Государственный долг на 1907 год, сравнительная таблица[65]
| Государство | Сумма долга, млн. руб | Выплата процентов, млн. руб. | Отношение расхода по долгу к общим госдоходам, %% |
| Франция | 11310 | 359 | 31 |
| Россия | 8594 | 390 | 19 |
| Англия | 7554 | 255 | 19 |
| Австро-Венгрия | 5498 | 243 | 22 |
| Италия | 4676 | 215 | 30 |
| Пруссия | 3344 | 136 | 11 |
| Япония | 2230 | 112 | 30 |
| США | 1734 | 47 | 3 |
| Германия | 1691 | 53 | 5 |
При рассмотрении величины долга следует учитывать также размер экономик разных стран; так, «народный доход» Франции составлял в пересчёте на рубли 8-10 млрд, Англии 10 млрд, России — 4 млрд, то есть долговое бремя того же размера переносилось Россией в 2 — 2,5 раза тяжелее.
60 % российского госдолга приходилось на Францию.
За период 1900—1913 государственный доход увеличивается в два раза (с 1736700000 до 3431200000 рублей) при росте расходов только в 1,8 раз, что позволяет достигнуть устойчивого профицита бюджета. Значительными статьями дохода становятся доходы от казённых железных дорог и от винной монополии; если в 1900 году они обеспечивали 28,2 % обыкновенного бюджета (за вычетом чрезвычайного бюджета), то в 1913 уже 50,1 %. Высокая доля доходов от винной монополии повлекла за собой обвинения в спаивании народа, и формировании «пьяного бюджета». Министр финансов Коковцев в 1914 был уволен, заменивший его Барк заявил, что «нельзя строить благополучие казны на продаже водки, необходимо уж лучше ввести подоходный налог». В 1916 г. налог действительно был введён, но до февраля 1917 собрать его так ни разу и не удалось.
12.6. Финансы в Первую мировую войну
Начало первой мировой войны крайне тяжело отразилось на финансах империи в связи с резким увеличением военных расходов. Кроме того, в 1914 году вводится «сухой закон», уменьшивший госдоходы: за 1913 год за счёт водочной монополии казна получила до 899 млн руб.
За 4 дня до начала боевых действий, 27 июля 1914 года, царское правительство приостанавливает размен бумажных денег на золото. Расходы на войну за 1915—1916 гг. увеличились в 9 раз, дойдя до 14,5 млрд руб. Каждый день войны обходился империи в 40 млн руб.
Начался выпуск денег, не обеспеченных золотом. Доля золотого обеспечения уменьшалась с 98 % (июль 1914 года) до 51,4 % (январь 1915), 28,7 % (январь 1916) и 16,2 % (январь 1917). Раздутие необеспеченной денежной массы неизбежно вызвало массовую инфляцию; с начала войны до 1917 года цены увеличились в среднем в 3,36 раза. Средняя заработная плата при этом выросла только в 2 раза.
Как утверждает Шамбаров в «За веру, царя и отечество»[67], из роста госдолга с 8,8 до 33,6 млрд руб к 1917 году, лишь 8,07 млрд руб. составляли внешние займы. А остальное — внутренние. В то же время у империи сохранялся золотой запас в 1 млрд 695 млн руб.
Военная инфляция 1914—1916:
| Период | Денежная масса в обращении, млн. руб. | Рост цен, %% |
| 1914, первая половина | 2370 | 100 |
| 1914, вторая половина | 2520 | 106 |
| 1915, первая половина | 3472 | 146 |
| 1915, вторая половина | 4725 | 199 |
| 1916, первая половина | 6157 | 259 |
| 1916, вторая половина | 7972 | 336 |
12.7. Золотой запас
Динамика государственного золотого запаса[68]
| Год | Золотой запас, тонн |
| 1900 | 652,6 |
| 1905 | 799 |
| 1910 | 1095,5 |
| 1915 | 1337,9 |
По состоянию на начало Первой мировой войны государственный золотой запас Российской империи был крупнейшим в мире, и оценивается в 1 млрд 695 млн руб при государственном долге 8 млрд 800 млн руб. Всего с 1894 года золотой запас увеличился в два раза.
(Для сравнения: золотой запас СССР на 1953 год составлял 2049,8 т. На момент распада СССР сократился до 484,6 т.)
13. Территориальная экспансия
На протяжении всего существования Российской империи её территория неуклонно увеличивалась. Пётр I основал империю по итогам такого важного её расширения, как завоевание выхода к Балтийскому морю. Однако экспансия не была для России чем-то новым. Фактически она началась во время «собирания земель русских» вокруг Великого княжества Московского под лозунгом национального и религиозного освобождения русского народа, но уже Иван IV Грозный присоединяет иноплеменные и иноверные Казанское и Астраханское ханства.
В XVIII—XIX веках территория Российской империи существенно расширяется, что происходит в ожесточённой борьбе с рядом конкурирующих империй: Швеция претендует на доминирование в Финляндии и вообще в Балтийском море, Речь Посполитая — на Украине, Османская империя претендует на Крым, а за влияние в Закавказье боролись Турция и Персия (Иран). Расширение российских владений в Средней Азии подводит империю к борьбе с Британией, опасавшейся за свои владения в Индии, а присоединение Казахстана проходит в борьбе с Китаем.
