При короле Генрихе III Генеральные штаты определили число маршалов в четыре; это число было превзойдено уже Генрихом IV, еще более — его преемниками, так что в 1703 было не менее двадцати маршалов, считая и морских. Всего до революции во Франции звание было присвоено 256 раз.
Кроме того, существовало особое звание Генерал-маршала короля (général-maréchal), присваиваемое одновременно только одному особо выдающемуся маршалу. Можно сказать, что это звание примерно соответствовало званию генералиссимуса. Его имели при старом режиме три полководца: Тюренн, Виллар и де Сакс (при Июльской монархии его присвоили также наполеоновскому маршалу Сульту).
Во время Великой французской революции 20 июня 1790 чин «Маршал Франции» был уничтожен; эта отмена была подтверждена Конвентом в 1793.
Наполеон I возобновил это звание (1804), которое стало называться «Маршал Империи». Наполеоновские маршалы (их было 26) — одна из самых знаменитых плеяд полководцев в мировой истории. Появление такого количества военачальников впервые стало возможным благодаря не столько Наполеону, сколько Великой французской революции. Никогда ранее мир не видел столь яркого созвездия военачальников, поднявшихся из народных низов исключительно по своим дарованиям и независимо от родства, протекции или монаршего каприза.
Почти все лучшие маршалы Наполеона - Ланн, Массена, Ней, Мюрат, Бессьер, Лефевр, Сюше, Журдан, Сульт - вышли из простонародья. Службу они начинали солдатами. Но рядом с ними были и маршалы-аристократы: Даву, Макдональд, Серрюрье, Мармон, Груши. Жалуя им маршальские жезлы. Наполеон учитывал главным образом их воинские достоинства. Своего ближайшего друга, генерала Андоша Жюно, император сделал герцогом, - а герцогский титул имел тогда не каждый маршал - но так и не произвел его в маршалы, видя, что он как военачальник все, же не дотягивает до уровня маршала. Точно так же не дал он маршальского жезла Д. Вандаму, хотя ценил его как генерала настолько, что даже простил ему служебные злоупотребления, сказав его уличителям: "Если бы у меня было два Вандама, то одного из них я повесил бы за это!"
Первыми маршалами Первой империи стали 18 генералов, которым Наполеон присвоил маршальские звания декретом от 19 мая 1804 г., на следующий день после того, как он сам занял императорский трон. Из них четыре старейших были объявлены почетными маршалами.
Пожалуй, самое громкое имя тогда имел уже почти 70-летний Франсуа Этьен Кристоф Келлерман - победитель в исторической битве при Вальми 20 сентября 1792 г., где Французская революция одержала первую победу над внешним врагом. Очевидец этого события Гете сказал в тот вечер: "Сегодня здесь началась новая эпоха истории". Почетным маршалом стал и Жан-Матье Филибер Серрюрье - участник еще Семилетней войны, герой итальянской кампании 1796-1797 гг., принявший в Мантуе капитуляцию знаменитого австрийского фельдмаршала С. Вурмзера, с 1802 г. - вице-президент Сената. Наконец, жезлы почетных маршалов получили еще два далеко не престарелых генерала. Один из них - 50-летний Доминик Периньон, блеск побед, которого над австрийцами и пруссаками 1794-1795 гг. не затмил даже тот печальный для него факт, что в 1799 г. он был взят в плен при Нови А.В. Суворовым, - с 1802 г. был, как и Серрюрье, вице-президентом Сената. Другой, Франсуа Жозеф Лефевр, которому в мае 1804 г. не было еще и 49 лет, заслуживает особого представления.
Среди остальных 14 маршалов "первого призыва", наряду с преданными Ланном, Бертье, Мюратом, Даву, Неем, Бессьером, Сультом, Моисеем, Мортье, Наполеон включил и тех, кто по тем или иным причинам находился в оппозиции режиму его личной власти: Массена, Бернадота, Журдана, Брюна, Ожеро. Все они, кроме Бертье и Моисея, были моложе любого из почетных маршалов, а половина из 14 не достигла и 40 лет: Даву было 34 года, Ланну, Нею, Бессьеру и Сульту - по 35. Из лучших генералов Республики остались тогда без маршальского звания лишь четверо: фрондеры Макдональд, Сен-Сир (эти двое - временно) и убежденные республиканцы Ж.-К. Лекурб и бывший уже в тюрьме Ж.-В. Моро. В дальнейшем стали маршалами Империи еще восемь генералов: в 1807 г. - Виктор, в 1809 - Макдональд, Удино, Мармон, в 1811- Сюше, в 1812 - Сен-Сир, в 1813 - Понятовский, в 1815 - Груши.
Вообще, из своих генералов Наполеон выше всех, ставил Л.Дезэ и Ж.Б. Клебера которые, однако, не дожили до учреждения маршальских званий: оба они погибли в один и тот же день, 14 июня 1800 г., в разных концах мира - Дезэ в Пьемонте, Клебер в Египте. Из тех же, кто стали маршалами, самыми выдающимися были Ланн, Массена и Даву.
