Уже в доисторический гомеровский период рабство было нормой. Победитель обращал военнопленных в рабов, продавал их или за известный выкуп отпускал на свободу. Морской разбой также соединялся с многочисленными случаями обращения в рабство. Рабов было, однако, не очень много; они по преимуществу сосредоточивались в домашнем быту и составляли предмет роскоши. Обращение с рабами было довольно мягкое, так как «все классы общества находились почти на одном уровне вкусов, чувств и образования» (слова Грота). Кроме того, большинство рабов в эту эпоху были греками и захватывались в войнах между греческими полисами, что влияло на отношение господ к рабам. Иногда сами господа работали наряду с рабами. Последние часто пользовались доверием своих господ; за долголетнюю и усердную службу их нередко отпускали на волю, награждая поместьями. Только положение некоторых рабов (например, алетрид — рабынь, размалывавших зерно на ручных мельницах) было по-настоящему тяжёлым.
С течением времени начинает расти бездна между хозяевами и рабами, число последних постепенно увеличивается. В одной только Аттике, по Афинею, в 309 г. до н. э их было до 400.000, хотя некоторые учёные склонны считать эти цифры завышенными (согласно их подсчётам - около 120.000). Весьма вероятно, что соотношение свободных граждан к рабам (не считая метэков, положение которых было совершенно особое, как и положение илотов в Спарте, гимнетов в Аргосе, коринефоров и катонакофор в Сикионе, мноитов (мноты), клеротов, войкеев, амафиотов, на Крите, пенестов в Фессалии, киллириев (калликирии, килликирии) в Сиракузах, Мариандины (дорофоры) в Гераклее Понтийской, кониподы в Эпидамне, киликраны в Гераклее Трахинской, кравгаллиды в Дельфах, вифины в Византии, и т. д.) было 1:3. В Афинах не было почти ни одного семейства, даже очень бедного, которое не владело хотя бы одним рабом. У богатых людей рабов было не менее 50. По словам Ксенофонта, в рудниках некоторых состоятельных греков работало по 300, 600 и даже 1000 рабов. Ещё больше было рабов в Коринфе и Эгине (по Атенею — 460.000 и 470.000). За ними по численности рабов следовали Мегара, Хиос, Родос, Милет, Фокея, Тарент, Сибарис, Кирена. Даже в Аркадии при отсутствии промышленности, торговли и мореходства число рабов доходило до 300.000.
Источники рабства, в общем, были те же, как и везде: естественный прирост, война, морской разбой, похищение детей, торговля рабами, продажа детей (практиковавшаяся всюду, кроме Афин) и подкидывание их (дозволенное везде, кроме Фив), обращение в рабство несостоятельных должников; кроме того, закон признавал рабами вольноотпущенников и метэков, не исполнивших своих обязанностей по отношению к государству, а также иностранцев, обманом присвоивших себе права гражданина.
Покупали рабов в Сирии, Понте, Фригии, Лидии, Галатии, Пафлагонии, Фракии, Египте, Эфиопии. Наиболее важными рынками для работорговли были Кипр, Самос, Эфес, Хиос и Афины. Впоследствии всех их затмил Делос, где ежедневный оборот доходил до 10000 рабов. В каждом крупном городе был свой невольничий рынок. При продаже купцы старались показать свой товар «лицом», выставляя его достоинства и скрывая недостатки, а покупщики очень внимательно его рассматривали — поварачивали во все стороны, раздевали, заставляли ходить, прыгать, бегать. Существовали известные недостатки, наличие которых позволяло возвратить раба обратно продавцу.
Рабы составляли домашнюю прислугу: вели хозяйство, прислуживали за столом, образовывали личную свиту — которая, однако, была немногочисленна (1—3 раба), нередко заменяли сторожевых собак. Они занимались также ремеслами и промыслами в городе и деревне. Многие рабы жили отдельно от своего господина, самостоятельно занимаясь ремеслами и внося известный оброк (греч. άποροφά), весь остальной заработок оставался в их руках. В Афинах некоторые рабы успевали составить себе довольно крупные состояния и своей пышностью и расточительностью подавали даже повод к жалобам и нареканиям. Существовали спекуляторы, которые или сами эксплуатировали своих рабов, или отдавали их в наем с самыми разнообразными целями. Доходность рабов была различная в зависимости от их ремесла: так, рабы, занимавшиеся в мастерских отца Демосфена изготовлением мечей, приносили ему ежегодно 30 мин (при стоимости их в 190 мин); кожевенники Тимарха — 2 обола в день; Никий за каждого раба-рудокопа платил по оболу в день. Рабы служили гребцами и матросами во флоте, в случае крайности набирались иногда и в военную службу и за храбрость получали свободу, причём их владельцы вознаграждались за счёт казны.
