Как было отмечено ранее, во многих регионах нашей страны формальная христианизация местного населения началась значительно позднее начальной фазы «крещения Руси» и тянулась вплоть до Великой Октябрьской социалистической революции. Это значит, что на протяжении многих столетий язычество монолитной глыбой продолжало существовать как самостоятельное социальное явление, с которым православие не могло совладать. Лишь к начали 20 века почти все народности нашей страны, придерживавшиеся дохристианских верований, были обращены – по крайней мере номинально - в русское православие.
По свидетельству летописи, были такие язычники – оппозиционеры в среде киевлян, которых обращал в христианство сам князь Владимир; именно они игнорировали категорический приказ великого князя и предпочли попасть в число его врагов, но не принимать новой веры.
Несколько веков существовали языческая оппозиция в Новгородской земле, о чем свидетельствует не только поддержка большинством новгородцев в 1071 году волхва, но и другие события такого же рода, отмеченные историками Великого Новгорода. Очень долго сохранялось влияние язычества в Пскове, а также в других древнерусских землях, подвергнувшихся христианизации в разное время.
О том, как медленно усваивалось христианство в Древней Руси, свидетельствует следующий факт, установленный академиком Б.А. Рыбаковым: «В материалах раскопок русских сельских кладбищ 10-13 веков почти нет предметов, связанных с христианством. Деревня была еще языческой. Единственная уступка церкви состояла в том, что прекратилось сожжение мертвых и их стали предавать земле».
В Стоглаве приведены многочисленные примеры совершения в христианские праздники чисто языческих обрядовых действий. Вот лишь некоторые из них:
«В великий четверток рано утром палят солому и кличут мертвых…
В Троицкую субботу по селам и по погостам сходятся мужи и жены на жальниках (кладбищах) и плачут на гробах с громким воплем, а когда начнут играть скоморохи, гудники и перегудники, то, перестав плакать. Начинают скакать и плясать, и бить в ладони, и петь сатанинские песни на тех же кладбищах…
В пасхальную неделю совершают радуницы (происходили на могилах и соединялись сначала с плачем по умершим, а потом с пиршеством при бубнах, песнях, плясках) и всякое на них беснование…
В ночь под праздник рождества св. Иоанна Предтечи и на самый праздник во весь день и ночь равно и в на вечерие Рождества Христова и Богоявления, в городах и селах мужи и жены, отроки и девицы собираются вместе и со всякими скоморошествами, с гуслями и сатанинскими песнями, с плясками и скаканьем ходят по улицам и по водам, предаются различным играм и пьянству… а под конец ночи спешат к реке с великим криком, как бесные, и умываются водою, и когда начнут звонить к заутрени, отходят в домы свои и падают, как мертвые, от великого клокотания.
«Двоеверие», сначала явное. Затем скрытое, впоследствии было преодолено русским православием, но преодоление это оказалось в значительной степени формальным, и достигла его церковь ценой компромисса, посредством приспособленчества. Византийское христианство не устранило славянское язычество из сознания и повседневного обихода народов нашей страны, а ассимилировало его, включив языческие верования и обряды в своей вероисповедно – культовый комплекс.
Главным объектом поклонения приверженцев православия на Руси стал не Иисус Христос и не христианская троица в целом (бог – отец, бог –сын и бог – дух святой), а земная мать «богочеловека» - дева Мария, которую чтут как «матерь божию», «богородицу». В сознании членов русской православной церкви она заняла – и продолжает занимать поныне – центральное место, не предусмотренное ни догматикой, ни нормами церковной жизни. Этот евангельский персонаж, которому христианским вероучением отведена далеко на центральная роль, принял на себя все то, что ранььше предназначалось Рожаницам и Мокоши. Христианская богородица стала восприниматься с чисто языческих позиций: как женское аграрное божество являющееся стимулятором непрерывного возрождения природы, источником плодородия земли, гарантом урожая – словом, создателем основ для нормальной жизни земледельца. Поэтому воприеки христианской догматике. Которая характеризует богородицу прежде всего как «матерь божию», «приснодеву», «пречистую», «всенепорочную» и т.п., православные верующие выдвинули на первый план функции покровительницы, заступницы, помощницы в делах первоочередной важности: ее называют не только «утешительницей», «целительницей» , «спасительницей».
Центральное место культа богородицы в оязыченном русском православии подтверждается также тем, что ей посвящено больше икон, чем троице, Христу и всем остальным христианским персонажам, вместе взятым.
