предъявление иска необходимо наличие определенных обстоятельств — это так называемые положительные предпосылки. В других случаях закон возникновение права на предъявление иска связывает с отсутствием тех или иных обстоятельств, т.е. — с отрицательными предпосылками.
К положительным предпосылкам относятся:
1. подведомственность дела судебным органам;
2. правовой характер требований истца;
3. обязательное предварительное рассмотрение спора в несудебном порядке в случаях, установленных законом.
Подведомственность. Дело может быть возбуждено только в том случае, если его рассмотрение и разрешение отнесены к компетенции суда или, как это принято называть в российском процессуальном праве, его подведомственности. Объективная необходимость существования института подведомственности состоит в том, что в любом государстве складывается система органов, наделенных правом разрешать конфликты юридического характера, и, как следствие, возникает потребность в разграничении компетенции в указанной сфере. Подведомственность гражданского дела является необходимым и безусловным основанием возникновения процесса по делу и рассмотрения его судом. Граница, определенная подведомственностью, считается для времени возбуждения гражданского дела твердой и определенной, поэтому она и может иметь значение предпосылки права на доступ к правосудию.
Институт подведомственности в советском гражданском процессе был связан с деятельностью государственных и общественных органов, поэтому подведомственность дел судебным органам понимали как «разграничение компетенции между ними, с одной стороны, и иными государственными и общественными органами - с другой, по рассмотрению и разрешению гражданских дел»[7]. Современное российское законодательство, основанное на Конституции РФ и международных стандартах, закрепило правило о том, что правосудие может осуществлять только суд. Исходя из этого, такая функция подведомственности, как разграничение полномочий между судебными и общественными органами, в настоящее время потеряла свою актуальность. Безусловное признание современным российским правом приоритета суда как органа, принимающего обязательное решение по вопросам, связанным с правами и свободами человека, повлекло и определенные терминологические изменения. С учетом ст. 46 и 126 Конституции РФ термин «подведомственность» фактически был заменен «предметной подсудностью», на основе которой конкретные категории дел (дела) входят в компетенцию соответствующего звена судебной системы.
ГПК РФ в ст. 22 устанавливает общие правила подведомственности (или, точнее, предметной подсудности), однако не дает определения данному правовому институту. Правильнее рассматривать подведомственность как одно из проявлений понятия «компетенция» применительно к юрисдикционным органам (то есть к одному из видов государственных органов), разрешающим споры о праве и иные правовые коллизии [8]). Правила о разграничении подведомственности позволяют распределить дела между юрисдикционными органами, относя подавляющую их часть к компетенции суда общей юрисдикции. Но внутри гражданского процесса эта компетенция является лишь условием наделения судов различных инстанций специальной способностью иметь процессуальные права и выполнять процессуальные обязанности.