Признавая обоснованность указанных замечаний, в то же время можно считать сделанный автором вывод поверхностным. Во-первых, в случае нарушения абсолютного права (например, при причинении вреда вещи, принадлежащей гражданину на праве собственности) складывается новое правоотношение. Причем данное правоотношение является относительным, поскольку его стороны (причинитель вреда и потерпевший) строго определены. Основанием возникновения такого правоотношения является предусмотренный законом юридический факт - причинение вреда. Следовательно, появление в данном случае строго определенного обязанного лица свидетельствует о возникновении нового относительного правоотношения, а вовсе не об ущербности существовавшего абсолютного. Во-вторых, общерегулятивная обязанность неуправомоченных лиц не препятствовать осуществлению принадлежащих гражданину прав составляет непосредственное содержание абсолютных правоотношений, в то время как целью относительных правоотношений является удовлетворение интереса управомоченного лица действиями обязанного. Так, если третье лицо создаст препятствия для исполнения договора купли-продажи посредством кражи подлежащей передаче покупателю вещи, его действия будут оцениваться исключительно как нарушение абсолютного субъективного права собственности (именно на месте абсолютного правоотношения между собственником и причинителем вреда будет складываться новое относительное деликтное обязательство). При этом относительная природа правоотношений между покупателем и продавцом останется неизменной.
Как полагает В.А. Лапач, "явление, именуемое "абсолютным правоотношением" и характеризуемое неопределенным кругом обязанных лиц, лишь в силу традиции именуется правоотношением и должно быть отнесено к способам непосредственного осуществления права, минуя правоотношения". Более того, он утверждает, что "сущность таких прав состоит в установлении определенного рода правовой связи непосредственно между субъектом права и его (права) объектом". Считается, что данная позиция не заслуживает поддержки. Общепризнанно, что любое вещное право ведет к установлению определенной связи между лицом и вещью, проявляющейся в закреплении непосредственного господства лица над нею. Такая связь выполняет присущие ей функции, однако она не способна характеризовать положение субъекта, который неизбежно находится в поле общественных взаимодействий, в силу чего реализация его субъективного права должна уравновешиваться субъективными обязанностями таких же субъектов общественной жизни. До тех пор, пока субъект не может быть полностью изолирован от общества, любое его более или менее значимое поведение будет приводить к определенным общественным взаимодействиям (или хотя бы потенциальной возможности таковых). В свою очередь, правовое регулирование таких взаимодействий неизбежно создаст на их основе идеальную конструкцию правоотношений, в которой субъективное право и субъективная обязанность выступают взаимными уравновешивающими силами.
Следовательно, реализация субъективного права вне правоотношения мыслима только в том случае, если она будет протекать вне всяких межсубъектных взаимодействий, т.е. вне общества (однако в таком случае отпадет надобность и в самой категории субъективного права). Данный тезис носит характер общетеоретической исходной установки, пользуется поддержкой со стороны ученых и должен, по нашему мнению, сохраняться во всех правовых построениях.
В то же время важно отметить, что существенная абстрактность положения о неопределенном круге обязанных лиц породила попытки конкретизации перечня таких субъектов. Так, в литературе отмечается, что в роли обязанного субъекта в абсолютном правоотношении выступают не "все лица, где бы они ни проживали", а "всякий и каждый, находящийся в пределах юридической досягаемости с управомоченным лицом". Такая конкретизация, хотя и является вполне логичной, тем не менее имеет небольшое научное значение, поскольку в условиях современного развития средств связи понятие юридической досягаемости является весьма относительным и никоим образом не сводится к ареалу проживания того или иного лица.
Поддерживая тезис о целесообразности выделения абсолютных гражданских правоотношений, считается необходимым конкретизировать исследуемую конструкцию в части природы той силы, которая уравновешивает в данном случае субъективное гражданское право. Особого внимания в этой области заслуживает разработка В.А. Белова, в которой выдвигается предположение о том, что "поведение субъектов, с помощью которого обеспечивается реализация субъективных прав, имеет различную юридическую форму". Так, автор указывает, что "обеспечением всякого субъективного права является, прежде всего, состояние неправа, в котором пребывают все иные, по отношению к носителю субъективного права, лица". Что же касается юридической обязанности, то она рассматривается как "некоторый "минус" по сравнению с тем, чего не могут другие". В качестве обоснования изложенной концепции ученый выдвигает прежде всего общетеоретическое учение о существовании трех различных методов правового воздействия на субъектов: дозволения, обязывания и запрета.
