Православие и исторические судьбы России (стр. 1 из 4)

Выполнил:

Студент 1-го курса

стом. факультета

Габуев Хетаг

В конце X века молодая Киевская Русь переживала эпоху глубокого кризиса

язычества. Ко времени становления государственности Руси основные цивилизации

развивались в рамках монотеистических религий. Приобщение к

цивилизации, которого требовало становление государственности, с необходимостью

двигало Русь к принятию одной из мировых религий. В 988 году, после долгих

раздумий и безуспешной попытки реформы местного язычества, киевский князь

Владимир Святославич принял крещение по православному обряду, введя тем

самым православие как господствующую религию государства.

Почему было избрано именно православие? В толковании этого вопроса суще-

ствует две устойчивые традиции. Если дореволюционная российская

историография исходила из предпосылки об изначальной предуготованности

русских славян к православной проповеди, то советская историография трактова-

ла данный выбор как исключительно прагматический, учитывающий отношения

с сильнейшим из соседних государств — Византийской империей. На мой взгляд,

каждая из этих версий по-своему достоверна.

Выбор, безусловно, диктовался тем, что сегодня назвали бы геополитическим

фактором — суммой политических, экономических и культурных связей, задан-

ной географическими реалиями. Став цивилизационной доминантой, православие

впоследствии определило собой этническую, географическую стрелу развития

русской истории. Ориентация на православную Византию, черноморский бассейн —

область движения кочевых племен — выводила Русь к активному соприкосно-

вению со степью, а сопротивление кочевникам задавало географическую доминан-

ту русской истории — устремление в Азию. Этнос и его культура формировались

в постоянной ассимиляции угро-финских и степных туранских элементов.

Вместе с тем сегодня в достаточной мере осознана роль конфессии как фунда-

ментального фактора, определяющего тип цивилизации. Начиная с осевого вре-

мени, т. е. с эпохи становления мировых религий (в VIII—V веках до н. э.),

конфессиональная идея становится формообразующей силой, задающей природу

культуры. Конфессия, как и всякая крупная идеология, является при этом фунда-

ментальной формой цивилизационного синтеза. В ходе такого синтеза народы,

племена, общества, объединенные некоторым сущностным единством,

интегрируют глубинные черты культуры, общие для всех основы миросозерцания,

сжимая их в особое конфессиональное ядро. В догматических концепциях, в

ритуальной практике, в системе религиозной нормативности откладываются

главнейшие особенности культуры, общие для множества племен и народов.

Конфессия интегрирует локальное многообразие культур вокруг фундаменталь-

ных ценностей. Концепция бесконечного — Творца — есть особая и важнейшая

сущностная форма саморефлексии, самообнаружения широкой ментальной и

психологической общности. В договоренности по поводу высших ценностей прео-

долеваются локальные различия и фиксируются сущностные истины.

Однажды сложившись, конфессия (идеология) начинает жить, расширяясь до

естественной границы культурного круга, т. е. доходит до тех пределов, за кото-

рыми доминируют иное мироощущение и другие цивилизационные доминанты.

Конфессия живет в диалектическом единстве с традиционной культурой обнима-

емого ею региона, структурирует ее и одновременно испытывает обратное воз-

действие.

Как церковная традиция православие исследовано достаточно полно. Гораздо

меньше оно осознано и исследовано как цивилизационная доминанта. Самым

продуктивным для понимания православия будет соотнесение последнего с его

исторической альтернативой — католической конфессией и культурой западного

мира.

Католицизм и православие сложились как результат цивилизационного синте-

за в рамках двух культурных кругов — Запада и Востока,— делящих между собой

общехристианское культурное поле. Оба вероучения оформили и закрепили в

себе цивилизационные различия этих регионов и заложили два основных пути

развития в рамках общехристианской цивилизации. Хронологически разделение

церквей восходит ко времени распада Римской империи на Западную и Восточную

(конец IV века). К VII веку на Западе и на Востоке накапливаются различия в

догматике, обрядах, церковной организации. Православие, как и католицизм,

окончательно оформилось после раздела христианской церкви в 1054 году.

