В результате соглашений зачастую вносились значительные изменения в существующие правовые нормы, которые, согласно сложившимся представлениям о праве, не всегда считались обязательными. В силу этого судебная практика ряда мусульманских стран допускала раньше и сейчас, например, при заключении браков или при решении других семейно-бытовых вопросов, некоторые отступления от существующих правил (возможность расторжения брака по инициативе жены, а не только мужа; расторжение брака в случае нарушения мужем единобрачия и пр.) [60, c. 48].
Изменения в мусульманском праве в сторону его приспособления к изменяющимся условиям производились не только с помощью актов суверена, обычаев и соглашений, но и с помощью так называемых юридических стратагем и фикций. Суть их заключается в том, чтобы, учитывая сложившиеся в правоприменительной практике многих мусульманских стран традиции учитывать прежде всего букву, а не дух закона, внешние обстоятельства рассматриваемых дел, а не побудительные мотивы, обходить с помощью всякого рода приемов и оговорок действующие нормы мусульманского права. Так, например, запретительную норму на аренду земли обходят, не нарушая законодательства, путем замены ее на разрешенный законом договор товарищества. Запрещенный Кораном институт ростовщичества, запрет выдачи займа «под процент» обходится путем ограничительного толкования круга лиц, на который он распространяется. Утверждается, что данный запрет распространяется лишь на частных лиц, но не на банки и другие соответствующие институты [7, c. 164].
Всякого рода запретительные и ограничительные нормы в мусульманском праве обходятся также с помощью учета и использования того обстоятельства, что данное право, в основе которого лежат положения и догмы ислама, распространяется лишь на мусульман. Например, запрет на договор страхования между мусульманами обходится путем заключения его мусульманина с немусульманином.
Существование многочисленных путей и приемов обхода канонов мусульманского права, использование для этого обычаев, соглашений и иных форм со всей очевидностью свидетельствует о том, что реальная жизнь всегда была и остается гораздо сложнее и разнообразнее, чем она представляется в этических, религиозных или юридических догмах. Не случайным поэтому является тот факт, что ни в одной стране мусульманского права, в том числе в арабских странах, где господствующей религией традиционно был и остается ислам, данная правовая система никогда не существовала в чистом виде, а всегда дополнялась и изменялась с помощью обычаев, договоров, соглашений, административных решений и других актов, содержащих позитивные нормы.
Для того, чтобы глубже понять действующие в странах ислама правовые системы и избежать недопонимания в данном вопросе, отечественные и зарубежные ученые-юристы исходят ив того, что не следует смешивать мусульманское (религиозное) правос позитивным правом, с позитивными правовыми системами мусульманскихстран. Необходимо различать два близко стоящих друг к другу, но далеко неидентичных понятия: «мусульманское право» и «право отдельно взятых мусульманских стран». Они существуют не только в теории, но и в реальной жизни каждой мусульманской страны, ибо так же как в христианских и других странах, в исламе гражданское общество никогда не смешивалось с религиозным сообществом и живет преимущественно по своим писаным и неписаным законам, а, отнюдь, не только по религиозным канонам.
Отмечая это обстоятельство, Рене Давид вполне резонно замечает, что гражданское общество в мусульманских странах «всегда живет под властью обычаев или законов», которые, безусловно, опирались в общем на принципы мусульманского права и отводили им серьезную роль. Однако в различные эпохи в определенных странах и по определенным вопросам они в то же время могли отходить от ортодоксальных положений и входить в противоречие с принципами и нормами религиозного мусульманского права. Даже тогда, когда мусульманское право обладало самым высоким авторитетом, далеко не все его элементы имели одинаковое практическое значение [2, c. 234].
В существующей смеси правовых, моральных и религиозных положений и норм, составляющих мусульманское право, всегда были и есть положения юридического порядка, предписания определенного поведения, нормы нравственной дисциплины. Исходя из этого, следует всегда отличать реальность от утопии, существующие правовые нормы и действительные результаты юридической жизни – от химер, созданных воображением теологов. Отчасти в силу этой причины мусульманское право воспринималось чаще всего «лишь частично как корпус права».
По мере развития общества дуализм правовых систем мусульманских стран не только не сокращался и не ослабевал, а, наоборот, все более расширялся и возрастал. Это объясняется многими причинами и, в первую очередь, усложнением социально-экономических, политических и иных отношений внутри самого общества, которые не могут уже на определенном этапе регулироваться только с помощью религиозных норм и догм. Объясняется это также расширением и углублением связей между разными, в том числе исламскими и неисламскими странами, объективно требующими развития не столько религиозного, сколько светского нормотворчества [57, c. 322].
Наконец, далеко не второстепенными причинами усиления правового дуализма в мусульманских странах являются факторы объективного «врастания» мусульманского права в правовые семьи и системы других стран, факторы вестирнезации, влияния «западного» права на правовые системы мусульманских стран.
Существуют и другие причины усиления дуализма и приспособления правовых систем, существующих в мусульманских странах, к изменяющейся в мире экономической и социально-политической среде. Их много и они весьма разнообразны. Но все они и каждая порознь обусловили проведение в ряде мусульманских стран радикальной модернизации правовых систем, проведение во многих из них прозападных правовых реформ, кодификацию законодательства, реорганизацию судебных систем и пр.
Не только мусульманское право подверглось вестирнизации, но и отдельные правовые институты ряда немусульманских стран подверглись за последнее столетие обратному влиянию – исламизации. В связи с этим некоторые западные авторы предрекают, что будущее развитие современных правовых систем будет непременно включать в себя не только рецепцию западных правовых институтов, вестернизацию, но одновременно – и обратный процесс – исламизацию [7, c.184].
4.2 Источники права семьи религиозно-традиционного права
Источниками мусульманского права являются собрания религиозных (исламских) высказываний, преданий, описаний поступков, а также правил сформулированных пророками, их наследниками, богословами и содержащихся в особых книгах и решениях богословов – Коране, Сунне, Иджме, Киясе.
Основными источниками мусульманского права – как и не юридических норм ислама – признаются Коран и Сунна, в основе которых лежит «Божественное откровение», которые закрепляют прежде всего основы веры, правила религиозного культа и морали, определяющие в целом содержание мусульманского права в юридическом смысле.
Коран является первым и основным источником мусульманского права. Однако никто из мусульманских юристов его не воспринимает ни в качеств книги права, ни в качестве кодекса мусульманского права. Отдельные положения юридического характера, содержащиеся в Коране, далеко недостаточны для того, чтобы вести речь о кодификации. Более того, многие правовые институты, имеющие огромное значение для формирования и развития мусульманского права, в этой священной книге даже не упоминаются.
В силу этого мусульманский судья, осуществляя правосудие, обращается непосредственно не к Корану, который он не может и не должен толковать, а к книгам, написанным в разные годы наиболее авторитетными юристами, учеными-богословами и содержащим в себе такое толкование.
Коран же как главная священная книга мусульман, как «руководство для богобоязненных» и предостережение для неверующих, для всех, которые «пытаются обмануть Аллаха и тех, которые уверовали, но обманывают только самих себя» [61, c. 164]. Будучи основополагающим источником мусульманского права, он выступает все же в первую очередь, как фундаментальный богословский труд, является моральной и религиозно-философской основой мусульманского государства и права, исходным началом в процессе их возникновения и развития. Однако Коран не может рассматриваться исключительно как правовой памятник, как «чисто» или даже – преимущественно юридический акт.
Чтобы убедиться в этом, достаточно обратить внимание на основные положения и основополагающие идеи, которые пронизывают этот священный труд.
Среди них выделяются прежде всего важнейшие положения и идеи, касающиеся несравненного могущества, абсолютной власти и авторитета Аллаха. Аллах сотворил «небеса и землю истиной», «сотворил человека из капли». «И скот Он создал; для вас в нем – согревание и польза, и от них вы питаетесь». На Аллахе «лежит направление к пути». Он – «тот, который низводит с небес воду: для вас от нее питье, и от нее деревья, где вы пасете». Аллах подчинил вам «ночь и день, солнце и луну. И звезды подчинены Его велениям». Он знает все и «про то, что в груди». «И творит он то, чего вы не знаете». Аллах – всепроникающий, сведущий. Он – «тот, кто рассеял вас по земле, и к Нему вы вернетесь». Он – «тот, кто вырастил вас и даровал вам слух, и зрение, и сердце». Аллах – вам Господь. «Ему принадлежит власть, нет божества кроме Него» [61, c. 287].
В священной книге – Коране содержатся также основополагающие положения, касающиеся чистоты и непререкаемости мусульманской веры, а также непримиримости ее самой и ее носителей к другим верам и их носителям – «неверными». «О, сыны Исраила! – говорится в связи с этим от имени Аллаха в суре 2, 38 (40), – Вспомните милость Мою, которую Я оказывал Вам, и верно соблюдайте Мой завет. Тогда и я буду соблюдать завет с вами. Меня страшитесь и веруйте в то, что Я ниспослал в подтверждение истинности того, что с вами. Не будьте первыми неверующими в это. И не покупайте за мои знамения ничтожную цену и Меня бойся захваченным в плен («Мы ведь кормим вас ради лика божия и не желаем от вас ни воздаяния, ни благодарности»), избавляться от скупости и избегать неправедного обогащения [61, c. 287]. На этот счет сура 92 гласит: «А кто скупился и обогащался, и считал ложью прекраснейшее, тому Мы облегчим к тягчайшему. И не спасет его достояние, когда он низвергнется» [61, c. 357].