По крайней мере два этих геополитических конкурента были целиком разгромлены при решающем участии России — в Швеции после потери Финляндии в 1806 году произошёл окончательный крах политики великодержавия, а Польша прекратила своё государственное существование после трёх разделов.
Некоторые геополитические проекты имперской экспансии оказываются неудачными. Попытки добиться доминирования над христианскими славянскими народами медленно агонизирующей Османской империи приводят к проигранной Крымской войне, а в 1867 году империя продаёт Аляску.
К числу других неудачных проектов относится стремление захватить Константинополь и черноморские проливы. Кроме того, перед русско-японской войной 1905 года в империи имелся проект создания на завоеванных у Китая землях Внешней, и, возможно, Внутренней Маньчжурии так называемой «Желтороссии», большинством населения в которой должны были стать славяне за счёт притока казаков и крестьян-колонистов. Поражение в войне поставило крест на этих планах, явно противоречивших планам Японии по созданию марионеточного прояпонского государства в Маньчжурии.
Многовековая экспансия превращает Россию в многонациональную империю со сложным устройством; русские составляют в ней лишь 44 % населения (в сумме с украинцами и белорусами — 65 %). Её ядро составляют 29 губерний Европейской части России с русским («великороссы») большинством, к которым примыкают 15 губерний с большинством белорусским и украинским («малороссы»). С востока к «метрополии» примыкали 10 губерний (также с русским большинством) в Сибири и на Дальнем Востоке, и 3 на Северном Кавказе, освоенных в ходе хозяйственной колонизации.
Ряд территорий пользовался значительной автономией, и были связаны с метрополиями отношениями личной унии, вассалитета или протектората: Великое княжество Финляндское (уния вплоть до отречения Николая II), Царство Польское (уния до 1860-х годов), Бухарский эмират (вассалитет с 1868), Хивинское ханство (протекторат с 1873), Урянхайский край (Тува, протекторат с 1914). Широкое самоуправление имели 11 территорий казачьих войск.
В ходе экспансии местная аристократия ряда регионов приравнена к российскому дворянству. Самыми многочисленными оказались аристократы Грузии и также прибалтийские («остзейские») немцы.
Различные территории находились на совершенно разном уровне развития. Процент неграмотных по переписи 1897 года составлял в Эстляндской губернии составляет 4,85 %, в то же время в Уфимской губернии (Башкирия) — 93,59 %. Ряд народов Средней Азии, Сибири, Поволжья продолжал придерживаться кочевого образа жизни (киргизы, калмыки и др.), причём некоторые могли перекочёвывать из Российской империи в Китай, и обратно. Вплоть до Февральской революции 1917 года среди коренных нерусских народностей Сибири сохраняется архаичный налог — ясак, взимавшийся пушниной. В то же время в Прибалтике, Финляндии и Польше распространяются передовые формы хозяйства по европейскому образцу.
Экспансия продолжается даже в буквально последние годы существования империи: после победы в Китае в 1912 Синьхайской революции Монголия провозглашает независимость от Китая, и в поисках противовеса китайскому влиянию стремится опереться на Россию. С 1912 Монголия фактически оказывается под русским протекторатом.[69] С 1914 установлен протекторат над Тувой (Урянхайский край).
Территориальный рост России настороженно воспринимался многими европейскими державами. Эти страхи находят своё воплощение в подложном документе «Завещание Петра Великого», в котором Пётр I якобы излагает своим преёмникам программу захвата мирового господства. Премьер-министр Великобритании Дизраэли предостерегал о «огромной, гигантской, колоссальной, растущей России, сползающей, подобно леднику, в сторону Персии, границ Афганистана и Индии, как против самой большой опасности, с которой может когда-либо столкнуться Британская империя».
Карл Маркс в четвёртой главе своей работы «Разоблачения дипломатической истории XVIII века» весьма негативно отзывается о России («Московия была воспитана и выросла в ужасной и гнусной школе монгольского рабства. Она усилилась только благодаря тому, что стала virtuoso в искусстве рабства»), её дипломатии и политике экспансии.
Фридрих Энгельс в работе «Внешняя политика русского царизма» называет имперский дипломатический корпус «шайкой авантюристов» и «иезуитским орденом», комментируя имперскую экспансию в выражениях вроде: «Никогда еще Россия не достигала такого могущественного положения. Но она сделала также еще один шаг за пределы своих естественных границ. Если в отношении завоеваний Екатерины у русского шовинизма были еще некоторые извиняющие — я не хочу сказать оправдывающие — предлоги, то относительно завоеваний Александра об этом не может быть и речи. Финляндия населена финнами и шведами, Бессарабия — румынами, Конгрессовая Польша — поляками. Здесь уж и говорить не приходится о воссоединении рассеянных родственных племен, носящих русское имя, тут мы имеем дело с неприкрытым насильственным завоеванием чужой территории, с простым грабежом.» и «когда читаешь русские газеты, можно подумать, что вся Россия увлечена царской завоевательной политикой; повсюду — сплошной шовинизм и панславизм, призывы к освобождению христиан от турецкого ига, а славян — от немецко-мадьярского».