История шутит с идеалистами невесёлые шутки, и в реальной жизни из общины выходила в основном беднота, а также городские жители, вспомнившие, что в давно покинутой деревне у них есть надел, который теперь можно продать. Огромное количество земель чересполосного укрепления шло в продажу. В 1914 г., например, было продано 60% площади укреплённых в этом году земель. Покупателем земли иногда оказывалось крестьянское общество, и тогда она возвращалась в мирской котёл. Нередко покупали землю зажиточные крестьяне, которые, кстати говоря, сами не всегда спешили с выходом из общины. Покупали землю и другие крестьяне-общинники. В руках одного и того же хозяина оказывались земли укреплённые и общественные. Не выходя из общины, он в то же время имел и укреплённые участки. Свидетель и участник всей этой перетряски ещё мог помнить, где и какие у него полосы. Но уже во втором поколении должна была начаться такая путаница, в которой не в силах был бы разобраться ни один суд.
Поскольку столыпинская реформа не разрешила аграрного вопроса, неизбежна была новая волна переделов, которая должна была смести очень многое из наследия Столыпина. И действительно, земельные переделы, в разгар реформы приостановившиеся, с 1912 г. снова пошли по восходящей.
Является легендой распространённое представление, будто на хутора и отруба выходили «крепкие мужики», желавшие завести отдельное от общины хозяйство. Землеустроительные комиссии предпочитали не возиться с отдельными домохозяевами, а разбирать на хутора или отруба всё селение. Чтобы добиться от крестьянского общества согласия на такую разбивку, власти нередко прибегали к грубому насилию.
Крестьянин сопротивлялся переходу на хутора и отруба не по темноте своей и невежеству, как считали власти, а исходя из здравых жизненных соображений. Крестьянское земледелие очень зависело от капризов погоды. Имея полосы в разных частях общественного надела, крестьянин обеспечивал себе ежегодный средний урожай: в засушливый год выручали полосы в низинах, в дождливый — на взгорках. Получив надел в одном отрубе, крестьянин оказывался во власти стихии. Он разорялся в первый же засушливый год, если его отруб был на высоком месте. Следующий год был дождливым, и очередь разоряться приходила соседу, оказавшемуся в низине. Только достаточно большой отруб, расположенный в разных рельефах, мог гарантировать ежегодный средний урожай.
Во всей этой затее Столыпина с хуторами и отрубами было очень много надуманного, доктринёрского. Сами по себе хутора и отруба не обеспечивали подъём крестьянской агрикультуры, и преимущества их перед чересполосной системой хозяйства нигде в мире не доказаны.
Абстрактность замысла столыпинской аграрной реформы в значительной мере объяснялась тем, что её сочиняли люди, которые неважно знали русскую деревню. За два года пребывания в Саратове Столыпин, конечно, не мог узнать её достаточно глубоко. Главным правительственным теоретиком по землеустройству был датчанин Андрей Кофод.
Несмотря на все старания правительства, хутора прижились только в некоторых западных губерниях, включая Псковскую и Смоленскую. Отруба, как оказалось, подходили лишь для губерний Северного Причерноморья, Северного Кавказа и степного Заволжья.
Окончательно крестьянскую общину уничтожил лишь Сталин. После этого русская деревня начала умирать...9
4. КРЕСТЬЯНСКИЕ БУНТЫ ПРОТИВ ЗЕМЕЛЬНОЙ РЕФОРМЫ
Когда землемеры начинали выделять из общинных земель участки «новых собственников», начинались беспорядки.
Тамбовский губернатор Н. Муратов, например, писал о бунте, вспыхнувшем в 1910 г. в Тамбовской губернии: «13 мая в селе Волотове при производстве межевых работ толпа баб и подростков из семейств общинников вилами прогнала с поля землемера. Сегодня (15 мая) утром исправник в Волотове произвёл арест 13 человек, которые были окружены стражниками. Толпа в несколько сот человек бросилась освобождать арестованных, кидая в стражников камнями. По команде открыта была стрельба. Убито четверо, ранено девять...». 11 крестьян были осуждены на несколько месяцев заключения.
Под Самарой, в селе Домашки, в августе 1911 г. толпа крестьян стала мешать землемерам уничтожать межевые знаки. Полиция разогнала толпу нагайками. Через несколько дней межевание возобновилось. Тогда в селе ударили в церковный колокол. Крестьянин Лукьян Гончаров призывал односельчан: «Бейте в набат, берите вилы, колья. Что вы стоите? Идите бить стражу и собственников!». Общинники с вилами и кольями двинулись на землемеров. Прогремели первые выстрелы полицейских. Крестьяне в ответ озлобленно кричали: «Всех не перестреляете — патронов не хватит!». Тогда по ним открыли огонь на поражение — три человека погибли, многие получили ранения.10
V. ОПАЛА
Окончание революции отнюдь не укрепило положения Столыпина — скорее наоборот. Правящие верхи увидели, что непосредственная опасность миновала, и ценность Столыпина в их глазах снизилась. Николай II начал им тяготиться. Ему казалось, что Столыпин сосредотачивает в своих руках всю власть и отодвигает его на второй план. Император болезненно отнёсся к тому, что в 1908 г., после захвата Австро-Венгрией Боснии, Столыпин выступил против проведения мобилизации и объявления войны. «Не можем мы меряться с внешним врагом, пока не уничтожены злейшие внутренние враги величия России — социалисты-революционеры», — убеждал он Николая II. Предотвратив начало войны, Столыпин констатировал: «Сегодня мне удалось спасти Россию от гибели». Но подобных властных и резких шагов ему не прощали.
