Тандем Каткова - Победоносцева, с опорой на свои идеологические позиции, разработал политическую программу самобытности России и уникальности ее развития, в основе которого лежала сильная самодержавная власть монарха. Данная программа охватывала почти все сферы государственной жизни страны. В экономической сфере должен был преобладать протекционизм, государственная монополия, контроль государства над биржевыми операциями. Сохранялось общинное землевладение. Внешнеполитическая часть программы предусматривала панславизм, усиление влияния России на Азиатском континенте, поддержку национально-освободительных движения на Балканах, установление военно-политического союза с Францией.
Развитие консервативных идей в 80 – 90-е годы XIX века, имело характерный признак разделения на два основных направления – политический консерватизм – идеологами которого выступали государственные деятели, литераторы, ученые близкие к правительственным кругам, и религиозно-философский консерватизм. Не смотря на своеобразие и индивидуальность отдельных представителей, в целом для консерватизма этого периода было характерно приверженность к духовным ценностям православия, исконным социальным институтам общества, политический традиционализм[109].
Переплетение взглядов выдвинутых Уваровым в «теории официальной народности» и идей Победоносцева, привели к появлению теории «Народного самодержавия», ставшей идеологической основой политики последних Российских императоров – Александра III и Николая II. Общую характеристику данной теории дает А.А. Мосолов (1854 – 1939), генерал-лейтенант, занимавший в 1900 – 1910 годах должность начальника канцелярии Министерства императорского двора и уделов[110] в своем сочинении «При дворе последнего императора». Основой теории стала концепция единения царя и народа. «Наверху пирамиды стоит государь, а внизу – бесформенная, но деятельная масса народа. Для полного счастья… достаточно непосредственных отношений между монархом и его подданными. Царь любит свой народ, а подданные любят своего государя»[111], который «является источником всех благ и надежд»[112]. Однако общему благу препятствуют бюрократия и интеллигенция, которые действуют исключительно в своих корыстных интересах и стремятся захватить власть в свои руки. Но отказаться от них нельзя, потому что «нельзя обойтись без чиновников в стране с 150 миллионами населения, простирающейся от Варшавы до Аляски»[113], Хотя они «как стена» отделяющая царя от народа и «мешающая Его величеству полностью осуществлять свой долг»[114].
Из данной теории следует тот факт, что не о каком ограничении монархии посредством конституции или представительного органа, не могло идти и речи. Эти взгляды выразил сам император Александр III в 1881 году: «Конституция? Чтобы русский царь присягал каким-то скотам?»[115]. В целом, Александр III, а позже и Николай II, смотрели на Россию как на свою родовую вотчину и, исходя из этого, строили свой внутриполитический курс.
Утопизм данной теории был очевиден уже современникам, указывавшим о том, что времена «чистого царизма миновали»[116]. А ревнивое недоверие к общественности, и стремление сохранить свою абсолютную власть, в конечном итоге оставили самодержавие в одиночестве перед угрозой грядущих революционных потрясений.
Консерватизм как общественное течение, заметно оживляется в начале 80-х годов XIX века, особенно в российской «глубинке». Где выдвигаются ряд дворян, в последующем деятелей высшей бюрократии: А.Д. Пазухин – предводитель дворянства Алатынского уезда Симбирской губернии – один из идеологов консервативной корректировки внутреннего курса и правитель канцелярии Внутренних дел; С.С. Бехтеев – предводитель Елецкого дворянства Орловской губернии, играл важную роль в подготовки земской контрреформы. Из числа дворян Орловской губернии так же были выдвинуты на высшие должности А.В. Шереметьев и А.А. Нарышкин[117].
Возрастает сеть периодических консервативных изданий по всей России. В отличие от либеральных и народнических органов печати, подвергаемых жесткой цензуре и гонениям, охранительные издания пользуются практически полной поддержкой властей, не испытывают цензурного гнета и субсидируются из государственной казны.
Основными консервативными газетами и журналами оставались «Московские ведомости» и «Русский вестник» – М.Н. Каткова и «Гражданин» В.П. Мещерского, издание которого были возобновлено в 1882 году. Кроме них существовало ряд менее значимых изданий «Русь», «Русское дело», «Русское обозрение» и другие[118].
И если к концу царствования Александра II голос Каткова был почти не слышен, то уже 2 марта 1881 года он вновь занял пост «сторожевого пса» самодержавия, как сам определил его в одном из своих писем императору[119]. В своих изданиях он стал говорить о том, о чем в 70-е годы писал лишь в письмах единомышленникам. Позволял себе критиковать правительство, но не самодержавие. Чем в 1887 году вызвал гнев императора Александра III, после своих публикаций в «Московских ведомостях» о внешней политики Российской империи. И лишь вмешательство Победоносцева, позволило не допустить установление цензуры, над деятельностью Каткова, которого он считал просто, некем будет заменить. Правдивость слов обер-прокурора подтвердилась буквально через несколько месяцев, после смерти М.Н. Каткова. Яркий публицист, отстаивавший интересы самодержавной империи, он смог добиться такого влияния, которого консервативная печать ни когда больше не сможет достичь.
С 1887 года редактором «Московских ведомостей» становиться С.А. Петровский – довольно посредственный публицист и неумелый редактор. Он не имел и доли способностей своего предшественника, что немедленно сказалось на издании потерявшего свой ведущий уровень среди консервативной публицистики. Теряет свои позиции и «Русский Вестник», возглавляемый с середины 80-х профессором Московского университета Н.А. Любимовым, позже Д.Н. Цертелевым, а с 1887 года Ф.Н. Бергом. Под их редакцией в «Русском вестнике» почти исчезает публицистика, составлявшая большую долю популярности издания, а вместе с ней уменьшается и количество читателей[120].
«Гражданин» Мещерского, благодаря личным, дружеским связям последнего с Александром III, развивался несколько успешнее. Прежде всего, это были огромные субсидии из казны: по свидетельству С.Ю. Витте, издание получало по 80 тысяч рублей в год[121]. Во-вторых, князь не пытался сделать издание теоретическим органом консерватизма, а публиковал публицистические сообщения на злобу дня. По мнению современников идеи «Гражданина» не были чем-то оригинальны, а просто «снимали сливки» с катковских изданий[122]. Доступность и знание материала обеспечивали успех журнала у довольно широкого круга читателей.
Кроме «Гражданина» Мещерский в годы правления Александра III выпускал журнал «Воскресенье» (1887 – 1905) и «Русь» (1894 – 1896). Но какого либо успеха он не имели, т.к. например журнал «Русь», поощрял телесные наказания для крестьян.
В 1890 году возник еще один журнал «Русское обозрение», открытый для всех направлений общественной мысли, хотя в нем и преобладало консервативное направление. Его особенностью была большая погруженность в историю, чем освещение современных тенденций.
Главные консервативные издания часто ссылались друг на друга, их статьи использовались второстепенными и провинциальными изданиями, которые как быстро возникали, с такой же быстротой исчезали из-за равнодушия публики. Сред них можно отметить: «Русский экономист» (1884 – 1886), «Век» (1882 – 1884), «Современник» (1883 – 1884) и другие[123].
В целом над обоснованием политики и идеологии самодержавия в 80-е – 90-е годы XIX века, работал внушительный отряд консервативных публицистов, численно и в какой то степени качественно, прежде всего, благодаря поддержке правительства, превосходивший силы либеральной журналистики.
Таким образом, в годы правления императора Александра III консервативно-охранительное движение в Российской империи достигло пика своего развития, во всех сферах, как в политическом отношении, так и в идейно-философском смысле. Благодаря деятельности таких ярких представителей консервативного лагеря как М.Н. Катков и К.П. Победоносцев, были окончательно развиты и оформлены идее предыдущих идеологов. Выдвинуты основные черты русской самодержавной монархии, с опорой на уникальность и самобытность русского народа, православия. Веру в справедливую, сильную власть Царя, как гаранта стабильности и целостности России. Особенностью развития консерватизма в данный период стало его разделение на правительственный и общественный, в равной степени востребованный властью.
В результате предпринятого исследования особенностей развития консервативного движения в Российской империи второй половины XIX в. автор сделал следующие выводы: