Из изложенного выше следует, что право невозможно свести только к нормам, хотя бы и установленным государством.
В любом государстве существуют и такие нормы законов, указов, постановлений других актов, которые никогда не применялись, не влияли на (введение членов общества), не вызывали никаких правовых последствий. Про такие правовые» акты говорят, что они явились на свет - «мертворожденными», поскольку общество с момента их появления не признавало их социально ценными. Об их существовании быстро сбывают, и они уходят в небытие никем не отмененные.
Иногда законы теряют свое правовое значение с течением времени, в силу изменившихся социальных условий. Это может происходить и при конфликте с иерархически более высокими ценностями, например моральными или религиозными. Но и в этом случае они перестают быть правовыми не потому, что субъективно воспринимаются кем-то как несправедливые или аморальные, потому, что объективно утрачивают правовые свойства, т. е. способность определять права и обязанности субъектов социального взаимодействия. И наоборот, функционирующая правовая норма, т. е. норма, порождающая в общественном правосознании ценностное к себе отношение, порождает и межсубъектные правовые отношения, являясь источником субъективных прав и правовых обязанностей.[3]
Таким образом, право, рассмотренное как система, представляет собой основанный на социально признанных (общезначимых и общеобязательных) нормах порядок отношений, участники которого имеют взаимообусловленные правомочия и обязанности).
Соответственно можно выделить следующие основные признаки права:
1) наличие субъектов, обладающих коррелятивными (взаимообусловленными) правами и обязанностями;
2) наличие общезначимых и общеобязательных правил поведения (норм).
Общеобязательность норм, признанных или установленных государством, поддерживается, в том числе и возможностью государственного принуждения по отношению к тем субъектам, которые не исполняют свои правовые обязанности. Поэтому государственно-организованное право можно определить как основанный на социально признанных и официально выраженных нормах порядок отношений, участники которого имеют взаимообусловленные правомочия и обязанности, поддерживаемые и охраняемые государством.
Итак, нормы становятся правовыми тогда, когда они объективно получают признание со стороны общества в качестве оснований для прав и обязанностей субъектов и реально их таковыми наделяют. Поэтому существование, например, законов, которые содержат правила или невыполнимые, или никем никогда не выполняемые, говорит о том, что в этом случае право отсутствует. Но и фактические отношения, связывающие двух субъектов, с их точки зрения, правами и обязанностями, таковыми не являются, если они не вытекают из социально признанных норм — своеобразных эталонов, критериев «права» и «неправа». Именно социальная оправданность правовых притязаний определяет возникновение социально-психологического механизма их защиты, начиная от самозащиты и заканчивая специальным механизмом государственного принуждения. Право, рассмотренное как социально оправданные притязания одних субъектов на исполнение другими своих правовых обязанностей, всегда психологически принудительно. Возможность же физического принуждения в праве ограничена и связана в первую очередь с определенными видами правонарушений. Тем не менее, в государственно-организованном праве, как в прошлом, так и в настоящем, в качестве эффективного способа защиты широко используется физическое принуждение.
Возникновение права, как и государства, занимало целые эпохи, испытывало различные внешние влияния. Поэтому общетеоретическое схематическое изложение не отражает всех особенностей происхождения права у разных народов.
Реформы, начавшиеся во второй половине 1980-х годов в России (вот уже более полувека выступавшей в облике "Советского Союза"), породили великие надежды. Надежды на избавление от пороков и ужасов прошлого, на демократию, процветание, благополучие человека.
