Формирование абсолютизма проявилось, в частности, в падении роли Земских соборов. Если в конце XVI — начале ХУ11 в. пошатнувшаяся власть пыталась опереться на их авторитет, то с 20-х годов они собираются все реже, от случая к случаю, а Земский собор 1653 г., принявший решение о войне с Польшей за Украину, стал последним Собором полного состава. В 80-е годы XVII в. подобия Земских соборов (в виде разного рода совещаний) окончательно исчезли.
Неуклонно падало значение Боярской Думы. Из-за резкого (до 94 человек) роста ее численности из нее начинают выделяться более узкие и работоспособные органы, куда входили доверенные лица Царей. В самой Боярской Думе все большую силу набирали неродовитые думные дворяне и думные дьяки, хотя численно бояре по-прежнему доминировали.
В то же время еще больше усилилось значение приказной системы, составлявшей стержень госаппарата. Система эта складывалась стихийно, приспосабливаясь к новым задачам, и поэтому в XVII столетии действовало около 80 приказов, функции которых часто пересекались. Упорядочить громоздкую приказную систему было довольно сложно. Этому мешали постоянный дефицит финансирования (приказы получали средства из разных источников — налоги с территорий, различных слоев населения и видов деятельности), различие прав, обязанностей и подсудности сословий (что во многом определяло функции приказов), а также быстрый рост территории государства (требовавший создания новых «территориальных» приказов). Для контроля над приказами при Алексее Михайловиче был создан Приказ Тайных дел, ведавший политическим сыском.
На местах вместо выборных земских органов власть окончательно перешла в руки воевод, назначавшихся из Москвы.
Рост централизации и усложнение функций управления способствовали формированию нового для России сословия — бюрократии. Она быстро росла. За 50 лет — с 1640 по 1690 гг. число приказных людей увеличилось в 3,3 раза (с 837 до 2739 человек). Вместе с провинциальными чиновниками численность администрации составила 4650 человек. Отсутствие правовых традиций, неопределенность и незащищенность личных прав населения, свертывание органов сословного представительства, каковыми были Земские Соборы и местные учреждения, наконец, неупорядоченность госаппарата — все это порождало бюрократизм, взяточничество и неэффективность работы администрации. Тем не менее эта традиционалистская система управления справлялась в основном с поставленными задачами.
Усиление централизации, крепостничества, налогового бремени, рост различных злоупотреблений властей не могли не вызывать недовольство населения. Российский XVII в. был назван современниками бунтарским.
После Смуты новый всплеск выступлений городских и крестьянских низов последовал в середине столетия. Уже восстание москвичей 1648 г. оказалось столь серьезным (город на некоторое время оказался в руках восставших), что заставило Алексея Михайловича удовлетворить их требования, выдать некоторых ненавистных бояр на растерзание народу. Летом и осенью 1648 г. восстания и волнения охватили 10 городов (Козлов, Сольвычегодск, Курск и др.). В 1650 г. вспыхнули восстания в Новгороде и Пскове.
В 1662 г. в Москве разразился Медный бунт, вызванный взысканием правительственных недоимок за прошедшие годы и выпуском (для покрытия военных расходов) медных денег, которыми заменяли серебряные, в результате чего цены выросли во много раз. Бунт в Москве удалось подавить. Но от дальнейшего выпуска медных денег пришлось отказаться.
Городские восстания середины века оказались прелюдией крестьянской войны 1670-1671 гг. под предводительством Степана Разина. Зачинателем ее стало донское казачество, а сам Разин поднимал народ против «изменников бояр», выступал от имени Алексея (сына царя Алексея Михайловича), к тому времени уже умершего. Крестьянская война охватила обширные районы Дона, Поволжья, Приуралья, нашла отклик на Украине. Восставшие сумели захватить Царицын, Астрахань, Саратов, Самару и другие города. Однако под Симбирском С. Разин был разбит царскими войсками, а затем выдан зажиточными казаками и казнен.
6. Церковный раскол
Россия нуждалась в глубоком реформировании. Однако все это было невозможно без предварительных изменений в духовной сфере. В то время как в Европе политическая и социально-экономическая деятельность была свободна от регламентирующего влияния религии, Россия продолжала оставаться глубоко религиозным обществом: влияние религии, церкви сказывалось во всем, даже в мелочах.
Религиозная регламентация сдерживала процесс изменений в обществе. Реформы в духовной сфере представляли большую сложность. Восточное христианство — православие — консервативно, оно почти не поддается изменениям. Более того, оно отрицает саму возможность изменений. Свое вероучение православные считают от Бога данным и истинным. В буквальном смысле слово православие означает «истинная вера». А разве можно что-то менять в истине? Если в истине что-то изменить, то она станет ложью. Так утверждали приверженцы этой религии. Поэтому православие на протяжении многих столетий не менялось по сути, в отличие от западного христианства. В православной церкви до сегодняшнего дня являются действующими установления византийских Вселенских соборов, принятые в IV—VIII вв. Пение аллилуйи (торжественной песни) было введено еще при апостолах в I веке и сохраняется до сих пор.
