Всего к аренде из-за малой обеспеченности землей прибегали 84 хозяина (41%). Арендодателями в 64 случаях выступали переселенцы, в 12 случаев — Залесовское общество, в 25 случаях — староверы, в 3 случаях -священник А. А. Демидов.
Аренда сенокосов и земли для посевов была почти одинаковой: 65 случаев - аренда посевов и 61 случай - аренда сенокосов. В селе также был случай захвата земли. Захват совершил Иван Данилович Коршунов (59 лет). В хозяйстве у него было 23 головы скота, размер посевов составлял 6,4 дес. Интересно, что этот факт вписан в графу «аренда». Это подтверждает недостаток земли в селе.
Основными занятиями в с. Залесово были мясо-молочное скотоводство и земледелие. Всего посевов было 1861 дес, на одно хозяйство приходилось в среднем 8,2 дес. Из посевных культур наиболее распространен был лен. Овес по занимаемой площади стоит на третьем месте, что говорит о скотоводческом уклоне села. Кроме того, старообрядцы сеяли коноплю, просо, рожь; из овощей самым распространенные культуры, как горох, ячмень, гречиха, реже входили в оборот крестьянских хозяйств. Что касается озимых культур, то рожь стали сеять активнее, а озимую пшеницу посеял для пробы Егор Самдилович Носков. У Осипа Семеновича Загуляева была бахча площадью 0,05 дес. В Залесово до сих пор господствует монокультурное земледелие.
В целом хозяйства были малопосевными. Больше половины дворов по посевным показателям относились к бедняцким. Середняцкими были 36% хозяйств, зажиточными - 5,5%. Самые большие посевы имел М. М. Мотовилов, переселенец из Вятской губернии, семья которого состояла из 7 чел.
Важным показателем обеспеченности хозяйств является наличие рабочего скота. Природно-климатические условия Алтайского края требовали для ведения хозяйства большого числа лошадей. Для распашки залежи требовалось не менее 3-4 лошадей, поэтому к середняцким хозяйствам относились те, которые имели необходимое количество лошадей.
Таким образом, более половины хозяйств (62%) в Залесово были бедняцкими. Часть таких хозяйств находилась в состоянии выживания, о чем свидетельствуют малопосевность и отсутствие лошадей. Зачастую в таких семьях единственной кормилицей была корова. Всего в селе было 325 коров. Обеспеченность ими имела не менее важное значение, чем лошадьми, они давали староверам значительную часть потребляемых продуктов. Распределение коров по хозяйствам было неравномерным: не было их в каждой десятой семье. Бедняцкими по данному показателю являются хозяйства с одной коровой и большие семьи с двумя. Только два хозяйства можно отнести к разряду крупных. Средними, в зависимости от количества членов семьи, можно считать 26 хозяйств.
Кроме коров и лошадей, в Залесово разводили овец. Практически вся теплая и зимняя одежда производилась из овечьей шерсти. На одно хозяйство в среднем приходилось по 3 овцы, а если исключить не имевших их, то 5 (при общем количестве 697). Вместе с тем следует отметить, что старообрядцы не стремились держать много овец: самое крупное стадо насчитывало 20 голов. Поэтому овцы использовались, скорее всего, только в потребительских хозяйствах.
В условиях Первой мировой войны в тяжелый для сельского хозяйства период в селе начинает развиваться свиноводство. В Залесово была 781 свинья, их держали 113 хозяина. Самое большое количество свиней в одном хозяйстве составляло 10 голов.
Общее количество скота составляло вместе с молодняком 2668 голов. Необходимо учитывать, что это летние данные, осенью поголовье скота сокращалось. В среднем на двор приходилось по 13 голов. Скотоводство в Залесово давало больше продуктов питания, чем земледелие. Но однозначно говорить о скотоводческом уклоне села нельзя, так как, скорее всего, это было обусловлено тяжелым в экономическом отношении периодом, нехваткой мужских рук. Не следует забывать и о том, что основная масса жителей села — переселенцы, им необходимо было время, чтобы обустроиться на новом месте, прижиться, приспособиться к новым условиям хозяйствования.
Можно назвать угрожающим положение 21 хозяйства, которые не имели скота. В бедственном положении находились также хозяйства, имевшие от 1 до 10 голов, так как такого количества скота явно недостаточно даже для внутреннего потребления большой староверческой семьи. Остальные семьи являлись сравнительно обеспеченными, поскольку половина из них насчитывала менее 6 человек.
Говоря о развитии крестьянских хозяйств, необходимо оценить их обеспеченность сельскохозяйственным инвентарем. В Залесово она была недостаточной. Тем не менее в каждом втором хозяйстве были 2 железные бороны, в каждом четвертом — однолемешный плуг, а в каждом третьем имелись сохи.
Показателем обеспеченности населения является и наличие телег: в Залесово деревянные телеги были у 65% населения (не было телег у 72 семей), в 44 хозяйствах их было по 2, в 6 - по 3, в 2 хозяйствах - по 4. У 39 домохозяев (20%) были телеги на железном ходу, у 6 из них таких телег было по 2. Такая обеспеченность сельхозинвентарем и средствами передвижения в экономически тяжелый период обеспечила довольно высокую степень обработанности земли.
