| еврей это тот, кого другие евреи считают евреем. |
Судьи также добавили, что, поскольку ни отцы сионизма, ни любой еврей никогда бы не сочли евреем верующего христианина, Закон о возвращении не распространяется на лиц, рождённых евреями, но добровольно сменивших вероисповедание. Такой человек не может считаться евреем согласно Закону о возвращении и ему не положены ни автоматическое израильское гражданство, ни права новых репатриантов. На этом основании иск брата Даниэля был отвергнут.
С мнением большинства не соглашался судья Хаим Коэн, возражая против субъективно-коллективного критерия (мнение большинства народа) в пользу субъективно-индивидуального (собственное желание истца), но остался в меньшинстве.
«Дело брата Даниэля» на долгие годы стало символом борьбы людей, не желавших соглашаться с официальным определением, кого считать евреем.
Дело Шалита
В 1968 году майор израильского флота Беньямин Шалит, женатый на шотландке-атеистке, обратился в Управление регистрации населения с просьбой записать его дочь, Галю, родившуюся в Израиле, еврейкой по национальности. С точки зрения ортодоксального иудаизма, Галя еврейкой считаться не могла, поскольку была рождена не от еврейской матери, поэтому в графе «вероисповедание» был поставлен прочерк. По той же причине осталась пустой и графа «национальность». Для Шалита, однако, быть евреем означало являться гражданином и патриотом Израиля, поэтому он настаивал на том, чтобы у его дочери в графе «национальность» было указано «еврейка». Тем не менее, он был готов пойти на компромисс и записать вместо национальности — «израильтянка». Шалиту было отказано на основании «процедурных распоряжений» от 1.01.1960. После чего он подал апелляцию в Верховный суд Израиля (дело № 58/68).
Хотя дело Шалита и не имело отношения к Закону о возвращении, поскольку его жена и дети уже имели израильское гражданство,но оно оказало на будущее этого закона решающее влияние. В своей апелляции, Шалит ссылался на дело Руфайзена, как на прецедент, и утверждал, что его дети не относятся ни к какой конфессии, но «привязаны к еврейству и к Израилю и воспитываются в соответствующем духе», а следовательно «простой еврей с улицы» признает их евреями.
Верховный Суд принял к рассмотрению дело о том, «кого считать евреем». Председатель Суда, Шимон Агранат, обратился в Кнессет (Парламент Израиля) с предложением изменить Закон о регистрации, исключив из метрики графу «национальность», но оставив графу «религия». Это изменение удовлетворило бы истца и позволило бы Верховному суду вообще не рассматривать это дело. Предложение Аграната, однако, вызвало серьёзные возражения со стороны депутатов. Для религиозных партий употребление термина «еврей» в смысле, отличающемся от галахического определения, было совершенно неприемлемо. Также не подходило для них использование термина «израильтянин» для указания национальности в еврейском государстве. Лидер второй по величине партии «Херут», Менахем Бегин, также категорически возражал против разделения религии и национальности. В этот период все эти партии входили в правительственную коалицию, и принятие предложения Аграната грозило серьёзным правительственным кризисом. Поэтому кабинет министров отклонил это предложение и обязал Верховный суд рассмотреть дело Шалита и вынести по нему своё решение.
Рассмотрение дела продолжалось более года. После тщательного анализа голоса судей разделились: из девяти судей пять проголосовало «за» и четыре — «против», причём каждый из девяти судей написал своё особое мнение. Этот результат наглядно отражает глубокий раскол израильского общества по вопросу о том, «кого считать евреем».
В обосновании своей жалобы Шалит привёл три аргумента.
1. Первый аргумент был историческим и напоминал об уроках самой страшной трагедии в истории еврейского народа — трагедии Холокоста. Шалит указывал, что в печально известных Нюрнбергских законах, принятых после прихода Гитлера к власти и призванных защитить «чистоту арийской крови», евреем признавался любой человек, если хотя бы двое из его дедушек или бабушек были евреями. Галахическое правило считать человека евреем, если его мать — еврейка, подчеркивал Шалит, напоминает расистские нацистские законы, а это недопустимо в демократическом государстве. Израиль, по его мнению, должен отвергнуть любой закон, который хоть в малой степени разделяет расистское мнение, что человеческая личность предопределена биологическим происхождением.
· Председатель суда Агранат согласился, что в основе обоих определений лежит биологический критерий. Тем не менее, заявил Агранат, тот факт, что мы отвергаем законы нацистов, не означает, что мы автоматически должны отказаться от определения Галахи. Нюрнбергские законы основывались на расистской теории, предусматривающей деление рас на высшие и низшие. В Галахе ничего подобного нет. Галахическое правило исторически было вызвано стремлением предотвратить вымирание еврейского народа.