Если Келлерман, Серрюрье и Периньон, увенчанные маршальскими лаврами за прошлые заслуги, больше в сражениях за все время Первой империи не участвовали, то Лефевр принимал активное участие во всех войнах Империи 1805-1814 гг., включая нашествие Наполеона на Россию, где он был начальником прославленной Старой гвардии. Волонтер революции прямо от сохи, получивший от Наполеона сверх маршальского жезла еще и титулы графа и герцога Данцигского, малограмотный, но зато сильный природным умом, крестьянской смекалкой и солдатской доблестью, Лефевр выдвинулся в ряд лучших наполеоновских маршалов.
Сын конюха, солдат революции Жан Ланн, будущий герцог Монтебелло, был замечен Наполеоном еще как батальонный офицер в бою при Дего 15 апреля 1796 г. и с того дня стремительно пошел вверх, закончив итальянскую кампанию уже генералом. В Египте он стал одним из ближайших соратников Наполеона, а в походах 1805-1809 гг. - его правой рукой и главной надеждой. Он не только исполнял замыслы Наполеона, но и сам руководил операциями, выигрывал битвы.
Талант полководца Ланн соединял с доблестью солдата. Товарищи по оружию считали его "храбрейшим в армии". Первым во главе своих гусар он врывался на неприятельские позиции, сражался рядом со своими солдатами на улицах Сарагосы, вел их на штурм Регенсбурга. Когда же друзья в присутствии маршала однажды восторгались его храбростью, он с досадой воскликнул: "Гусар, который не убит в 30 лет, - не гусар, а дрянь!" Ему было тогда 35 лет, а через четыре года, уже покрытый к тому времени 25 ранами, он был смертельно ранен под Эсслингом.
Ланн, как и обергофмаршал М. Дюрок, был близким другом Наполеона и верно служил ему, но, получив от императора маршальский жезл, титул герцога, огромное состояние - только в 1807 г. сразу 1 млн. франков, - он остался в душе пылким республиканцем. Перед коронованием Наполеона Ланн, являвшийся тогда начальником консульской гвардии, устроил императору, которому в Италии он дважды спас жизнь, бурную сцену протеста. Даже на смертном одре, по свидетельству лиц, стоявших за открытой дверью, он упрекал императора в деспотизме и властолюбии.
Андре Массена, малограмотный, как и Лефевр, сын крестьянина, герцог Риволи и князь Эсслингский, может быть, превосходил всех маршалов даром полководческой импровизации и вообще как военачальник был всем хорош. В 1775 г. Массена стал солдатом королевской армии и к началу революции дослужился за 14 лет до сержанта. После революции вступил в Национальную гвардию и в 1792 г. стал капитаном, а в 1793 - генералом. Именно он, разгромив 26 сентября 1799 г. в битве под Цюрихом русский корпус А.М. Римского-Корсакова, заставил А.В. Суворова уйти из Швейцарии и тем самым спас Францию от грозившего ей русско-австрийского нашествия. Но этот уникальный самородок "имел злосчастную склонность к воровству", причем "воровал, как сорока, инстинктивно", а главное - очень много. Это подорвало репутацию маршала и в конце концов привело к краху, испортило ему карьеру. Когда Наполеон обругал его: "Вы самый большой грабитель в мире!", - Массена вдруг возразил, почтительно кланяясь: "После вас, государь...". За такую дерзость он перед походом в Россию оказался в опале.
Зато Луи Николя Даву, герцог Ауэрштедтский и князь Экмюльский, отличался редким для маршала империи бескорыстием, республиканской честностью и прямотой. Наполеон, будучи уже в изгнании, его охарактеризовал таким образом: "Это один из самых славных и чистых героев Франции". Как полководец Даву блистательно проявил себя 14 октября 1806 г. в битве под Ауэрштедтом, где он уничтожил половину 100-тысячной русской армии во главе с королем, двумя принцами и фельдмаршалом Пруссии, пока Наполеон в другом сражении, происшедшем в тот же день под Иеной, ликвидировал другую ее половину. Победа Даву при Ауэрштедте была тем поразительнее, что он имел всего 27 тыс. бойцов против 53 тыс. у противника. А. Жомини по этому поводу резонно заметил, что "ни одна из революционных войн не представляет столь несоразмерного боя со столь удивительным успехом".
Разносторонне одаренный стратег, администратор, политик, "великий человек, еще не оцененный по достоинству", как писал о нем в 1818 г. Стендаль, Даву был исключительно требователен к себе и другим, в любых условиях железной рукой поддерживал порядок и дисциплину. Поэтому одна из лучших его биографий так и называется - "Железный маршал". В армии его недолюбливали, как человека излишне сурового. Здесь, по-видимому. Лев Толстой и усмотрел некоторые основания для того, чтобы изобразить Даву на страницах "Войны и мира" "Аракчеевым императора Наполеона". На деле же кроме личной суровости (тоже, впрочем, несоизмеримой: Даву был предельно строг, Аракчеев же - патологически жесток) между "железным маршалом" Франции и "неистовым тираном" России не было ничего общего.
Кстати сказать, распространенная легенда о совместной учебе Даву с юным Наполеоном то ли в Бриеннской, то ли в Парижской военной школе ни на чем не основана: давно установлено, что в Парижскую школу Даву поступил 29 сентября 1785 г., т.е. через месяц после того, как Наполеон эту школу окончил, а в Бриеннской школе Даву л вовсе не учился.