Наряду с Христом и богородицей языческую окраску получили в русском православии и другие «силы небесные»: как положительные (ангелы, архангелы, херувимы и пр.) так и отрицательные (сатана, бесы и т.п.).К ангелам были причислены духи – покровители локального характера, вроде домового, а к бесам отнесена вся та мелкая нечисть, олицетворяющая неудачи и беды, которой фантазия славянина – язычника населила окружавший его мир.
Епископ города Миры Ликийские Николай, реальность которого не доказана, что не мешает церкви чтить его как Николая Чудотворца или Николая Угодника, превратился в Николу – покровителя земледелия и урожая, а также властелина водной стихии – спасителя рыбаков и моряков (Никола Морской). Популярностью своей он соперничал на Руси со Спасом и богородице.
Наши предки в случае заболевания обращались за помощью к своим божествам и духам. Став христианами, они искали такого же исцеления у христианских святых. Считалось, например, что Иоанн Креститель помогает от головной боли, мученик Лонгин – сотник (1в) – от глазных болезней, священомученик Антипа (1в)- от зубной боли, великомученик Артемий (4в)- от оспы, святитель Иулиан (1в) – от детских болезней. Преподобный Марон (4в) – от лихорадки и т.п.
Ассимилированию русским православием славянского язычества способствовало также почитание икон. Которое в принципе ничем не отличается от поклонения древнеславянским кумирам и идолам.
Формальн, согласно христианской догматике, сила иконы – в сверхъестественности изображенного на ней объекта (троицы, Христа, богородицы, святых), и помогает молящемуся перед иконой не сама икона, а отраженный на ней «первообраз». Фактически же с самого начала христианизации Руси приверженцы православия стали поклоняться иконе как самостоятельному объекту почитания (отсюда простонародное название иконы «богом») и именно от нее ждать помощи, содействия, заступничества. Принявшим новую веру иконы заменили их прежних языческих идолов; и относились к иконам, в общем – то по язычески, как фетишам: их помещали не только в храмах и домах, но и на улице, на площади, на развилке дорог, во дворе, их старались, умилостивит, как и древнеславянского истукана.
Первая икона была привезена в Киев из Византии. Находилась в Вышгороде, в одном из женских монастырей, откуда ее забрал князь Андрей Боголюбский (сын Юрия Долгорукого) и перенес во Владимир. Икона была главной святыней Владимиро –суздальского княжества, сопровождавшей князя во всех его походах и «обеспечивавшей» ему поддержку богородицы. Позднее икона была перенесена в Москву, где также почиталась как «чудотворная»: ей приписывалось спасение Москвы от Тамерлана.
Явно языческим элементом в православном церковно – праздничном ритуале является масленица – неделя, предшествующая предпасхальному великому посту. По своему происхождению и сущности это совокупность сельскохозяйственных и семейно – бытовых обрядов магического характера, отражавших радость расставания с уходящей зимой и психологическую подготовку древних славян к приближающейся весне. Основные компонены этого праздника (блины, катанье, на лошадях, ряженье, поминовение покойников, сожжение чучела «масленицы» и т.п.) не имеют никакого отношения к христианской символике. Кстати, именно аграрно –бытовые истоки масленицы позволили нашему обществу держания, искусственно вложенного в нее язычеством и христианством, и превратить ее в чисто светский праздник проводов зимы.
Много языческих включений в православной пасхе, которая воспринималась новокрещенными не столько как день воскресения Иисуса Христа. А как праздник, воскресающий природы, во время которого старались магическими средствами обеспечить оптимальное развитие природных процессов, создающих материальную основу благополучия земледельца. Отсюда пасхальный культ хлеба – кулича и яйца – и символов жизни.
Глубокая религиозность или внешнее благочестие?
Византийское духовенство, насаждавшее православие на Руси, и не ориентировало новообращенных христиан – славян на сознательное восприятие данной религии и усвоение ее догматических основ – от неофитов требовали слепой и бездумной веры.
Мало что изменилось и после того, как миссионеров- византийцев сменило русское духовенство. Чтобы разъяснить прихожанам христианское вероучение, изложенное во многих богословско – церковных книгах ( главным образом, греческих), надо было эти книги прочесть, прочитанное осмыслить и попытаться разобраться в хитросплетениях христианской догматики. Между тем значительная часть русского духовенства первых веков христианизации Древней Руси сделать всего этого не могла, так как -либо совсем не владела грамотой либо имела очень низкий уровень. Стоглав признает, что даже в 16 веке (не говоря уже о более раннем времени) священниками и дьяконами довольно часто становились практически неграмотные люди: «Ставленники, хотящие стаиться в диаконы и попы, грамоте мало умеют, и святителям ставить их – противно священным правилам, а не ставить – святые церкви будут без пения, и православные христиане начнут умирать без покаяния».