· Судья Зильберг ещё более усилил эту позицию. Он сказал: «В Галахе нет места расизму. Иудаизм не знает концепции расовой неполноценности, и он не требует расовой чистоты. Всё, что требует иудаизм от нееврея, это обращение. Обратившийся становится сыном еврейского народа, даже если он по происхождению черный африканец или американский индеец».
2. Второй аргумент Шалита был психологическим. Строгое соблюдение галахического правила, заявлял Шалит, ущемляет его права человека и отца, а у ребёнка может вызвать комплекс неполноценности. Ведь Галя будет расти среди еврейских детей, говорить с ними на одном языке, играть в одни игры, но при этом она будет чувствовать себя чужой.
· На второй аргумент Шалита возразить было труднее всего. Председатель суда Агранат согласился с тем, что ребёнок еврейского отца и нееврейской матери может испытывать чувство неполноценности и дискриминации своего статуса по сравнению со своими сверстниками, рождёнными еврейскими мамами.
· В то же время, судья Зильберг заявил, что в подобных ситуациях виноваты, прежде всего, сами родители, «не подготовившие своим детям входной билет в еврейское общество».
Интересно, что бывший премьер-министр, один из «отцов-основателей» Израиля, Давид Бен-Гурион согласился с мнением Аграната и заявил, что ребёнок еврейского отца должен наследовать его еврейство. Тем не менее, действующий тогда премьер-министр Голда Меир поддержала судью Зильберга и возложила всю вину на мать ребенка: прими она иудаизм, никакой проблемы бы не возникло.
3. Третий аргумент Шалита заключался в том, что могут существовать две независимые системы определения еврейства — одна «национальная», по принадлежности к Государству Израиль, и вторая «религиозная», верная правилу Галахи. Подобно другим народам, евреи в XX веке тоже получили свою страну. И точно так же, как английские или французские атеисты остаются англичанами или французами, так и в современном еврейском государстве дочь израильтянина должна считаться еврейкой (в смысле национальности, а не религии), какой бы ни была религиозная принадлежность её матери. По мнению Шалита, тот факт, что в Израиле один и тот же термин используется для определения и национальности и религии — исторический пережиток. В современных условиях Израиль должен или выбрать другой термин для определения национальности, например, «израильтянин», или научиться жить со старым термином «еврей», допуская различные его толкования.
· Опасность этой идеи заключается в том, что её реализация угрожает единству израильского народа. В израильском обществе могут образоваться два лагеря — с одной стороны, те, кто остаются верными традиции ортодоксального иудаизма, и, с другой стороны, сторонники идеи модернизации. Эта угроза заставляет многих евреев отвергать любые попытки свернуть с ортодоксального пути (такие, например, как введение процедуры гражданских браков или разводов).
· Двое судей: Моше Ландау и Шимон Агранат, решили, что в народе не существует консенсусного мнения по этому вопросу, и суд не имеет права выдавать своё мнение за мнение большинства народа. А значит, следует отказаться от вынесения решения и предоставить министерству внутренних дел решить вопрос по собственному усмотрению. То есть, согласно «процедурным распоряжениям».
· Ещё двое судей: Зильберг и Кистер, решили придерживаться определения Галахи. Мнение судьи Зильберга: «Всякий, кто отрывает еврейское национальное самосознание от его религиозных элементов, наносит смертельный удар нашим политическим притязаниям на Эрец-Исраэль. Такой отрыв подобен настоящему акту измены.<…> Поиск нового критерия национальной идентификации фактически равносилен полному отрицанию дальнейшего существования еврейского народа. Смысл этого поиска таков: кончено! Нет больше сионизма, нет наследия, нет истории. Есть только стремление построить новое государство, лишённое прошлого и традиций.»
В результате, суд вынес решение в пользу Шалита и обязал Управление регистрации населения зарегистрировать Галю Шалит и её брата Орена евреями по национальности. Верховный суд отметил в своём заключении, что Управление регистрации населения является аппаратом сбора информации для государства и поэтому не должно вмешиваться в вопросы национальной идентификации ребёнка.
4.3. Поправки к Закону о возвращении и к Закону о регистрации
· В марте 1970 года, на основе двух вышеуказанных прецедентов, были приняты поправки к Закону о возвращении и к Закону о регистрации населения. В основе этих поправок легло компромиссное соглашение между партиями Авода и Мафдал: