Лекции по истории (стр. 59 из 72)

За исключением Суслова, представляющего еще при Сталине прообраз грядущего серого, безликого, всевластного аппаратчика, остальные были помоложе - выдвиженцы “третьей волны” (после репрессий конца 30-х гг.), явные интриганы и приспособленцы, выросшие и сроднившиеся с этой атмосферой. Новые партаппаратчики создали наиболее пригодную для себя систему, основными чертами которой были: коллективность руководства, обезличенность, подбор своих людей на посты, засекреченность жизни, деятельности, способов принятия решений, подавление инициативы, наличие лидера группировки. Ограниченность Л.И. Брежнева в глазах аппаратчиков была не недостатком, а достоинством, создавался простор для аппаратного творчества. Брежнева поддерживали А.П. Кириленко, Н.В. Подгорный, А.С. Полянский.

Выдвижение Брежнева на роль единоличного лидера началось на XXIII съезде КПСС (1966 г.), где он был избран на пост Генерального секретаря ЦК КПСС, что подтвердило известную в России тенденцию “не человек красит место, а место – человека”.

В начале 70-х годов Л. Брежнев укрепил свое положение, оттеснив главу исполнительной власти А. Косыгина от международных дел, в частности, от переговоров с Президентом США Никсоном в мае 1972 г. затем Брежнев занял пост Председателя Совета обороны страны, получил в 1975 г. звание генерала армии, а в 1976 г. – маршала СССР. В 1977 г. он был избран на пост Председателя Президиума Верховного Совета СССР, был награжден всеми мыслимыми и немыслимыми наградами, включая 4 Золотые звезды Героя социалистического труда, 1 звезду Героя Советского Союза, орден Победы. На различные мундиры для него были сделаны 22 дубликата золотых звезд. Брежнев был утвержден руководителем комиссии по разработке конституции. За него были написаны три небольшие книги “Малая Земля”, “Возрождение”, “Целина”, обязательные для всеобщего изучения. С подачи “серого кардинала” М. Суслова с 1973 г. началась идеологическая кампания по освещению личной роли Брежнева в хозяйственной жизни страны и повышении уровня жизни населения.

Кроме укрепления позиций лидера, в официальных кругах происходило, во-первых, наращивание персональных структур власти (был создан личный секретариат Брежнева, состоящий из 20 помощников, секретарей, референтов, каждый со своим аппаратом), во-вторых, выдвижение своих людей на посты (1965 – 1970 гг.). Одновременно шло восстановление прежней структуры партийных и советских органов. В ноябре 1964 г. были восстановлены региональные, областные, районные комитеты партии вместо прежних промышленных и сельских. Были упразднены Совнархозы и восстановлены министерства и государственные комитеты (Госснаб, Госкомцен, Госкомитет по науке и технике и др.).

70-е годы были периодом стабилизации административно-командной системы управления, прекратилась открытая борьба за власть, номенклатура по степени защищенности приблизилась к понятию господствующего класса общества. Появилось сознание клановости, защита “своих” любой ценой и в любой ситуации, узнаваемость по одежде, манере поведения, языку (свой жаргон), отлаженная система приема в свой круг, возможность передачи власти наследникам, неподсудность органам государственной власти аналогичного уровня. МВД и КГБ обязаны были уничтожать любой компромат, полученный на партийных руководителей.

В целом 1964 – 1985 гг. были временем медленной эволюции институтов высшей государственной и партийной власти, получившей название “застой”. Руководство страны фактически законсервировало экономическую и политическую систему в рамках государственно-монополистического социализма, на пределе его развития в рамках экстенсивно-индустриальной цивилизации.

Вся власть, построенная на жесткой вертикальной системе с вездесущим партийным контролем, сосредоточилась в исполнительных органах. Увеличение аппарата управления привело к тому, что он стал самым большим и бездеятельным в мире бюрократическим аппаратом - 18 млн. человек (1/7 часть работающих). Только персональных машин с личными шоферами насчитывалось 400 тысяч.

Конституция 1977 г. закрепила сложившуюся систему. партийное руководство отказалось от построения коммунизма и объявило СССР страной “развитого социализма”. Провозглашенные в “брежневской” конституции демократические права никого не обманывали, так как “социалистическая демократия” и “социалистическая законность” – это одно, а просто демократия и законность - совсем другое. В статье Конституции было закреплено беспрецедентное в мировой практике право КПСС быть “руководящей и направляющей силой советского общества, ядром его политической и государственной системы”.

Несмотря на жесткую систему отбора по социальному происхождению, численность КПСС невероятно возросла и в 1985 г. составила 19 млн. человек.

Парадоксальность ситуации 60 – 80-х гг. в том, что в теоретическом плане предлагалось много умных вещей, но реальное развитие событий шло в другую сторону. В материалах партийных съездов поднимались следующие вопросы:

· переориентация на экономические методы управления народным хозяйством;

· придание нового импульса НТР;

· создание социально-ориентированной экономики.