Раб считался собственностью, вещью господина; личность его не играла никакой роли ни в государстве, ни в обществе, ни в семье. Все, что он приобретал, считалось собственностью хозяина. Последнему принадлежала также власть разрешать и запрещать браки. Греческие писатели оставили нам описания жестокого обращения с рабами. Так, в одной комедии Аристофана мы читаем: «несчастный бедняк, что с твоей кожей? не напала ли на твою поясницу и не изборонила ли тебе спину целая армия дикобразов?» В «Осах» один раб восклицает: «О, черепаха! как я завидую чешуе, защищающей твою спину!» В «Лягушках» есть такое выражение: «Когда наши господа живо чем-либо интересуются, на нас сыплются удары». Наказание голодом было самое обыденное. В случае более тяжкой вины их ожидала тюрьма, бич, розги, виселица, колесование. Участь рабов, занимавшихся в мастерских, была ещё хуже. Рабов-земледельцев заковывали в цепи, которых не снимали и на время работ. Оковы на ногах, кольца на руках, железный ошейник, клеймо на лбу — все это не было редкостью. Сицилийские рабовладельцы своей бессмысленной жестокостью превзошли всех других. Заботы господина о рабах ограничивались самым необходимым: мука, винные ягоды, в иных местах палые и пересоленные маслины — вот пища рабов. Одежда их состояла из куска полотна, превращённого в пояс, короткого плаща, шерстяной туники, колпака из собачьей кожи и грубой обуви. Сицилийские рабовладельцы, не желая кормить своих рабов, разрешали им снискивать себе пропитание воровством и разбойничеством, которое достигло здесь громадных размеров. В Афинах отношение к рабам было гуманнее и жизнь их более сносной, чем в других государствах. Ксенофонт говорит о чрезвычайной «дерзости» афинских рабов: они не уступали дороги гражданам и их нельзя было бить из боязни ударить вместо раба гражданина, так как последний здесь внешне не отличался от первого. В Афинах существовал даже известный ритуал для введения раба в семью. Обычай разрешал ему иметь собственность (то, что в Риме носило название peculium); благоразумные хозяева ради собственной выгоды лишь за редкими исключениями нарушали этот обычай. Тот же обычай признавал брак раба законным. В определённые дни рабы освобождались от своих обязанностей: в Афинах таким временем был праздник Anthesterii, посвященный Вакху, когда господа даже служили своим рабам. Раб, бежавший в алтарь или даже просто прикоснувшийся к таким священным предметам, как лавровый венок Аполлона, считался неприкосновенным, но господа заставляли иногда его выйти из храма голодом или огнем. В соответствии с обычаем и закон афинский покровительствовал рабу: виновный в оскорблении или убиении чужого раба предавался суду и платил штраф; своего раба господин мог наказывать по собственному усмотрению, но не имел права убить; если раб убивал господина, он подвергался обыкновенному суду; раб, недовольный своим господином, мог требовать, чтобы его продали другому. Некоторые из этих облегчений в отдельности существовали и в других греческих городах (peculium, брак, праздники — в Спарте, Аркадии, Фессалии и т. д.), но в Афинах они существовали все вместе. Благодаря этому здесь не происходило восстаний рабов. В других городах рабы нередко восставали. Нимфодор повествует о победоносном восстании рабов на острове Хиос, под предводительством Драмака. И отдельные лица, и целые государства заключали между собой договоры относительно выдачи беглых рабов.
С согласия господина раб мог откупиться на волю. Можно было освободить раба и по завещанию. Когда освобождение совершалось при жизни господина, о нём объявлялось в судах, в театре и других общественных местах; в других случаях имя раба заносилось в списки граждан; иногда свобода давалась путём фиктивной продажи какому-нибудь божеству. Вольноотпущенные (греч. άπελεύθεροι) не становились, однако, вполне независимыми от своих прежних владельцев и должны были по отношению к ним исполнять некоторые обязанности; в случае неисполнения ими этих обязательств они вновь могли быть обращены в рабство. После смерти вольноотпущенника его имущество поступало в распоряжение прежнего господина. Раб мог получить свободу и от государства, за исполнение военной службы или за особо важные заслуги, например за донос о государственном преступлении.
Кроме рабов частных были и рабы общественные (греч. δημόσιοι), принадлежавшие городу или республике. Они находились в гораздо лучшем положении, могли владеть собственностью и достигали иногда значительного благосостояния; вне исполнения своих обязанностей они пользовались почти полной свободой. Из таких общественных рабов составлен был отряд стрелков, носивший название Σχύθαι, хотя не все они были скифами; на обязанносги его лежало охранение порядка в народном собрании, судах, других общественных местах и при общественных работах. Тюремщики, исполнители судебных приговоров, писцы, счетоводы, глашатаи и др. обыкновенно принадлежали к этому же классу; были и общественные рабы удовольствий, то есть обитатели домов терпимости. Храмы также владели рабами, носившими имя гиеродулов: одни из них служили в самом храме (певцы и певицы, флейтисты и трубачи, фигуранты, скульпторы, архитекторы и т. д.), другие были на положении крепостных. Эти гиеродулы жертвовались в пользу храмов частными лицами, из благочестия или тщеславия.