Общая идея, выдвинутая В.А. Беловым, заслуживает поддержки и может быть успешно применена для устранения некоторых проблемных моментов деления правоотношений на абсолютные и относительные. Исходя из того, что в содержании относительных правоотношений обязанность по общему правилу предполагает совершение активных действий, в то время как в содержании абсолютных - пассивных, а пассивные обязанности в абсолютном правоотношении носят общерегулятивный характер, можно заключить, что они по своей природе составляют скорее универсальный запрет, нежели позитивное обязывание. При этом такой вывод не подрывает исходных моментов учения о правоотношении, поскольку субъективное гражданское право в данном случае остается уравновешенным. Изменению подлежит исключительно наименование такой уравновешивающей силы, поскольку категория "запрет" более всего отвечает ее сущности.
В то же время можно не согласиться с позицией В.А. Белова в том, что "обеспечение субъективных прав состоянием неправа имеет универсальный характер, т.е. применимо ко всем без исключения субъективным правам". Конструируя уравновешивающие силы в правоотношениях абсолютного типа, автор обоснованно указывает, что субъективное право обеспечивается состоянием неправа. Однако, конструируя правоотношения относительного типа, ученый указывает, что субъективное право обеспечивается состоянием неправа, а также юридической обязанностью конкретного лица. Такая формулировка несколько искажает природу относительного правоотношения. Не отрицая отсутствия субъективного права у лица, несущего корреспондирующую данному праву обязанность, указание на состояние неправа в данном случае является излишним, поскольку в конкретном относительном правоотношении для описания уравновешивающей силы будет достаточно категории "обязанность". Что же касается состояния неправа всех третьих лиц, то оно не входит в относительное правоотношение, а составляет самостоятельное абсолютное.
Таким образом, можно признать обоснованным деление правоотношений на абсолютные и относительные. При этом уравновешивающей силой в относительном правоотношении должна признаваться обязанность. Уравновешивающую силу в абсолютном правоотношении целесообразно именовать запретом.
Следует иметь в виду, что деление гражданских правоотношений на абсолютные и относительные носит в значительной степени условный характер, поскольку во многих гражданских правоотношениях сочетаются как абсолютные, так и относительные элементы. Так, арендное правоотношение носит относительный характер. Между тем право арендатора может быть нарушено и защищается от нарушений со стороны не только арендодателя, но и других окружающих арендатора лиц.
2.2 Имущественные и неимущественные правоотношения
В зависимости от того, какое общественное отношение урегулировано нормой гражданского права, различают имущественные и личные неимущественные правоотношения. Имущественные правоотношения устанавливаются в результате урегулирования нормами гражданского законодательства имущественно-стоимостных отношений, т.е. имеют своим объектом материальные блага (имущество) и отражают либо принадлежность имущества определенному лицу (правоотношения собственности, хозяйственного ведения, оперативного управления и т.п.), либо переход имущества (по договору, в порядке наследования, возмещения вреда и т.п.). Правоотношения, имеющие в качестве объектов результаты интеллектуальной деятельности, личные неимущественные права и другие нематериальные блага, именуются личными неимущественными. Такое деление основано на социальном содержании гражданского правоотношения. Обычно права и обязанности лица по имущественным отношениям можно передать другому лицу (например, с продажей дома от продавца к покупателю переходит не только дом, но и право собственности на дом). Неимущественные отношения гражданско-правового характера такими качествами не обладают. Например, автор художественного произведения может передать его издательству для постановки в театре, для создания сценария и т.д., но право своего авторства на это произведение он не может кому-либо передать.
Стоит отметить, что с 1 января 2008 года правоотношения, связанные с интеллектуальной собственностью, регулируются ч.IV ГК РФ. Под термином интеллектуальная собственность подразумеваются результаты интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации, не являющиеся результатом интеллектуальной деятельности, но приравненные к ним. К объектам интеллектуальной собственности относятся: