Ночью 25 октября 1941 года командующим силами гарнизона генерал-майором И. И. Маршалковым и комбригом Ф. Ф. Жмаченко на возможных путях отхода войск были выставлены несколько специальных отрядов заграждения, в обязанность которых входило задерживать отходящие из города войска. К утру собранными за ночь частями, силами до двух полков, советские войска заняли оборону в районе тракторного завода и посёлка ХТЗ, расположенных за чертой города, но административно входивших в его состав. В течение дня велись незначительные столкновения с разведывательными и передовыми частями вермахта, так как главные силы 55-го армейского корпуса вели зачистку города, ликвидировали отдельные очаги сопротивления и проводили саперно-инженерные работы. Уже в первый день оккупации было публично казнено 116 харьковчан[68]. В ночь с 25 на 26 октября 1941 года советские войска отошли за Северский Донец.
Приказы немецкого командования о взятии Харькова[69]
«В тяжёлом двухсуточном бою против большевистских войск и гражданского населения, окопавшихся на полевых позициях, укрывавшихся в зданиях и противотанковых рвах, за проволочными заграждениями и минными полями, мы заняли южную часть Харькова. К подразделениям в ходе боев предъявлялись самые высокие требования. Каждый из вас справился с поставленной задачей. Я выношу благодарность и глубокую признательность вам, боровшимся за Харьков! Своими делами вы вписали новую славную страницу в историю 57-й дивизии. Ваши имена останутся в ней навсегда. Генерал-майор Достлер» (из приказа № 94 от 24 октября 1941 года командира 57-й пехотной дивизии)
«Солдаты! Харьков, третий по величине индустриальный город России, взят. Этот гордый успех достигнут благодаря вашей отваге. В яростной борьбе вы шаг за шагом оттеснили из Полтавы в высшей степени упорного противника. Вы вынесли все тяготы погоды: дожди, снег и мороз. Вы вели ваши машины сквозь грязь и распутицу. Вы стойко и твёрдо преодолели невыразимые трудности. Вы не отступили, пока враг не был окончательно разбит. Солдаты, мы гордимся вами! Только будущая история сможет полностью отдать должное вашей славе. Вы можете быть гордыми, что сделали большой шаг на пути к окончательной победе. Всем командирам и войскам объявляю особую благодарность и выражаю глубокую признательность. Вперёд, к победе! Генерал пехоты Фиров» (из приказа № 17 от 25 октября 1941 года командующего 55-м армейским корпусом)
6.4. Стабилизация линии фронта
В октябре 1941 года части вермахта действовали в условиях полного бездорожья
Пока соединения 38-й армии вели бои на харьковском направлении, остальные армии Юго-Западного фронта продолжали отход. 24 октября 1941 года, прорвав оборону 21-й советской армии, части 29-го армейского корпуса захватили Белгород. Отход советских войск проходил в исключительно тяжёлых погодных условиях. Непрерывными дождями были размыты дороги, и войска действовали в условиях бездорожья[52]. К тому же значительная часть техники начала останавливаться на маршрутах движения из-за отсутствия топлива. Такие же проблемы испытывали и преследовавшие их немецкие части группы армий «Юг»[70]. Поэтому основное противодействие отступавшим войскам Юго-Западного фронта оказывали силы авиации противника. Штаб группы армий «Юг» и командование 6-й армии вермахта считали задачи осенней кампании выполненными и планировали на этом участке фронта перейти к обороне[70]. Уже 27 октября главные силы 40-й, 21-й и 38-й армий оторвались от противника и соприкосновения с ним не имели. Бои вели лишь соединения 6-й советской армии, удерживая оборону вдоль Северского Донца. К концу октября немецкие войска, оказывая незначительное давление, форсировали Донец и, создав на восточном берегу несколько плацдармов, перешли к обороне. В этих условиях командование Юго-Западного фронта приняло решение прекратить отвод войск и перейти к обороне на участке Тим — Балаклея — Изюм и далее по реке Северский Донец до Ямполя[47]. Этот рубеж позволял обеспечивать бесперебойную работу железнодорожной магистрали Касторное — Купянск — Лисичанск. Также данная конфигурация линии фронта позволяла вести подготовку к дальнейшим операциям Красной Армии с целью скорейшего освобождения Харькова.
7. Итоги и последствия
Со взятием Харькова и Белгорода и выходом к Донцу 6-я армия и основные силы 17-й армии группы армий «Юг», выполнив задачи осенней кампании 1941 года, прекратили активные наступательные действия и перешли к обороне. Наступательные операции на южном участке проводили 11-я армия Э. фон Манштейна с целью захвата Крыма и 1-я танковая группа Э. Клейста, наступавшая на Ростов-на-Дону. Об оставлении Харькова Совинформбюро сообщило лишь вечером 29 октября, приведя при этом абсолютно фантастические цифры потерь противника: 120 000 человек убитыми и ранеными, более 450 танков, свыше 200 орудий[67]. Отступление из Харькова объяснялось стратегическими соображениями советского командования. О том, что в оккупации со всеми вытекающими последствиями оказалось свыше 460 000 жителей, не сообщалось[71].
При анализе хода боевых действий становится очевидным, что в первой половине октября 1941 года немецкое командование, планируя и осуществляя операции на Левобережной Украине, ставило своей целью не выдавливание советский войск, а охват группировки Юго-Западного фронта с последующей возможностью окружения за счёт глубоких проникающих ударов[72]. Поскольку вермахт полностью владел инициативой и имел определённое превосходство, советское командование придерживалось оборонительной стратегии, пытаясь предугадать действия противника и осуществить ответные меры противодействия. Ошибочно предположив, что главной целью врага является Харьковский промышленный район, командование Юго-Западного направления сосредоточило здесь свои основные силы и немногочисленные резервы, ослабив при этом Южный фронт[73]. После развития немецкого наступления и разгрома соседних фронтов, войска Юго-Западного фронта оказались в своеобразном выступе, и неэластичная оборона могла привести к повторению Киевского котла. В этих условиях решение Ставки об оставлении Харьковского промышленного района, части Донбасса и отводе войск являлось единственно правильным[47]. Более того, непосредственная угроза Москве заставляла советское руководство перебрасывать на это направление резервы с других участков советско-германского фронта. Так, с Юго-Западного фронта для обороны Москвы были переброшены кавалерийский корпус и три стрелковые дивизии[47].
Во второй половине октября 1941 года все действия советских войск, в том числе и непосредственная оборона Харькова, строго увязывались с графиком отвода соединений Юго-Западного фронта и ходом эвакуационных мероприятий[74]. При этом военной необходимости в ведении боевых действий в самом городе не было, и многотысячное население было подвергнуто ненужной опасности[75]. В своих мемуарах И. Х. Баграмян, являвшийся в октябре 1941 года начальником оперативного отдела штаба Юго-Западного фронта, напишет о боях в Харькове как о «кровопускании для противника»[47]. Однако, уже 25 октября 1941 года им будут подведены итоги обороны Харькова:
| Оборонительные возможности Харькова были использованы в совершенно минимальной степени. Заграждения, сооружения, баррикады также были использованы плохо. ... Штаб обороны Харькова спаниковал и бежал из Харькова ещё 24 октября, потеряв управление войсками. Потери противнику нанесены не по имеющимся возможностям. Населённые пункты оборонялись слабо и неумело (из переговоров начальника оперативного отдела штаба Юго-Западного фронта с начальником штабом 38-й армии)[76]. |
Учитывая, что к концу октября войска Юго-Западного фронта перешли к прочной обороне на намеченных Ставкой рубежах, а противник не проявлял на данном участке активности, советское командование сочло итоги Харьковской операции в целом удовлетворительными[77].