Так же в Залесово были распространены торговля и товарообмен. В селе имелось торгпромзаведение (бакалея), хозяином которой являлся Степан Степанович Михеев; он был также владельцем мелочной лавки. В 1917 г. ему было 46 лет. Михеев был грамотным.
Жизнь села характеризуется и участием его хозяйств в кооперативах. Кооперация частично обеспечивала экономическую стабильность крестьянских хозяйств. Большинство жителей села участвовали в кооперативах, многие состояли одновременно в 2-3.
Развитие кустарных промыслов в Гунихе, как и во многих других селах Алтая, было связано с переселенцами из Вятской губернии. В Залесово имелась ямщицкая служба: переселенец из Вятской губернии Козьма Семенович Загуляев (40 лет) был ямщиком. В ямщиках ходил и его 65-летний однофамилец Кузьма Степанович Загуляев.
Были развиты ремесла: например, Иван Иванович Токарев (65 лет), переселенец из Вятской губернии, был сапожником, выходцы из Вятской губернии Андрей Степанович Михеев (36 лет) и Алексей Михайлович Туров (33 года) - плотниками, Василий Лаврентьевич Купчин (переселенец из Вятской губернии) - пимокатом; Кирилл Степанович Еремин (46 лет, из Томской губернии) - пильщиком; его небольшая семья включала, кроме него, только жену. Ефим Иванович Лопаткин (54 года) с сыном (36 лет), переселенцы из Вятской губернии, жили без семей и были чеботарями. Терентий Филиппович Быстриков (60 лет), переселенец из Вятской губернии, был стекольщиком. Он и его сын Федор (36 лет), служивший псаломщиком в церкви, были грамотными.
В селе имелась мельница. Анализируемый источник не позволяет установить ее вид, можно предположить, что она была водяной. Ее хозяином был переселенец из Пермской губернии Лука Никандрович Носков (44 года), живущий вдвоем с женой.
В селе была церковь. Священником являлся 33-летний переселенец из Томской губернии Александр Васильевич Демидов. Его семья - жена, дети: Владимир — 6 лет, Геннадий — 3 года, Анна — 1 год. Хозяйство состояло из 3 лошадей, 8 коров; он засевал 5,3 дес. земли.
3.3 Быт старообрядцев Залесово
Присутствие на территории Залесовского района такой конфессиональной группы, как старообрядчество, весьма ощутимо отразилось на всем комплексе его крестьянской культуры, поскольку старообрядцы традиционно представляют ее наиболее архаичный, а значит, и наиболее интересный и колоритный слой.
По сравнению с другими группами алтайских крестьян, старообрядцев, или кержаков, всегда отличала некая сознательно установленная и поддерживаемая ими «особость», непохожесть на других, которая проявлялась во внешнем облике, манере поведения, чертах быта и многом другом.
Особенности старообрядческого уклада именно потому и запомнились их иноверным соседям, что были непривычны и порой диковинны для них, вызывая их неизменный интерес. Почти никогда о кержаках не вспоминают равнодушно; очень часто в этих воспоминаниях традиционно оживают негативные эмоции. Е. С. Михайлова, 1911 или 12 г. р. (Пещерка, мордва), вспоминала: «Не давали напиться, за погань нас держали... не приветят, не пригласят. Иди подыхай!» [12]. А. С. Гостева, 1914 г. р. (Залесово, православная), также отметила: «Кержаки — к ним не подступись!» [12]. Другие информанты отзываются более сдержанно: А.С. Лукьянова (Пещерка, православная) рассказала, что «Кержаки мирно жили с другими, но не дружили, не молились вместе» [12].
Именование кержаков чалдонами встречается как в Залесовском, так и в других районах, например в Тюменцевском, который, как и Залесовский, расположен в северной части Алтая. Значение этого термина в конце XIX - начале XX в. отличается от его старинного значения («человек с Дона»), и употребление его теперь продиктовано тем, что с наплывом переселенцев «у старожильческого населения, в силу значительных культурных различий с переселенцами, появилась настоятельная потребность в самоназвании. Оно должно было четко отграничить старожилов от мигрантов-переселенцев» [3, с. 122].
При наличии иноверных соседей кержаки всегда стремились селиться отдельным краем, где их дворы группировались вокруг церкви или моленной. Из рассказов информантов очевидно, что и в селах Залесовского района эта традиция сохранялась. Например, Е. Е. Усольцева, 1907 г. р. (Пещерка, мордва), рассказала: «Старообрядская часть села - на берегу речки Пещерки, в центральной части, вокруг церкви» [12]. Вспоминают они большие, просторные дома за крепкими, высокими заборами: «Дома у их были с краю: круглые, ограды тесовые, загороженные» (Е. С. Михайлова); «Дома у них были круглые, хорошие. Сама в таком доме в няньках жила. Внутри было побелено, штор не было» (Е. Е. Усольцева).