Суть и направление этих реформ (объявленных сначала "совершенствованием социализма", потом "перестройкой" и наконец, с 1992 года, — "кардинальными либеральными преобразованиями") определились не сразу. В настоящее время они р оптимальном варианте вырисовываются следующим образом. Во-первых, это такое общественное развитие, которое порывает с коммунизмом — с идеологизированной, тотально огосударствленной командно-распределительной организацией общества, с тиранической властью и господством партгосноменклатуры. И, во-вторых, формирование свободного общества, в котором утверждаются демократия и свободная, основанная на конкуренции рыночная экономика, обеспечивающая устойчивое и восходящее экономическое и социальное развитие общества, его модернизацию, благополучие каждого человека.[4]
Сегодня, по прошествии более чем пятилетнего срока с начала объявленных кардинальных либеральных преобразований, если исходить из официальных оценок и мнений многих западных специалистов, Россия значительно продвинулась по пути демократических и рыночных реформ и ныне по своей основе представляет собой демократическое общество со все более утверждающейся рыночной экономикой.
Итоги проведенных (на данный момент) реформ противоречивы, они характеризуются последствиями двоякого рода.
Последствия первого рода, наступившие в результате всего комплекса преобразовательных процессов (в том числе осуществленные в первые годы перемен), действительно ознаменовали разрыв по ряду важных направлений с коммунизмом и появление реальных предпосылок и элементов демократического развития.
Эти последствия затрагивают сферу гласности, институты представительной демократии, свободных выборов, потребительского рынка, ряд элементов рыночной инфраструктуры, рыночных механизмов. Сложился, пусть и не очень значительный, сектор свободного мелкого и среднего предпринимательства, участники которого настроены на конкурентную состязательность, производственный риск, вложение собственных доходов в производство. Этот сектор имеет опору в формирующемся среднем классе, в либеральных слоях интеллигенции, рабочего класса. Утвердились некоторые важные элементы банковско-финансовой инфраструктуры рыночного типа. Стала изменяться общая экономико-моральная атмосфера в обществе: центр тяжести экономической жизни начал перемещаться на собственное дело, его доходность, прибыль, денежный эффект.
В целом же, однако, указанные кардинальные акции, начало которым было положено в 1992 году "размораживанием", освобождением цен, раздачей части госимущества всем гражданам по ваучерам "на равных", сплошным акционированием государственных предприятий, породили иные доминирующие тенденции и дали с этой точки зрения противоречивые результаты, по ряду пунктов — весьма отличные от намеченных и ожидаемых либеральных идеалов.
Это и есть последствия второго рода. И хотя их значимости и влиянию на будущее общества еще нельзя дать окончательную оценку (они существуют и проявляются в противоречивой обстановке, с разноплановыми тенденциями развития), все же о некоторых негативных и тревожных фактах можно, пожалуй, говорить с высокой степенью определенности.
Прежде всего, несмотря на все ожидания, не состоялось главного в демократических преобразованиях — полного разрыва с системой коммунизма и формирования свободного демократического общества с утвердившимися институтами либеральной демократии.
Утверждающийся в России правовой прогресс развивался со стремительной силой.[5]
К сожалению, ныне лишь отдельные результаты прошедшей в России приватизации отвечают такого рода отношению к собственности и к труду, сориентированы в области мелкого и среднего бизнеса на собственников-товаропроизводителей. И потому только они, даже в современной обстановке, дают ощутимые экономические результаты, не уступающие по результативности государственно-привилегированным "экспортным" отраслям, основанным на эксплуатации природных ресурсов, грязном производстве и дешевой рабочей силе.
Второй основополагающий момент, касающийся восстановления логики реформ, отвечающей ценностям либерализма, имеет непосредственное отношение к основному содержанию данной работы — к праву.
Предмет наших сегодняшних забот — социальная деятельность государства, в том числе опыт социальных программ, осуществляемых в западных странах сообразно либеральным (неолиберальным) идеалам, достоин внимания-. Но именно этот опыт свидетельствует о крупных, фундаментальных вещах, об этом свидетельствует и правовой прогресс в России. Не только о том, что осуществление этих программ было бы совершенно немыслимым делом при отсутствии значительных ресурсов, находящихся в распоряжении всего общества, тем более при экономическом развале, хаосе, возрастающей бедности всего общества.