Высказывание Рунича ясно показывает, до какой степени дворянство боялось любых перемен, справедливо подозревая, что в конечном итоге эти перемены могут привести к ликвидации крепостного права. Даже поэтапный характер реформ и то, что на самом деле они не посягали на главную привилегию дворянства, да и вообще их подробности держались в секрете, не спасло положения. Результатом было всеобщее недовольство; иначе говоря, как и в 1801—1803 гг., Александр I оказался перед опасностью дворянского бунта. Дело осложнялось и внешнеполитическими обстоятельствами — приближалась новая война с Наполеоном.
Возможно, отчаянное сопротивление верхушки дворянства, интриги и доносы на Сперанского (его обвиняли в масонстве, в революционных убеждениях, в том, что он французский шпион, сообщали о всех неосторожных высказываниях в адрес государя) в конечном счете все же не возымели бы действия на императора, если б весной 1811 г. лагерь противников реформ не получил вдруг идейно-теоретического подкрепления совсем с неожиданной стороны. В марте этого года Александр посетил Тверь, где жила его сестра великая княгиня Екатерина Павловна. Здесь, в Твери, вокруг великой княгини, женщины умной и образованной, сложился кружок людей недовольных либерализмом Александра и в особенности деятельностью Сперанского. Среди посетителей салона Екатерины Павловны был и Н. М. Карамзин, замечательный русский историк, читавший здесь первые тома своей «Истории государства Российского». Великая княгиня представила Карамзина государю, и писатель передал ему «Записку о древней и новой России» — своего рода манифест противников перемен, обобщенное выражение взглядов консервативного направления русской общественной мысли.
По мнению Карамзина, самодержавие — единственно возможная для России форма политического устройства. На вопрос, можно ли хоть какими-то способами ограничить самовластие в России, не ослабив спасительной царской власти,— он отвечал отрицательно. Любые перемены, «всякая новость в государственном порядке есть зло, к коему надо прибегать только в необходимости». Однако, признавал Карамзин, «сделано столько нового, что и старое показалось бы нам теперь опасною новостью: мы уже от него отвыкли, и для славы государя вредно с торжественностью признаваться в десятилетних заблуждениях, произведенных самолюбием его весьма неглубокомысленных советников... надобно искать средств, пригоднейших к настоящему». Спасение же автор видел в традициях и обычаях России и ее народа, которым вовсе не нужно брать пример с Западной Европы и, прежде всего Франции. Одна из таких традиционных особенностей России — крепостничество, возникшее как следствие «естественного права». Карамзин спрашивал:
«И будут ли земледельцы счастливы, освобожденные от власти господской, но преданные в жертву их собственным порокам, откупщикам и судьям бессовестным? Нет сомнения, что крестьяне благоразумного помещика, который довольствуется умеренным оброком или десятиною пашни на тягло, счастливее казенных, имея в нем бдительного попечителя и сторонника». (Цит. по: Карамзин Н. М. Записка о древней и новой России. М., 1991. С. 73.)
Как видим, ничего принципиально нового в Записке Карамзина не содержалось: многие его аргументы и принципы были известны еще в предшествующем столетии. Неоднократно слышал их, по-видимому, и государь. Однако на сей раз, эти взгляды были сконцентрированы в одном документе, написанном живо, ярко, убедительно, на основе исторических фактов и (что, может быть, было для императора самым главным) человеком, не близким ко двору, не облеченным властью, которую бы он боялся потерять. Насколько в действительности все это подействовало на Александра, неизвестно. С Карамзиным он простился холодно и даже не взял текст Записки с собой. Правда, вернувшись в Петербург, в беседе с французским послом он упомянул о том, что познакомился в Твери с очень разумными людьми, но такая оценка еще не означала согласия. Важнее было другое: Александр конечно понимал, что неприятие его политики охватило широкие слои общества и голос Карамзина был голосом общественного мнения.
Развязка наступила в марте 1812 г., когда Александр I объявил Сперанскому о прекращении его служебных обязанностей, и он был сослан в Нижний Новгород. Судя по всему, к этому времени давление на императора усилилось, а получаемые им доносы на Сперанского приобрели такой характер, что было просто невозможно и далее оставлять их без внимания. Александра вынуждали назначить официальное расследование деятельности своего ближайшего сотрудника, и, вероятно, он так бы и поступил, если бы хоть немного поверил наветам. Вместе с тем самоуверенность Сперанского, его неосторожные высказывания, о которых немедленно становилось известно императору, его стремление самостоятельно решать все вопросы, оттесняя государя на второй план,— все это переполнило чашу терпения и послужило причиной отставки и ссылки Сперанского.