При дворе появился «старец» Григорий Распутин. Докладывая царю о его похождениях, Столыпин дал понять, что с Распутиным лучше расстаться.
______________________________
9 Энциклопедия. Т.5. «История России и её ближайших соседей» Ч.3. XX век. – М.: Аванта+, 2003 стр.132
10 Энциклопедия. Т.5. «История России и её ближайших соседей» Ч.3. XX век. – М.: Аванта+, 2003 стр.134
«Я с вами согласен, Пётр Аркадьевич, — ответил Николай, — но пусть будет лучше десять Распутиных, чем одна истерика императрицы».11 Отношения Столыпина с императрицей Александрой Фёдоровной, с самого начала не сложившиеся, обострились. Она стала требовать отставки Столыпина.
Его положение совсем пошатнулось, когда от него стало отходить поместное дворянство. Особое недовольство помещиков вызывали проекты местных реформ, ущемлявшие вековые дворянские привилегии. Дворянские представители громогласно утверждали, что эти проекты «разрушают созданные историей учреждения и создают новые, схожие с учреждениями республиканской Франции», ведут к «крушению монархии». Стараясь укрепить своё положение, Столыпин пытался опереться на поддержку родственников, усиленно продвигая их на руководящие посты. Это все видели, и об этом много говорили. Одна из фракций Государственного совета (верхней законодательной палаты) получила ироническое название «партии шуровьёв», потому что её возглавлял А.Нейдгарт, брат жены Столыпина.
Последние годы правления Столыпина были отмечены усилением шовинистическо-националистических тенденций в его политике. Даже некоторые его ближайшие сотрудники не вполне одобряли шумные кампании по ущемлению автономии Финляндии и выделению Холмской губернии из состава польских земель. А в это время действительно важные проекты годами пылились в министерских канцеляриях, дожидаясь внесения в Думу, либо перекраивались в комиссиях Государственного совета.
В марте 1911 г. произошло столкновение между Столыпиным и консервативным большинством верхней палаты по вопросу о введении земства в шести западных губерниях. Одобренный правительством и Думой проект предусматривал создание в этих губерниях буржуазно-крестьянских земских учреждений. Государственный же совет отдавал предпочтение земствам образца 1864 г. Узнав, что его противники в верхней палате пользуются негласной поддержкой царя, Столыпин подал в отставку. Николай II склонялся к тому, чтобы удовлетворить прошение, но в события вмешались некоторые великие князья и императрица Мария Фёдоровна, мать царя. Они опасались, что без Столыпина «всё развалится». Под их давлением царь вынужден был просить Столыпина забрать прошение об отставке назад. Столыпин поставил ряд жёстких условий: удаление из верхней палаты своего главного противника — бывшего министра внутренних дел Петра Дурново, роспуск на три дня законодательных палат и проведение в это время закона о западных земствах по чрезвычайной 87-й статье. Эти условия были приняты.
Собравшись после роспуска, обе законодательные палаты признали действия председателя Совета министров противоречащими закону. В свою очередь царь, оправившись после пережитого унижения, стал причинять
______________________________
11 М.П. Бок «П.А. Столыпин: воспоминания о моем отце». – М.: Современник 1992 стр.302
Столыпину мелкие обиды и неприятности. Не зная, на кого опереться, Столыпин делал поспешные уступки своим противникам, а по страницам газет поползли слухи о скорой его отставке. «Мой авторитет подорван, — говорил он ещё раньше в частной беседе, — меня подержат, сколько будет надобно для того, чтобы использовать мои силы, а затем выбросят за борт».
1 сентября 1911 г. в Киеве в Столыпина стрелял тайный агент полиции Дмитрий Богров. Это произошло в театре, во время антракта, когда Столыпин беседовал с министрами. Одно из пулевых ранений было смертельным. 5 сентября Столыпин скончался. Мотивы преступления и некоторые его обстоятельства до сих пор не ясны.
В печати подводились итоги государственной деятельности Столыпина. Крайне правые были непримиримы. «Собаке — собачья смерть», — заявила одна из черносотенных газет. Октябристы, напротив, высоко оценивали его заслуги. Либеральная партия конституционалистов-демократов сохранила отрицательное отношение к Столыпину. Очень резко высказывались публицисты демократического лагеря. В журнале «Русское богатство» была помещена статья А. В. Пешехонова с красноречивым названием «Не добром помянут».