Причем русская православная церковь проявляла особое упорство в противостоянии изменениям. В соответствии с Флорентийской унией православная и католическая церкви должны были руководствоваться единым вероучением. А русская церковь продолжала ориентироваться на символ веры, сформированный еще в IV—V вв. Она оказалась изолированной не только от католичества и протестантства, но и от европейского православия. Более того, всех православных, которые не принадлежали к русской церкви, считали вероотступниками и еретиками. Православных греков ругали за латинство. Не лучше было дело и в отношении православия в западнорусских землях, которые находились в составе Речи Посполитой. Православным центром этих земель был Киев, где была резиденция митрополита византийского патриархата. В Киеве вводились новшества, которые в Москве рассматривались как уклон к латинству (основание Киево-Могилянской коллегии по образцу иезуитских коллегиумов на Западе).
Надо было делать выбор. Возникла необходимость в реформе церкви. В ней было заинтересовано и государство. Претензии на главенство церковной организации над государственной, так ярко проявившиеся в первой половине XVII в., составляли определенную угрозу царской власти, ее неограниченности.
Внешне эта реформа началась в связи с 'попыткой восстановить единство церковных книг и обрядов. Речь шла по сути о. необходимости упорядочения и централизации церковной (а шире — и всей духовной) жизни вслед за аналогичными процессами в социально-экономической и политической сферах.
Спор развернулся по поводу образцов, по которым надлежало производить изменения. Для одних церковников это были древнерусские книги, для других - их греческие оригиналы. И те и другие оказались небезгрешны: в русских книгах не было двух одинаковых текстов, так как переписчики ошибались или вписывали «отсебятину», некоторые греческие книги подверглись подозрительным изменениям после падения Византии. Патриарх Никон (1652-1658) энергично принялся за церковную реформу, опираясь на греческие книги. Ему противостояла группировка, настаивавшая на чистоте только русских текстов. Ее возглавлял протопоп Аввакум.
Активное участие в реформе приняла и светская власть, чему были свои причины. Никон — человек умный, властный и честолюбивый — претендовал на ту же роль, которую присвоил себе патриарх Филарет в царствование Михаила Романова (тот практически правил сыном и страной). Новый патриарх подчеркивал первичность духовной власти по отношению к светской. Став фактически соправителем Царя, он оттеснял на задний план Боярскую думу, а порой и Алексея Михайловича. Отношения между ним и Царем настолько обострились, что когда Никон в Успенском соборе Кремля в 1658 г. отрекся от патриаршества, Царь поспешно принял его отставку. Никон, думавший лишь «попутать верхи», попытался вернуть свой пост, но было уже поздно. В 1666 г. церковный собор подтвердил низложение властолюбивого патриарха, а тем самым и главенство светской власти над духовной. После этого главным защитником церковной реформы стал сам Алексей Михайлович.
Тот же церковный собор 1666—1667 гг. проклял всех противников реформы и предал их суду светских властей. Многие лидеры раскола погибли на костре. «Обмирщение» спора перенесло борьбу сторонников и противников церковной реформы в массы, тем самым вызвав к жизни феномен старообрядчества — сложного, противоречивого явления, отразившего различные идейные воззрения и социальные интересы.
Церковные нововведения не затрагивали основы русской религии и касались лишь ее обрядовой стороны. Казалось, речь шла о таких «несерьезных» вещах, как двоеперстное или троеперстное крещение, написание имени Христа через одно или два «и» и т. п. Однако для любой, тем более православной, церкви обрядовая сторона чрезвычайно важна. К тому же недовольство людей вызвал и сам факт вмешательства светской власти в духовные дела, в традиционную культуру. В результате массы старообрядцев расценили церковную реформу как покушение на саму веру, веру их отцов и предков. Они сочли, что государственной властью и церковным руководством овладел антихрист, истинное православное царство — Третий Рим - повредилось. Массы старообрядцев уходили в глухие леса, за границу, а при приближении солдат нередко прибегали к коллективному самосожжению. Вместе с тем широту этому движению придавал и социальный мотив, лежавший в его основе, — возвращение к старине, протест против существовавших порядков — крепостничества, централизации, правительства, подчинения государству духовного мира человека, воплотившегося для людей в истинной вере. Все это обусловило очень пестрый состав старообрядцев, куда входили и низы, и боярские верхи, и священники, т. е. представители практически всех Слоев населения.