Так закончился еще один этап царствования Александра I, а вместе с ним и одна из наиболее значительных в русской истории попыток осуществить радикальную государственную реформу. Спустя несколько месяцев после этих событий началась Отечественная война с Наполеоном, завершившаяся изгнанием французов из России, за которым последовали заграничные походы русской армии. Прошло несколько лет, прежде чем проблемы внутренней политики вновь привлекли внимание императора.
Глава 4. Внешняя политика до 1812 года.
В самом начале царствования Александра был заключен мир, а затем «конвенция о дружбе» с Великобританией (в июне 1801 г.).
В 1801 г. Грузия, спасаясь от натиска Персии, просила русского императора принять ее в подданство и под защиту России; Александр исполнил эту просьбу, и в 1804 г. Персия объявила России войну, которая продолжалась до 1813 г.
Скоро европейские события привлекли и поглотили все внимание Александра. Наполеон в 1802 г. объявил себя пожизненным консулом, а в 1804 г. императором французов; в то же время он непрерывно продолжал захваты новых территорий в Италии и Германии, явно стремясь к гегемонии в целой Европе. Когда в 1805 г. Австрия решила выступить против французского завоевателя, Александр присоединился к ней и начал войну с Францией. Война пошла неудачно для союзников, и при Аустерлице (в Моравии) русские и австрийские войска были наголову разбиты Наполеоном. Австрия вынуждена была заключить мир, но Александр решил продолжать борьбу. В 1806 г. против Наполеона выступила Пруссия, но в битвах при Иене и Ауэрштете прусские войска потерпели полное поражение, и Наполеон взял Берлин. Война была перенесена в Восточную Пруссию; в кровопролитной битве при Прей-сиш-Эйлау русские войска (под командой Бенигсена) отразили натиск Наполеона, но летом 1807 г. Наполеону удалось разбить русских при Фридланде, и русская армия, оставив Пруссию, отступила на правый берег Немана. Александр был вынужден склониться к миру; летом 1807 г. состоялось знаменитое свидание Наполеона с Александром на Немане, два великих актера политической сцены очень искусно разыграли свои роли, выражая чувства взаимного уважения и симпатии, и заключили не только мир, но и союз между собою. Наполеон, по просьбе своего нового друга, возвратил прусскому королю половину его владений. Из большей части тех польских областей, которые достались Пруссии при разделе Речи Посполитой, было образовано «герцогство Варшавское», под протекторатом Наполеона и под номинальной властью саксонского короля; Белостокская область была уступлена России. Александр согласился принять «континентальную систему», т. е. прекратить торговлю с Англией и прервать всякие сношения с ней[7].
В вознаграждение за дружбу (и за убытки, с нею связанные) Наполеон предоставил своему союзнику усиливаться за счет Турции и Швеции (последняя была в союзе с Англией). Война с Турцией началась еще в 1806 г. и долго шла без решительных результатов, хотя туркам приходилось бороться на два фронта: отражать натиск русских войск и одновременно подавлять восстание сербов, которые поднялись против турок под начальством национального сербского героя Кара-Георгия. Но в декабре 1811 г. вновь назначенный главнокомандующий генерал Кутузов одержал над турками решительную победу при Рущуке, и весною 1812 г. Турция должна была согласиться 1 на мир. По мирному договору, заключенному в мае 1812г 1 в Бухаресте, Турция уступила россии Бессарабию (границей между обоими государствами становилась р. Прут 1 и левый берег Дуная); «блистательная Порта дарует сербам прощение и обычную амнистию»; в нескольких сербских городах остаются турецкие гарнизоны, но Порта 1? предоставляет сербам самим «управление внутренних дел 1 их»; таким образом Бухарестским трактатом было создано 1 автономное Сербское княжество.
Война с Швецией (1808—1809 гг.) была успешна для России. Русские войска завоевали всю Финляндию, зимою, перейдя по льду Ботнического залива, взяли Аландские острова и оттуда перешли на шведский берег. По мирному договору, заключенному в Фридрихсгаме, Швеция уступала России всю Финляндию (до р. Торнео и до границ Норвегии) и Аландские острова. Овладев Финляндией, Александр созвал в г. Борго сейм из депутатов от финляндских сословий, на котором заявил о своем намерении соблюдать местные законы и все права и привилегии финляндского населения. Финские провинции образовали великое княжество Финляндское с широкой политической автономией. Во всех, внутренних делах власть принадлежала сенату и сейму, личный состав администрации пополнялся из местных жителей; император Всероссийский принял титул великого князя Финляндского и назначил в Финляндию генерал-губернатора в качестве представителя имперской власти; вообще Финляндия представляла собою скорее особое государство, соединенное с Россией личной унией, чем русскую провинцию.