Но в реальности дело шло все хуже и хуже. Ни один пятилетний план не был выполнен, в том числе 8-я пятилетка (1966 – 1970 гг.), которая традиционно считается успешной. Двойная мораль, противоречие между словом и делом стали привычными. Складывалось такое впечатление, что “гребцы бросили весла”. Казалось, что административно-командная система делала все, как и раньше. Но эти призывы и решения не срабатывали. Ранее административно-командная системы в таких случаях была достаточно эффективной. Эффективность обеспечивалась способностью мобилизоваться, обеспечить ресурсы и людей. Если возникала задача, она решалась. Так было с индустриализацией, с изготовлением ракетно-ядерного оружия и в других, менее серьезных случаях. Чем же объяснить паралич воли в 70-е годы? Объяснить это явление можно лишь тем, что кризис переживала сама модель государственно-монополистического социализма. При анализе сложившейся ситуации бросается в глаза следующее: экономическая политика была чрезвычайно противоречива и непоследовательна. В середине и во второй половине 60-х годов (1964 – 1965 гг.) в противовес сложившейся административной структуры с ее вертикальными связями и централизмом был взят курс на формирование экономического интереса, осуществление НТР и, наконец, робкие попытки социально-благотворительной, покровительственной ориентации экономики.

С другой стороны, не упускались и административные рычаги, опирающиеся на систему вертикальных связей.

Вокруг реформ разгоралась определенная политическая борьба, которая нашла выражение в некоторых противоречиях между председателем Совета министров А. Косыгиным и Генеральным секретарем ЦК КПСС Л.И. Брежневым. Рубежом стали события 1968 г. в Чехословакии. Экономические реформы в Советском Союзе начали сворачиваться. Для политического руководства стало ясно, что демократизация в экономике ведет и к демократизации в политической сфере. Уровень мышления высшего политического руководства страны был невысоким, а временами и примитивным. Так Л.И. Брежнев был четок и определен в двух вопросах:

1. в отсутствии каких бы то ни было ограничений в затратах на военные исследования и военные расходы;

2. в обеспечении страны хлебом (вплоть до закупок за границей).

Имелись противоречия и в концепции новой экономической реформы. Эти противоречия выражались в следующем.

1. Прибыль объявлялась основным экономическим показателем, а механизм ценообразования оставался прежним с помощью административной установки, а не рыночным путем.

2. Главные показатели по-прежнему планировались от достигнутого.

Достаточно традиционно и официально утверждалось, что реформа пошла успешно. Подтверждение тому - выполнение планов 8-й пятилетки по основным показателям и темпам развития. Но реальные расчеты убеждают, что это не так. Об этом, в частности, писал экономист Селюнин в статье “Лукавая цифра”. Он доказывает, что, как и в предыдущий период, было снижение темпов роста производительности труда и национального дохода. Борясь с этим, государство предпринимало чисто административные меры. Так в 1971 г. был введен показатель по принудительному повышению производительности труда на определенный процент в год. В начале 70-х годов менее устойчивой стала позиция А. Косыгина, политические амбиции вновь возобладали над экономической целесообразностью. Планировалась ликвидация ручного малоквалифицированного труда, но этого не произошло. В 1970 г. доля работающих, занятых на ручной малоквалифицированной работе типа “подай-принеси” составляла 40 %, а в 1980 г. достигла 50 %.

Для большинства социалистических стран стартовым уровнем избран 1950 год – год, к началу которого в основном было завершено восстановление экономики. Производство ВВП на душу населения в СССР составляло: в 1950-1956 гг. – 101,4 %; в 1956 – 1968 гг. – 101,4 – 116 % от среднемирового уровня. В конце 60-х – первой половине 70-х годов произошло значительное замедление экономического роста в СССР, хотя темпы еще превышали среднемировые. Причинами относительного роста были:

· завершение количественной индустриализации в СССР;

· приток нефтедолларов;

· структурная перестройка на Западе.

В 1976 г. СССР достиг самого высокого относительного уровня экономического развития – 118 % среднемирового показателя, после чего его позиции уже только ухудшались (в 1991 г. – 98,9 %.).

В 70-е годы СССР вышел на первое место в мире по производству стали, нефти, кожаной обуви, сахара и некоторых других товаров и продуктов. Но количественные показатели вне рыночной экономики ничего не объясняли, так как, во-первых, на мировом рынке на первое место стали выдвигаться наукоемкие, ресурсосберегающие отрасли, во-вторых, качественные показатели оставляли желать лучшего. В 1984 г. в СССР выплавка черных металлов – железа, стали, чугуна составила 154 млн. тонн. Конечный продукт – прокат металла – составил лишь 120 млн. тонн (34 млн. тонн – потери). Япония выплавила в этом же году 120 млн. тонн, столько же составил прокат. Установки по непрерывной разливке стали, изобретенные в СССР, обеспечивали 73 % производства в США, 50 % - в Японии, 18 % - в СССР. Потери металла на обрабатывающих предприятиях СССР составляли еще 20 млн. тонн, включая 10-12 млн. тонн стружки. Из-за низкого качества металла и отсутствия надлежащих условий хранения 15-17 млн. тон в год превращалось в ржавчину. Ассортимент продукции металлургической промышленности был бедным - 3500 наименований, что приводило к перерасходу металла; в США - 13 500 наименований. Выпуская больше всех в мире стали, СССР закупал качественные стали и стальной лист в странах Общего рынка, и такая же ситуация была в остальных отраслях народного хозяйства.