Что же различало Восток и Запад христианского мира? С момента утверж-

дения христианства основным объективным содержанием европейской истории

стал растянувшийся на тысячелетия процесс формирования христианской

цивилизации. Важно подчеркнуть, что построение ее шло по пути синтеза

христианства и античности. Изначально голая христианская схема, высоко валент-

ная, т. е. способная к ассимиляции культурного материала, но резко противопо-

ставленная античности в первые века, начинает по мере становления нового

общества притягивать к себе античный культурный материал. Усваивая и

осваивая этот материал, христианство все более отходило от облика противопо-

ставляющей себя миру секты и все более превращалось в целостный культурный

космос. Случилось так, что данный процесс пошел двумя путями, история

реализовала две стратегии синтеза христианства и античности.

На Западе происходит полное крушение античного общества. Культурный

материал античности разрушается, дробится до неразложимых элементов. Так,

римская архитектура разлагается до ордера, литература — до синтаксических

единиц латыни, римское право дробится до отдельных постулатов. Были атомизо-

ваны школа и образование. Античность, разложенная до простейших матриц

культуры, была утоплена в хаосе варварского сознания. Такова реальность так

называемых «темных веков» (V—VIII века). Затем каждые сто лет наблюдается

маленький «ренессанс» — Каролингский, Оттоновский, Фридриховский и

т. д.,— т. е. целенаправленное движение к построению здания христианской

цивилизации посредством качественной перегруппировки элементов античности.

Блоки античности снова и снова используются для воссоздания целостной

христианской культуры. «Ренессансы» средневековья направлены на освоение

нового материала; при этом каждый «ренессанс» осваивал свою «порцию». К XIII

веку здание христианской цивилизации было построено. Это — эпоха готики,

схоластики, сложившейся теории феодального права, время Фомы Аквинского.

Другая картина вырисовывается на Востоке. Тому было несколько причин.

Прежде всего, Византийская империя не пала под натиском варваров, и традиция

поздней античности здесь не прерывалась. Если римский этнос исчез, растворился

в варварских волнах, то «усталый» греческий этнос, исчерпавший свои потенции

формирования нового, стал живой скрепой двух эпох. Кроме того, Византия

находилась в регионе, тысячелетия включенном в древневосточный

цивилизационный процесс. Народы, которые формировали ее культуру, были

наследниками древних азиатских цивилизаций. Они привнесли в византийский

культурный синтез архаическую «доосевую» ментальность, идею обожествления

власти. Существенным фактором такого синтеза была мощная культура Ирана,

задававшая дуалистическую доминанту мировосприятия.

Нельзя возродить то, что не умирало. Пережившая себя поздняя античность

мешала продуктивному синтезу нового. Антропоморфный, чувственный

античный космос, не до конца отвергнутый византийским мироощущением, мог

сочетаться с христианством в достаточно узкой сфере. Отсюда — изначальный

дуализм византийской культуры. Отсюда — такое характернейшее явление

византийской истории, как иконоборчество. С одной стороны, для грека был

убедителен только образ, который явлен в чувственном, физическом облике. С

другой стороны, спекулятивный дух православной догматики был ориентирован

на чисто восточные, трансцендентированные образцы Творца.

Такие же напряженные, взаимоисключающие тенденции возникали и в других

сферах. Поэтому все силы уходили на погашение этих противоречий. Энергия

культуры расходовалась на создание скреп, удерживающих сознание, культурную

и идеологическую реальность в рамках какой-либо целостности 1. Противоречия

между христианской парадигмой и античным космосом не рождали позитивного

третьего. Если Рим создавал новые культурные формы, качественно новые

явления, то Византия, скорее, варьировала позднеантичные модели. К примеру,

римская мозаика переместилась с пола на стену. Византийское варьирование

античных традиций нельзя сравнить с их глубочайшей трансформацией путем

разрушения и варваризации на Западе.

Восток взял от христианства и античности далеко не самые выигрышные

черты. От Рима — имперское сознание, произвол и деспотизм, гедонизм. От

христианства — аскезу, ригоризм, нетерпимость, а также акцентировку на ощу-

щении начальной греховности человеческого рода и отдельного человека, которое

довольно быстро трансформировалось в идею социальной вины, т. е. изначальной

вины каждого перед лицом властной иерархии.

Цивилизационный синтез на Западе и на Востоке по-разному задает

исторические судьбы личности. На Западе в ходе переосмысления традиций

римского права складывается жесткая, корпоративная общественная система, в

которой каждый член общества посредством принадлежности к определенной

корпорации обретает совокупность законных, а потому нерушимых и безуслов-